Духовное единство

С самых детских лет слова «Третьяковская галерея» для меня были родными. Когда мне исполнилось лет семь-восемь, я впервые переступил порог этого дивного настоящего русского музея с его коллекциями икон, картин. И, конечно, никогда не думал, что спустя 40 лет я буду настоятелем храма Святителя Николая в Толмачах, домовой церкви при Третьяковской галерее. Моя родная бабушка Зоя Вениаминовна Пестова была большой любительницей искусства, живописи, прекрасно разбиралась в палитре художников России начиная от древнерусской живописи. Она часто меня водила в Галерею, на лекции, на концерты и просто погулять. И впервые тогда - это запомнилось на всю жизнь - я увидел в Галерее чудотворный образ Владимирской иконы Божией Матери, которая в то время просто висела на стене без всяких киотов, без рамы, без стекла, как и другие иконы в Галерее, в экспозиции. И только одно меня удивило: перед этой иконой стояло несколько цветочков (цветов-то не было в то время таких, как сегодня) - две-три гвоздики, одна розочка. Но почему-то только перед этой иконой. Я тогда не понимал, что это икона чудотворная! Что это Владимирская! Однако запомнилось, что приходят некоторые люди, даже видел в монашеских одеждах, и перед ней поклон кладут. Икону не целовали. Такого не было. Но кланяться кланялись и долго стояли перед ней, молились перед этой иконой.

Богоматерь Владимирская. Первая треть XII века. Константинополь
Дерево, темпера. 104 × 69. © ГТГ

Прошли годы. И вот, уже будучи священником в храме Воскресения (на Ваганьковском кладбище), я получаю указ от Святейшего Патриарха Алексия II о назначении меня настоятелем храма Николы в Толмачах при Третьяковской галерее. Я не знал, что такой храм существует, но мне сказали: приди и посмотри. И вот с этим направлением я пришел в Галерею. В тот день, когда я получил назначение в Галерею, в одном из домов, где было мероприятие, мне подарили икону Святителя Николая, а у меня назначение: храм Николы в Толмачах. И с ней я пришел сюда. И она стала первой иконой, которая здесь появилась.

Храм в то время являл собой довольно печальное зрелище, потому что шла полная реконструкция Галереи, и центральная ее часть, экспозиция были закрыты. Храм - до этого хранилище запасников Галереи - был уже пустым, все перевели в депозитарий. Руководство музея и, видимо, Министерство культуры решили здесь в свое время сделать концертный зал. Уже велись кое-какие работы, сделали специальное помещение для гримерных, уже построили специальное помещение для лестницы, которая поднималась на сцену. И вдруг получается, что я с указом Святейшего Патриарха появляюсь на сцене Третьяковской галереи.

У меня в памяти сохранились самые добрые воспоминания о первой встрече с директором Юрием Константиновичем Королевым. Мы обсудили вопрос, как совмещать действующий храм с концертной деятельностью. Я говорю: «Юрий Константинович, если будут проводить концерты, связанные с оркестровыми произведениями, какими-то еще другими инструментальными, это не очень удобно. Но хоровая музыка вполне допустима, потому что хор есть хор - везде можно». Он говорит: «Мы, думаю, с Вами найдем общий язык». Так было сказано. И действительно, пророческие слова. Потому что воистину сегодня мы отмечаем 30-летие открытия храма-музея как действующего храма в Москве, домового храма Галереи. И никаких конфликтов у нас за эти 30 лет не возникало. Все проблемы, которых много, разрешаются. В семье все можно решить, и все можно разрешить при хорошем желании, при взаимной любви и уважении. Юрий Константинович, к сожалению, скоро скончался. Я сам его отпевал. Его похоронили на Ваганькове, где я раньше служил. Затем была следующая плеяда директоров: некоторое время обязанности директора исполняла Лидия Ивановна Иовлева, потом Валентин Алексеевич Родионов, Ирина Владимировна Лебедева и теперь Земфира Исмаиловна Трегулова. И храм не сразу, но постепенно приобрел тот вид, который имел при Павле Михайловиче Третьякове и до его закрытия в 1929 году. Самое важное, что храм получил уникальный музейный климат и безопасность. Когда все наладили, установили температурно-влажностный режим, приняли решение открыть его как храм-музей при Третьяковской галерее и разместить в нем экспонаты - иконы, которые раньше люди никогда не видели. И большая часть коллекции икон из депозитария заняла полагающиеся им по статусу места в центральном иконостасе и трех приделах храма. К 1997 году реставрация храма была почти полностью завершена.

Но, пожалуй, самое важное, что произошло за эти годы, то, что в храм пришла жемчужина русской духовной культуры, великая святыня - икона Владимирской Божией Матери. Никогда не думал, что она будет в нашем храме. Много разговоров велось в 1990-е годы, где ей быть. И это решалось на уровне патриарха, президента, министра культуры и Галереи. Мы проводили молебны перед ней в экспозиции. Святейший Патриарх Алексий II приезжал и служил. Один раз мы поставили ее в храм, еще не оборудованный тогда. Встал вопрос о том, что если ее помещать в храм, то она, конечно, должна иметь определенную особую защиту, потому что это самая драгоценная икона. И тогда Юрий Михайлович Лужков (это была его идея) и директор Валентин Алексеевич Родионов обратились на Московский завод полиметаллов. И там умельцы этого завода, очень талантливые люди во главе с директором Крюковым Валерием Викторовичем, в короткие сроки изготовили несколько великолепных киотов с защитой, с пуленепробиваемыми стеклами и специальными климатическими условиями. Не сразу все получилось. Создали четыре киота: один не подходил по одному параметру, другой - не совсем по размерам, в третьем еще что-то не получалось. Но, тем не менее, работа продвигалась - очень трудоемкая, затратная, но продвигалась, икона сама сделала себе место хранения в экспозиции. Наконец климат в храме был установлен, иконы помещены, сделана витрина-киот, в которой хранится сегодня икона. Витрину опробовали, проверили на надежность. Ждали решения Святейшего Патриарха Алексия II и лично президента Б.Н. Ельцина перенести Владимирскую в действующий храм. Рассматривалось несколько вариантов: в храм Христа Спасителя, в музеи Кремля, Сретенский монастырь, наш храм. Окончательную точку в вопросе поставил Святейший Патриарх Алексий II. И с ним согласились все. Он сказал, что Кремль – фактически государственное учреждение, служба идет только пять-шесть раз в году. Храм Христа Спасителя еще достраивался, кубатура громадная. Тоже было сложно все это совместить. И поэтому самый лучший вариант - храм, действующий при Галерее. Таким образом с конца 1999 года икона была помещена в киот с особым климатом и находится в нашем храме вот уже больше 20 лет. Это великая радость для всех, кто почитает Божию Матерь. Икона доступна с обеих сторон. Можно прийти к ней поклониться, приложиться, поставить свечу перед ней. И приходят люди со всего мира, и не только христиане - приходят и мусульмане, и иудеи, смотрят на нее с удивлением и почтением, приходят люди, которые связаны с другими христианскими конфессиями - католики и протестанты, и каждый по-своему воспринимает эту святыню.

Владимирская пришла к нам из Византии сначала в Киев, потом во Владимир, затем в Москву. Сегодня для нас очень важно, что в храме совершаются все уставные праздничные богослужения. Мы служим два раза в году ночные службы: на Пасху и на Рождество. Икона милостью Божией в безопасности, как и все остальные иконы. Люди приходят и оставляют в книге записей самые добрые впечатления: слезы, радость, любовь, благодарность великую. Икона как бы центральная часть и центральный пункт, который посещают люди: сначала идут в Галерею, потом сюда, к иконе. Кроме того, за прошедшие годы в храме появились еще святыни. Это Иверская икона Божией Матери, которая считалась как бы утерянной. Было несколько списков Иверской. Один из них хранился в Галерее. Когда доказали, что это именно та Иверская, которая находилась в часовне, поместили ее в один из киотов, предназначавшийся в свое время для Владимирской иконы Божией Матери. В дни, когда празднуется праздник Троицы, ее забирают, а на несколько дней на ее место ставится икона «Троица» Андрея Рублева - в этом проявляется наглядная связь с отделом древнерусской живописи, со всеми святынями, хранящимися в Третьяковской галерее. Кроме того, в храм возвратился на почетное место чудотворный Дмитровский крест из города Дмитрова, самая великая его святыня. У креста большая история. Он считается одним из самых древних крестов, которые сохранились со времени крещения Руси. Когда храм закрыли в 1929-м, он, к сожалению, был почти уничтожен. Крест поставили в тир и стреляли в него - он весь в пулевых дырах. Каким-то чудом крест сохранился. Люди, знавшие, что это шедевр древнерусского искусства, принесли его в запасники Третьяковской галереи. Хранился он долго - лет 60-70, наверное. И когда на одной выставке Дмитровский крест выставили, его увидел Патриарх Алексий II, он сказал: «Николай, хорошо бы, чтоб этот крест был в достойном месте». И вот тогда соорудили Голгофу новую, и Дмитровский крест сейчас находится в нашем храме для поклонения как одна из великих святынь России. Вот такое бытие нашего храма за последние 30 лет.

Андрей РУБЛЕВ. Троица. 1411 или 1425–1427
Дерево, левкас, темпера. 142 × 114. © ГТГ

Наш причт состоит из трех священников и дьякона. Имеется хор. Отмечу, что это уникальнейший хор России, города Москвы, одновременно это хор и Галереи, и храма. Хор выступает на вернисажах, концертах, совершает большие турне и также входит в состав Синодального хора. По воскресеньям, в большие праздники хор поет у нас. Руководят им Алексей Александрович Пузаков и Елена Николаевна Мальченко, моя дочь. При храме имеются также воскресные школы для взрослых и для детей. Для взрослых довольно большая, ведет ее один из моих бывших учеников, известный адвокат Федор Куприянов. Он популярен в Москве и как адвокат, и как богослов, и как преподаватель Сретенской духовной академии. Также есть детская школа. Многие дети занимаются в музыкальных школах, поют; одно время, до пандемии, был детский хор, который вела моя матушка Светлана.

Трудно переоценить то, что накоплено за 30 лет духовной просветительской деятельности Третьяковской галереи и храма Святителя Николая в Толмачах.