Врубель

«Все, что бы ни сделал Врубель, было классически хорошо. Я работал с ним в абрамцевской мастерской Мамонтова. И вот смотришь, бывало, на его эскизы, на какой-нибудь кувшинчик, вазу, голову негритянки, тигра и чувствуешь, что здесь “все на месте”, что тут ничего нельзя переделать. Это и есть, как мне кажется, признак классичности. В каком-нибудь незначительном орнаменте он умел проявить “свое”»[1].
Александр Головин

* Цит. по: Либретто В.И. Бельского (по Пушкину) к опере Н.А. Римского-Корсакова "Сказка о царе Салтане".
См.: http://az.lib.ru/b/belxskij_w_i/text_1900_skazka_o_tzare_saltane.shtml

Путь Врубеля от «Демона (сидящего)» к «Летящему Демону» и «Демону поверженному» совпал с формированием символизма как всеохватного философско-эстетического движения и его стилистической ипостаси - модерна - и оказался высшей концентрацией «духовной напряженности, религиозной взволнованности», «чувства таинственности мира»[2], которые обволакивали и питали рубежную культуру.