«С уроков я сбегала в Третьяковку...»
Из состоявшейся в 2004 году беседы с Галиной Борисовной Волчек (1933-2019), народной артисткой СССР, художественным руководителем театра «Современник» (1989-2019), членом редколлегии журнала «Третьяковская галерея».
Участие в работе журнала не было для Галины Борисовны формальной обязанностью известного деятеля искусств украшать собою редакционные советы. В нашей беседе ей не пришлось «подстраиваться» под тематику журнала «Третьяковская галерея». Сняв мой предварительно подготовленный вопрос, она сразу заговорила о том, что составляет суть ее режиссерского видения: все «видеть в цвете и через цвет».
Разговор, как это часто бывает, начинался с оглядывания назад.
- ...Все неспроста, - говорила Галина Борисовна. - Школу я не любила, с уроков сбегала в Третьяковку или в «Ударник» на кино. В Третьяковке могла пропадать часами, время от времени присоединяясь к экскурсиям. Помнила, как висят картины в залах... как говорится, могла ходить по залам с закрытыми глазами, если бы это не звучало столь парадоксально по отношению к изобразительному искусству. Мама даже хвасталась моими познаниями - я могла, например, запросто назвать самую первую картину в коллекции Третьякова. С тех пор ощущение цвета вошло в мою плоть и кровь, я как бы впитала его с картинами Третьяковки. И до сих пор неверные, неправильные - субъективно, для меня - сочетания цветов физически царапают мне кожу.
И нет ничего удивительного в том, что уже в процессе чтения пьесы у Галины Борисовны складывался колористический образ будущего спектакля.
- Я делала спектакль «Вишневый сад» со Славой Зайцевым, - вспоминала Галина Борисовна. - И счастлива, что он - художник - принял мое цветовое решение спектакля. Первый акт - все оттенки белого и немного пастельных, светлых тонов. Второй акт - несколько темнее, глуше. Третий - все оттенки от розового до темно-вишневого, почти фиолетового, мы назвали это «взбесившийся вишневый сад». И четвертый - от серого к черному. Вот вам вся пьеса, рассказанная цветом.
И «Пигмалион» я рассказала цветом. Там художником был Павел Каплевич. Элиза Дулиттл - букетики фиалок, и все цветовое решение - на оттенках фиалковых цветов, вплоть до фраков.
Цветовое решение спектакля неотделимо от светового. И художники по свету - враги-друзья, друзья-враги - сначала бывали обескуражены поставленными режиссером задачами, нередко даже принимали их в штыки, потом сами же вдохновлялись ими.
В непринужденном разговоре мы поговорили не только о театре, но и об искусстве вообще.
- Простите за некоторый пафос, но я не могу не общаться с истинным искусством. Стараюсь сбежать со своего дня рождения. Вот как-то раз сбежала в Рим. В день моего рождения с утра шел дождь. Я решила сделать самой себе подарок: взяла такси и поехала на свидание к Микеланджело, к его «Пьете». Когда я впервые увидела эту скульптуру, я испытала шок, слезы сами по себе лились из глаз, слезы очищения искусством. Тогда «Пьета» не была еще под защитным колпаком. В тот день я стояла перед этой скульптурой около часа, не меньше. И поняла, что, видимо, скульптура, как ни один другой вид изобразительного искусства, способна веками, если не тысячелетиями, хранить ауру, энергетику создателя. Разве можно было бы подарить себе в Риме что-нибудь более ценное, более прекрасное?..
Бумага, акварель, черный карандаш. 53,4 × 63,8
© ГТГ
Холст, темпера. 177 × 216
© ГТГ
Холст, темпера. 162 × 90,5
© ГТГ