«Мелкие факты жизни» ОТ СТАРИННОЙ ФОТОГРАФИИ К 3D-ИЗОБРАЖЕНИЮ

С именем Саввы Ивановича Мамонтова (1841-1918) связано несколько ярчайших художественных явлений, в значительной степени определивших картину культурной жизни России 1880-1890-х годов, среди них Абрамцевский (Мамонтовский) художественный кружок, совершивший немало открытий в сценографии, архитектуре, живописи, декоративно-прикладном искусстве; Русская частная опера, где родилась выдающаяся школа отечественной театральной декорации и появилась плеяда блистательных исполнителей-певцов; столярная и гончарная мастерские, благодаря активной деятельности Е.Д. Поленовой и М.А. Врубеля во многом обозначившие национальный характер отечественного модерна...

У «Избушки на курьих ножках».
Слева направо: неизвестный, И.С. Остроухов, C.С. Мамонтов, Н.И. Мамонтов, М.А. Врубель [1890–1892].
Фотография. © Музей-заповедник «Абрамцево». Публикуется впервые

Еще молодым, в 28-летнем возрасте, Савва Мамонтов написал в автобиографии: «Не литератор я пока, не философ, не великий общественный деятель, ничего после меня не останется <...>, и самолюбию моему это не нравится. Умру я, и внук мой будет знать меня только по имени, а мелких фактов моей жизни (а она вся состоит из мелких) он не будет знать - это обидно»[1]. О событиях усадебной жизни прежде всего рассказывают семейные фотоальбомы, хранящиеся в настоящее время в собраниях Государственного историко-художественного и литературного музея-заповедника «Абрамцево» (Музея-заповедника «Абрамцево»), Государственной Третьяковской галереи, Государственного мемориального историко-художественного и природного музея-заповедника В.Д. Поленова (Музей-заповедник В.Д. Поленова), а также в личных фондах потомков Мамонтовых.

Первую любительскую съемку в Абрамцеве упоминает Савва Иванович Мамонтов в «Летописи сельца Абрамцева» 26 мая 1881 года: «Митрофан Иванович (дьякон) привез свой фотографический аппарат и долго снимал виды в парке»[2]. Самый ранний сохранившийся снимок выполнен в 1881 году, он показывает строительство церкви Спаса Нерукотворного. Вероятно, в это же время в семье Мамонтовых появился собственный фотоаппарат. Снимки охватывают более чем 30-летний период усадебной жизни. Поводы для фотографирования были разные. Значительная группа снимков сделана в праздники, к примеру, в день Спаса Нерукотворного, 16 (29 по новому стилю) августа; в день рождения жены Саввы Ивановича, Елизаветы Григорьевны, - 1 (14 по новому стилю) сентября.

Фотографированием в усадьбе увлеклись художники, дети Вера и Андрей Мамонтовы, сын Праховых Николай и другие. Одна из самых известных абрамцевских фотографий, на которой большая группа людей, сидящих на длинной скамье в парке, выполнена В.Д. Поленовым. Среди них - хозяева усадьбы и их дети: Савва Иванович и Елизавета Григорьевна, Андрей и Шура Мамонтовы; художники и их дети: В.М. Васнецов с дочерью Таней, И.С. Остроухов, М.М. Антокольский; инженер К.Д. Арцыбушев, архитектор И.В. Штром, ученый-медик, профессор П.А. Спиро, юрист Н.С. Кукин, врач В.И. Ольховская, драматург И.В. Шпажинский. Восхищение по поводу этого снимка высказывал известный придворный фотограф, родственник Поленовых, С.Л. Левицкий. «Серж Львович в восторге от моей фотографии Абрамцева, - писал Василий Дмитриевич жене, - обыватели на скамейке - и даже взял у меня эту вещь»[3].

Первую встречу с усадьбой Савва Иванович описывал так: «Проезжая по просеке густым монастырским лесом, мы уже начали хвалить расположение дома, который увидели на противоположной горе. В усадьбе нашли старого аксаковского слугу Максимыча, который и стал нам показывать все прелести Абрамцева. Дом, хотя и очень хилый на вид, показался нам симпатичным... По дому раскиданы кое-какие аксаковские вещи, старая мебель, даже как будто какой-то дух старика Аксакова, а рассказы старого слуги - все это прибавило прелести, и вопрос о покупке был уже, кажется, решен»[4].

Западный фасад главного усадебного дома. Первый велосипед в Абрамцеве. 1890-е
Фотография. © Музей-заповедник «Абрамцево»

Фотографии передают облик усадьбы того времени. Здесь Мамонтовым удалось наиболее полно претворить в жизнь многие свои художественные проекты. В течение десяти лет в усадебном ансамбле появились сооружения эпохи историзма, выполненные по проектам выдающихся архитекторов и художников: Студия-мастерская (В.А. Гартман) и Баня-теремок (И.П. Ропет); в неорусском стиле: церковь Спаса Нерукотворного с часовней (В.М. Васнецов и В.Д. Поленов) и «Избушка на курьих ножках» (В.М. Васнецов), которую использовали в качестве детской беседки. Все эти постройки внесли в облик усадьбы объединяющее смысловое начало, отметив увлечение хозяев и их друзей-художников национальными формами архитектуры. На фоне этих зданий любили фотографироваться и тогда, и сейчас. Множество снимков сделано у церкви Спаса Нерукотворного, сооружения, ознаменовавшего начало развития русского модерна в архитектуре.

Вместе с тем усадьба при Мамонтовых в целом сохраняла свой «старинный», то есть регулярный характер, поскольку новые строения возникали на месте старых. Фотографии дают возможность представить вид центральной ее части таким, как его описывал Н.А. Прахов: «Перед домом - обширный двор, в центре которого круглый бассейн. В глубине двора налево за деревьями - конюшня, направо - скрытый старыми тенистыми дубами сарайчик с противупожарным обозом, ведрами, баграми, топорами и лестницами. С правой стороны стоит высокая водокачка “американской системы”, ... за водокачкой - фруктовый сад с пчельником и огород. Правее - прямая аллея парка, по обе стороны которой стоят глубоко вкопанные в землю две безобразные каменные “бабы”. Справа от входа в нее, окруженная кустами и деревьями, стоит “банька” в русском стиле, построенная из толстых бревен по проекту талантливого архитектора Ропета. Так выглядит старый абрамцевский двор, замыкаемый с левой стороны длинным срубом “людской” и “прачечной”»[5].

Облик усадьбы изменился благодаря новому ее оформлению. На старинном парадном дворе, перед главным домом, появилась большая каменная чаша с цветами, вокруг нее был устроен объездной круг. Новая система дорожек, цветники, необычные для этих мест породы деревьев и «Римская роща», посаженная в память о днях, проведенных совместно с художниками в Италии, преобразили террасы парка, а некоторые дополнения - жалюзи на окнах главного дома, лавровые деревья в кадках, чугунные узорные скамьи - добавили сходства с итальянскими виллами.

Постепенно застройка усадьбы становилась более плотной, жесткая планировочная схема, характерная для XVIII - начала XIX века, сменилась новыми принципами расположения зданий, которые можно определить как удобство и комфорт, что привело в конечном итоге к свободной, живописной планировке. Атмосферу летних абрамцевских месяцев передают слова М.М. Антокольского в письме к С.И. Мамонтову, написанном в 1874 году: «Скоро-скоро мы увидимся в нашем Абрамцеве. Жизнь, думаю, пойдет хорошо, на душе будет легко, будем работать и скоро во всем найдем наслаждение. Я предчувствую, что скоро мои мечты осуществятся, что мы все дружно будем работать на поприще искусства для блага народа»[6].

Часть сооружений, на фоне которых снимались усадебные «обыватели», не дошла до нашего времени, и фотографии виртуального тура дают редкую возможность их представить.

Особенность Абрамцева, обнаруживающаяся на фотографиях, - его открытость, парк незаметно переходил в окружающую местность. В этом ярко проявились демократичность Мамонтовых, доброжелательное внимание к местному населению. На многих снимках можно видеть, как жители окрестных сел, принарядившись, приходили на праздник Спаса Нерукотворного. Описывая старый абрамцевский двор как сложившуюся замкнутую систему, Н.А. Прахов тем не менее подчеркивает, что «крестьяне, едущие из Хотькова в Мутовки, не объезжают его, сокращают дорогу, пересекая наискосок. Запрета им нет, да и ездят нечасто»[7].

Абрамцево при Мамонтовых превращается в художественный центр, в котором собирались близкие по интересам люди и где создавались благоприятные условия для их творчества. Художники, посещавшие усадьбу, в особенности В.Д. Поленов и В.М. Васнецов, принимали непосредственное участие в ее преобразовании. Не столь известна в этом плане деятельность Михаила Александровича Врубеля, который, тем не менее, внес свою лепту в оформление усадьбы. Об этом говорят ранее неизвестные фотографии с изображением разнообразных ваз, живописно располагавшихся в различных уголках парка: на аллее, на веранде усадебного дома, у церкви, у Поленовской дачи. Эти своего рода экспериментальные изделия вышли из Абрамцевской гончарной мастерской, в работе которой Врубель принимал участие практически с момента ее возникновения.

Оригинальность личности Врубеля и исключительная сила его дарования в семье Мамонтовых была замечена сразу. Всеволод Мамонтов хорошо запомнил художника осенью 1889 года, когда тот впервые появился в их московском доме на Садово-Спасской. Ранее он слышал о Врубеле от своего брата Андрея, знакомство которого с художником состоялось в Киеве. «Только мы успели занять свои места за чайным столом, как появились ожидаемые желанные гости, - пишет Всеволод Саввич. — С Антоном[8] вошел стройный, немного выше его ростом молодой блондин, щеголевато одетый. Запомнилось хорошо, что он был обут как альпинисты, в высоких чулках. По наружности своей он нисколько не походил на художника, ...только помню... отчетливо, как сильно он заинтересовал отца и как последний, проводив гостей, заявил, что надо обязательно приручить нового знакомого»[9].

Атмосфера мамонтовского содружества оказалась чрезвычайно привлекательной и плодотворной для Врубеля. Он быстро вошел в компанию молодых художников, сыновей и многочисленных племянников Мамонтовых. К 1890-1892 годам относится впервые публикуемая фотография, изображающая художника со старшим сыном Мамонтовых, Сергеем, и другими гостями на аллее парка. Сергей после окончания престижного Николаевского военного училища с 1889 года служил в знаменитом Гродненском полку, в котором ранее служил Михаил Лермонтов. К сожалению, по состоянию здоровья Сергей был вынужден через три года выйти в отставку, но на фотографии он еще в гусарском ментике.

Савва Иванович действительно постарался «приручить» Врубеля. В ноябре 1891 года художник вместе с семьей Мамонтовых совершил путешествие по Италии, посетив прежде всего Рим и Милан. Видимо, отношения с Мамонтовым в эти годы были настолько доверительными, что весной 1894 года Савва Иванович обратился к художнику с просьбой сопровождать в течение полутора месяцев в поездке по Италии Сергея, который страдал тяжелым заболеванием легких. Здоровье сына ухудшилось, и Мамонтовы надеялись, что мягкий климат южной Европы поможет его выздоровлению. Они были уверены в успехе «менторской миссии» Врубеля, в его положительном влиянии на их сына, надеялись, что он бросит свое «гусарство». Врубель посылал Мамонтовым письма-отчеты о поездке, два из которых хранятся в фондах Музея-заповедника «Абрамцево». Поездка оказалась для Сергея судьбоносной: он познакомился со своей будущей женой, маркизой Викторией да Пассано, и художник был свидетелем зарождения этих отношений. Врубелю удалось благотворно повлиять на Сергея «в смысле ответственности перед самим собой» за свое здоровье10, и они подружились. Через несколько лет художник оформлял первую книгу стихов Сергея Мамонтова. В этой поездке они много гуляли, особенно у моря, посещали театры, музеи, выставки. Однако, как отмечал Сергей, Врубеля меньше всего интересовали исторические достопримечательности, гораздо больше художника привлекали люди, их обычаи, нравы, природа.

Живой интерес к людям, демократичность характерны для художника в эти годы. В Абрамцеве Врубель подружился с гувернером детей Мамонтовых, Жюлем Таньоном - необычайно колоритной личностью. «Это был старик с густыми светлыми волосами. Всегда добрый, одинаковый, он был другом дома и молодежи. Мы его все обожали»[11], - вспоминал К. Коровин. Таньон и Врубель могли часами беседовать «о модах, перчатках, о духах, о скачках». Константин Коровин был свидетелем трогательной дружбы «двух бывших гувернеров». Одну из характерных абрамцевских историй он рассказывает в своих воспоминаниях. Коровин пишет, что однажды летом приехал в Абрамцево с Врубелем, когда у Мамонтовых, как обычно, было много гостей. Через какое-то время обнаружилось отсутствие Врубеля. Коровин нашел его в комнате Таньона за работой: «Таньон открывал устрицы, а Врубель бережно и аккуратно укладывал их на блюдо. Стол с белоснежной скатертью, тарелки, вина, Шабли во льду... Но что же это? Это не устрицы! Это из реки наши раковины, слизняки». «Неужели вы будете это есть?!» — спросил Коровин. «Ты этого никогда не поймешь, - обратился ко мне Врубель. - Нет в вас этого. Все вы там — Репин, Серов и ты - просто каша. Да, нет утонченности». Всю эту картину наблюдал С.И. Мамонтов. Вечером он сказал Коровину: «А Врубель особенный человек. Ведь он очень образован. Я показал рисунок Репина, который он нарисовал с Елизаветы Григорьевны. Он сказал, что он не понимает, а Репину сказал, что он не умеет рисовать. Врубель аристократ, он не понимает Репина, совершенно. А Репин его. Врубель - романтик и поэт, крылья другие, полет иной, летает там. Репин - сила, земля. Не поймет никогда он этого серафима». Далее Константин Коровин вспоминает: «Миша, а тебе не нравится Репин? - спросил я. - Репин? Что ты! Репин вплел в русское искусство цветок лучшей правды, но я люблю другое»[12].

В память о Таньоне одна из самых красивых видовых точек, откуда открывается живописная панорама поймы реки Вори, получила название «Таньонов нос». Это довольно высокая искусственная насыпь, над ее сооружением сам Жюль Таньон работал несколько недель в 1881 году. Уголок парка был неоднократно отображен на многих снимках. В 1915 году здесь поставили керамический диван, который получил название «скамья Врубеля», хотя эскизы для изразцов выполняли разные художники. Кроме того, на террасе усадебного парка была установлена стела с портретом Таньона, к сожалению, утраченная в 19301940-е годы, когда на территории усадьбы существовал дом отдыха, а затем госпиталь.

В первой половине 1890-х годов Врубель регулярно приезжал в Абрамцево, особенно в 1890-м, когда он бывал здесь почти каждую неделю, оставаясь на 2-3 дня. К этому времени относится фотография, запечатлевшая художника за большим чайным столом на веранде дома. Чаепития были необходимым атрибутом летней жизни в усадьбе. Наряду с театральными увлечениями, деятельностью по созданию домашнего музея, рисовальными и литературными вечерами они формировали особую сферу человеческого общения, особый тип культурных взаимосвязей.

Главным художественным проектом С.И. Мамонтова в эти годы была гончарная мастерская, в организации которой Врубель сыграл огромную роль. Самое раннее упоминание о производстве изделий из керамики относится к марту 1890 года[13], и в это же время молодой художник впервые приезжает в Абрамцево[14]. В конце лета он уже активно экспериментировал с цветами глазурей вместе с мастером-технологом П.К. Ваулиным. В работе над печами проявилось одно из важных свойств дарования Врубеля, для которого не было принципиальных различий между «высоким искусством» и декоративно-прикладным. Выполненное художником декоративное оформление печей стало подлинным украшением абрамцевского усадебного дома, являясь органичной частью его обстановки. Прекрасно гармонируя со старой мебелью, старыми предметами, многочисленными живописными произведениями, печи придали дому особенную уютность, о которой упоминали многие современники и которую в полной мере передают фотографии и акварели из семейных альбомов.

Многочисленный фотоархив, хранящийся в Музее-заповеднике «Абрамцево» и других собраниях, послужил основой для создания виртуального тура «Абрамцево: путешествие в прошлое», осуществленного при поддержке Группы компаний «СНС». Проект отражает уникальный период времени в истории усадьбы Абрамцево, связанный c деятельностью Саввы Ивановича и Елизаветы Григорьевны Мамонтовых, когда скромная «подмосковная» стала своеобразной творческой лабораторией. Оригинальность формата виртуального тура - в сочетании сферических панорам, показывающих современный вид усадьбы, и мемориальных фотографий. Широкий охват материалов позволил максимально достоверно выполнить виртуальные реконструкции видов усадьбы и интерьеров. Виртуальный тур является своего рода прогулкой - посетитель движется от объекта к объекту, которыми являются памятники архитектуры, видовые точки, клумбы, аллеи, мостики и т.д.

Материалы виртуального тура «Абрамцево: путешествие в прошлое» значительно расширяют наши представления об усадебной жизни, которую С.И. Мамонтов чрезвычайно ценил. Из «мелких фактов жизни», о которых писал Савва Иванович в автобиографии, и складывалась особая творческая абрамцевская атмосфера, которая привлекала многих художников и способствовала превращению усадьбы в крупнейший центр отечественной художественной культуры последней четверти XIX века.

1. РГАЛИ. Ф. 799. Оп. 1. Д. 13. Воспоминания С.И. Мамонтова «Мое детство». Л. 14.
2. Музей-заповедник «Абрамцево». Фонд рукописей. Рукопись 36.
3. Из письма В.Д. Поленова Н.В. Поленовой. Петербург. 27 февраля 1886 г. // ОР ГТГ Ф. 54. Оп. 1. Д. 22.
4. Музей-заповедник «Абрамцево». Фонд рукописей Абрамцева. Рукопись 36. С. 1.
5. Прахов А.В. Старое Абрамцево. Воспоминания детства. Абрамцево, 2008. С. 12.
6. М.М. Антокольский. Его жизнь, творения, письма и статьи / Сост. В.В. Стасов. М.; СПб. С. 131.
7. Прахов А.В. Старое Абрамцево. Воспоминания детства. Абрамцево, 2008. С. 13.
8. Антоном звали в Абрамцеве художника Валентина Александровича Серова.
9. Мамонтов В.С. Воспоминания о русских художниках. Абрамцевский художественный кружок. Абрамцево, 2012. С. 57.
10. Музей-заповедник «Абрамцево». Фонд рукописей. Рукопись 130.
11. Коровин К.А. «То было давно... там... в России.». Воспоминания, рассказы, письма: В 2 кн. Кн. 1. М., 2011. С. 187.
12. Там же. С. 187-188.
13. Е.Г. Мамонтова пишет Е.Д. Поленовой 6 марта 1890 года: «В гончарной много наработали посуды, которую собираются на будущей неделе обжигать. На Масленице был Савва Ив[анович] и решил делать пристройку к гончарной, будут класть муфель специально для посуды. Штамповка изразцов тоже идет своим чередом. Мальчики за это время научались вертеть горшки». (Музей-заповедник «Абрамцево». Фонд рукописей. Рукопись 1137). Письмо сброшюровано в бювар с письмами 1889-1890 годов, расположенными по нарастанию чисел. В письме указаны число и месяц - «6 марта». Датировка 1890 годом подтверждается содержанием этого письма и следующего, от 30 марта (Музей-заповедник «Абрамцево». Фонд рукописей. Рукопись 1138), в котором подробно описываются пасхальные дни - они точно соответствуют пасхалиям 1890 года.
14. Письмо Е.Г. Мамонтовой Е.Д. Поленовой. 30 марта 1890 года // Музей-заповедник «Абрамцево». Рукопись 1138. В этом же письме упоминается, возможно впервые, приезд М.А. Врубеля вместе с Сергеем Мамонтовым в Абрамцево.