Чистый родник творчества

Х.-Б.Б. Ахриев
Личный архив внуков художника – А. Саутиева, М. Саутиева, И. Саутиева

Становление национального изобразительного искусства Ингушетии мало исследовано. Формирование и развитие художественного мировоззрения теснейшим образом связано с историей, религиозными обычаями, этическими нормами, эстетическими ценностями народа. Специфика искусства как раз и состоит в том, что «по своей природе оно является, как никакой другой компонент духовной культуры, многофункциональной подсистемой художественной культуры, как синтетично удовлетворяющей многообразие человеческих потребностей, так и воплощающей многообразие проявлений человеческой деятельности»[1]. В этом смысле наиболее показательно творчество основоположников профессиональной художественной традиции Ингушетии - Х.-Б.Б. Ахриева и Г.-М.А. Доурбекова.

Их судьбы имеют много жизненных параллелей, однако самое главное, что их сближает, - нравственная, гражданская позиция.

18 мая 2005 года Указом Президента Республики Ингушетия М.М. Зязикова орденом «За заслуги» награждены (посмертно) первые профессиональные художники Хаджи-Бекр Бачиевич Ахриев и Гази-Магомед Албастович Доурбеков.

Хаджи-Бекр с 1904 по 1912 год учился во Владикавказском 1-м реальном училище на «отлично» и «хорошо». Для завершения образования Ахриев уезжает в Москву и поступает в Художественно-ремесленные учебные мастерские.

В 1916 году Хаджи-Бекр успешно заканчивает четырехлетний курс практических работ по скульптурному делу и курс специальных художественных предметов. После возвращения на родину Хаджи-Бекр принимает активное участие в борьбе с контрреволюцией.

Г.-М.А. Доурбеков в национальном костюме
Личная библиотека .В. Абадиева

В период становления советской власти в Ингушетии по его инициативе создается первый ингушский краеведческий музей. С 1927 года активно участвуя в археолого-этнографических экспедициях, он был замечен известным археологом Леонидом Петровичем Семеновым и кавказоведом Е.И. Крупновым.

Впервые Х.-Б. Ахриев принял участие в художественнной выставке в 1931 году. Она была подготовлена к Олимпиаде горских народов, одна из целей которой состояла в выявлении национальных талантов и определении основных путей культурного развития кавказских республик. В выставке участвовали художники Северной Осетии, Ингушетии, Чечни, Дагестана, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии. Работа Ахриева и Доурбекова в Олимпиаде искусств горских народов края была высоко оценена ингушским поэтом, драматургом, переводчиком Д.Д. Мальсаговым, поборником и радетелем народного просвещения, развития гуманитарных наук вайнахов. В экспозицию выставки вошли произведения Х.-Б. Ахриева «Совнарком Горской республики в горах в 1919 году», «Колхоз в горах», «Женщины, идущие на покос», «Вид аула Знай», «Храм Тхаба-Ерды», «Изготовление ковра», «Лечение сумасшедшего», «Моление на Столовой горе» и др. Названия представленных на выставке работ свидетельствуют о сюжетно-тематическом разнообразии творчества мастера.

Путь, проделанный художником, был труден, противоречив, как и вся история ингушского народа. В 1934 году Ингушскую автономную область объединяют с Чеченской, в результате город Владикавказ, где находились все административные и культурные учреждения Ингушетии, а также мастерские художников Ахриева и Доурбекова, попал под юрисдикцию Осетии.

В новой столице Чечено-Ингушетии - городе Грозном, приходилось все начинать сначала. По-своему характеризует положение, в котором оказалась ингушская интеллигенция в то время, журналист М.А. Мухтаров: «Изобразительному искусству в нашей области вообще не уделяется внимания. О студии изобразительных искусств говорили очень много, но не создали до сих пор. А между тем, по отзывам Доурбекова и Ахриева, они в аулах наталкивались на безусловно талантливых юношей, из которых после выучки вышли бы незаурядные живописцы и скульпторы. Непонятно, почему областной отдел народного образования проявляет такое равнодушие к художникам?»[2]

Х.-Б.Б. АХРИЕВ. Нож для pазрезания бумаги
Моржовый клык. 27×3. Личный архив внука художника, И. Саутиева

Однако, несмотря на тяжелую ситуацию, Ахриев продолжал работать. Его друг Х.Д. Ошаев однажды в виде укора сказал, что тот мало пишет картин маслом. После подобной реплики, по воспоминаниям Ошаева, «Хаджи-Бекр молча полез в карман и достал из него горсть миниатюрных предметов из кости. Здесь были брошки, серьги, медальоны, бляхи. Это была удивительно изящная, тонкая резная работа. "Вот моя специальность", - сказал Хаджи-Бекр».

Ахриев на профессиональном уровне «воскресил» искусство старых мастеров, о нем, как искуссном резчике, свидетельствуют изумительные миниатюры из слоновой кости и кабаньего клыка. Особенно интересны и оригинальны миниатюра, изображающая на крышке пудреницы танцующую горянку, и брошь из моржового клыка в золотой оправе с воспроизведением женского лица. Однако признание его способностей определенными кругами творческой интеллигенции не способствовало решению материальных проблем художника. Хаджи-Бекр имел пятерых детей. Чтобы содержать семью, Ахриев вынужден был сдавать свои изделия в сеть мелких торговых лавок.

Представители власти «вспоминали» о нем в тех случаях, когда возникала необходимость срочного выполнения идеологической задачи: например, создание памятника погибшим во время Гражданской войны воинам-ингушам. Ахриев разработал проект такого монумента, который планировали установить в селении Базоркино (Чермень).

Однако этот проект так и остался нереализованным.

В 1930 году Ахриеву поручили сделать надгробие первому секретарю Ингушского обкома партии - Черноглазу. Оно было выполнено в виде мраморной стелы с барельефным изображением и установлено на месте его захоронения.

В 1932 году Ахриева назначили директором Ингушского музея краеведения. Под его руководством музей стал центром, в котором велась вся основная научно-исследовательская деятельность в республике. Анализируя работу музея краеведения спустя 50 лет после его открытия (1924 г.), в газете «Известия» отмечалось: «В первые годы существования Ингушский краеведческий музей посетили профессор Кембриджского университета Е.Е. Минз, который отметил в своих работах найденное в Джераховском ущелье экспедицией под руководством Л.П. Семенова бронзовое изображение оленя; в 1928 году в нем побывал профессор Гельсингфорского университета, известный археолог А.М. Тальгрен; в 1930 году в музее побывал председатель Ученого комитета при ЦИК СССР А.В. Луначарский, он особенно отметил уголок экспозиции "1905 год на Тереке”, представленный работами художника Блюме».

В ряду произведений Ахриева, посвященных военной тематике, работы «Бой под селением Сурхахи и Экажево» (1931), «Совнарком Горской республики в горах в 1919 году», «Бой ингушей с деникинцами в 1919 году», «Защита аула Эбен ингушами в 1830 году» и «Воздвиженский бой».

Художник, непосредственно принимавший участие в Гражданской войне, правдиво отразил в своих картинах, написанных в фольклорной манере, все пережитое им, раскрыл героику и драматизм времени. Сочетание ярких цветов с холодными темно-синими тонами создает особую эмоциональную атмосферу в работах мастера. Они для ингушской истории не только произведения искусства, но и исторические документы.

Об одном из полотен искусствовед Б.В. Веймарн писал: «Большой интерес представляет картина Ахриева "Совнарком Горской республики в горах в 1919 году”: экспрессивная трактовка фигур, снежный вихрь, застилающий неясные очертания горной дороги и скал, композиционное развертывание сюжета по диагонали придают изображению выразительность».

Пейзажи Ахриева, выполненные в технике акварели, свидетельствуют о фантастическом, сказочном, а порой мистическом мире его творчества.

Веймарн отмечал: «Гораздо удачнее, и в большинстве случаев хорошо решены в отношении композиции и цвета небольшие акварельные зарисовки художника, преимущественно виды аулов Ингушетии...»

В период социалистического строительства и творческого подьема национального искусства была актуальна антирелигиозная тематика. «Талантливый ингушский художник Хаджи-Бекр Ахриев. ярко изобразил на одной из своих картин священную пляску зикристов», - писал археолог Л.П. Семенов. Картина рассказывает о наиболее распространенном религиозном обряде - зикр, в котором элемент кругового движения молящихся символизирует движение солнца. Логично продуманная многофигурная композиция, четкий рисунок, умело подобранная гамма красок ярко передают ощущение ритмики и выразительности ритуального танца. Религиозные обряды, являющиеся языческими по сути, стали основной сюжетной линией многих работ художника.

В 1934 году по ложному доносу Х.-Б. Ахриев был арестован и сослан на строительство Беломоро-Балтийского канала. Арест Ахриева поверг в недоумение всех, кто его знал. Главное, что никто не мог ответить на простой вопрос - за что? Лишь в 1962 году художник был реабилитирован.

Судьба оказалась более благосклонной к Гази-Магомеду Доурбекову, который не так пострадал в годы сталинских репрессий. Он родился 24 марта 1904 года в селении Барсуки Назранского района Ингушской автономной области. В 1913 году его приняли в Назранскую горскую школу. Имея похвальную грамоту об ее окончании, Доурбеков был в 1914 году принят в Константиновское училище города Владикавказа.

В 1924 году ЦИК Горской автономной республики рекомендовал Гази-Магомеда на учебу в Петроград в Высший художественно-технический институт (ВХУТЕИН), на скульптурный факультет. Через год его перевели на факультет живописи, который он закончил в 1930 году.

Доурбеков сформировался как художник под влиянием известных мастеров-педагогов, таких как скульпторы В.Л. Симонов, М.Г. Манизер, В.О. Шервуд, график И.Г. Гинзбург. Он пробовал работать в разных жанрах и различных техниках.

Доурбеков, являясь носителем традиционной ингушской культуры, выражает ее своеобразие языком русского реалистического искусства.

После окончания института художник возвращается домой. В Ростовском государственном историческом архиве имеются документы, свидетельствующие, что Доурбеков после окончания «в Ленинграде академии художеств ... не найдя себе применения, два года уже занимается у себя в деревне сельским хозяйством».

Несмотря на это, художник продолжал творчески работать. На Олимпиаде искусств горских народов в 1931 году, на конференции Доурбеков отмечал: «Сегодня первый день, когда мы говорим об искусстве. нужно, чтобы с этого дня искусство стало творческой силой культурной революции, стало фактором социалистического строительства, и чтобы нас, работников искусства, не забывали так, как это было до сего времени».

В том же году Г-М.А. Доурбеков поступил на работу в Ингушский музей во Владикавказе. Здесь судьба свела молодого художника с археологом Л.П. Семеновым.

Доурбеков, так же как и Ахриев, принял участие в раскопках древностей и сборе этнографического материала под руководством Семенова. Он выполнил в это время целую серию эскизов войлочных ковров ручной работы, как однотонных, так и цветных, зарисовки предметов быта, орудий труда, фасонов одежды, басонных изделий ингушских мастериц и многих других памятников материальной культуры.

Первые самостоятельные работы: «Белхи», «Невесту ведут», «Женщины, исполняющие зикр», «Косовица в горах», «Бегство из арабской школы», «В семье многоженца» - были написаны в технике акварели. Не обошла стороной творчество Г.-М.А. Доурбекова и тема религиозных пережитков, искоренение которых проводила советская власть. Рисунок тушью «Примирение кровников» (1958), в некоторых публикациях именуемый как «Прощение кровников», и акварель «Лечение сумасшедшего» (1964) являются примерами сатирического отношения мастера к пережиткам прошлого.

Гази-Магомед жил в переломное время, и каждое событие находило отражение в его работах, как, например, в рисунке «Красный партизан из селения Пуй», датированном 1932 годом. Несколькими четкими линиями художник сумел передать характер портретируемого.

Доурбеков создал более двух десятков полотен батального жанра. С глубоким знанием стратегии и тактики боевых действий горцев он воспроизводит эпизоды Гражданской войны и создает образы ее участников: «Красногвардейцы у ингушей», «Главный окоп ингушских партизан у Долаковского кладбища», «Долаковский бой».

Следует отметить, что в менталитете ингушей преобладает почтительное отношение к героям-одиночкам, историческим личностям, о чем свидетельствуют и произведения мастера - «Приехал Серго Орджоникидзе», «Портрет красного партизана Хамурзаева Умы» и др.

Одному из горцев-революционеров, борцов за советскую власть, «мюриду революции», как он сам себя называл, Асланбеку Шерипову, посвящены две работы художника - «40 лет Октября», «За власть Советов».

Первая выставка, в которой принял участие художник, проходила в Ростове-на-Дону в 1931 году. На ней была представлена работа «Музыкант Хасан Цуцаев», в которой мастеру удалось точно и вместе с тем поэтично передать эмоциональное состояние модели.

Его имя можно было встретить и среди участников выставки начинающих молодых художников в Москве, открывшейся в июле 1934 года по инициативе ЦК ВЛКСМ в залах Государственного Исторического музея.

В 1935 году в Пятигорске он принял участие в экспозиции молодых художников страны и получил первую премию за работу «Похороны комиссара Я. Бутырина». Искусствовед С.М. Червонная справедливо писала о том, что творчество Доурбекова отражает общую тенденцию 1930-х годов: «Основные направления, распространенные в живописи автономных республик 30-х годов, находили своеобразное выражение и переплетение в творчестве Доурбекова - это выражение можно назвать умеренным... он никогда не увлекался слишком сильно ни этнографическими, ни тем более фольклорными мотивами, не искал в национальной тематике особенностей экзотики, но, как и многие художники, стремившиеся в те годы правдиво и поэтично описать жизнь и быт народов СССР был внимателен ко всем особенностям национального костюма горцев, уклада их жизни, к историческим моментам, характеризующим своеобразные судьбы Чечни и Ингушетии».

Как человек своей эпохи, Доурбеков обращает пристальное внимание на приметы нового времени. «Это влечение было выражено в его живописи, может быть, не слишком активно, и не так остро, как у многих современников Доурбекова, создававших художественные репортажи о новостройках страны Советов, но все же тот материал этюдов, зарисовок, которые систематически привозил Доурбеков из поездок по районам своей республики, был скромной, но неотделимой частью той художественной летописи, которая создавалась в многонациональной советской живописи в 30-е годы», - писала Червонная.

Другая интересная сторона его творчества - книжная графика. Профессиональное мастерство художника демонстрируют 50 ранних рисунков к повести Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат». Б.В. Веймарн, познакомившись с работами Доурбекова, отметил: «Несомненно талантливый художник, очень разносторонне проявляющий свои способности».

Особо следует упомянуть иллюстрации Доурбекова к школьным учебникам, выходившим в Чечне и Ингушетии до 1944 года, а также рисунки к приключенческому роману Даниэля Дефо «Робинзон Крузо», изданному в 1954 году.

В 1940-1950-е годы спецпереселенец Доурбеков продолжает свою творческую деятельность в Казахстане, в Кустанайской области - как театральный художник. В это тяжелейшее время им создаются декорации к пьесам В. Шекспира «Ромео и Джульетта», Ф. Шиллера «Коварство и любовь», М. Горького «Зыковы», Б. Лавренева «За тех, кто в море».

По возвращении на свою историческую родину Г-М.А. Доурбеков устроился на работу в краеведческий музей Грозного. Он не был востребован в полной мере. Не имея никаких других доходов, художник жил и творил в своей мастерской, которая находилась в стенах музея.

В 1971 году Доурбеков неожиданно получает возможность принять участие в выставке художественного творчества автономных республик РСФСР Он выступал не только как художник, но и как краевед-реставратор памятников материальной и духовной культуры. Благодаря его работе сохранены редкие образцы декоративно-прикладного искусства ингушей, на примере которых можно проследить развитие и стилистические особенности творчества народных мастеров - чеченцев и ингушей.

Г-М.А. Доурбеков ушел из жизни в 1976 году.

Первая и единственная на сегодняшний день персональная выставка Г-М.А. Доурбекова состоялась в залах Чечено-Ингушского республиканского краеведческого музея 24 марта 1984 года в честь 80-летия со дня рождения мастера.

В своей книге «Традиционная культура: история и современность» президент Республики Ингушетия М.М. Зязиков писал: «Являясь производной и составляющей русской живописи конца XIX века, первая ингушская профессиональная живопись сыграла "просвещенческую” роль в регионе, а ингуши выступили "народом-медиатором”, впитавшим в себя специфику разных частей кавказской цивилизации, вносящим в ее развитие свою долю и соединяющим их».

Творческое наследие профессиональных художников Ингушетии Гази-Магомеда Доурбекова и Хаджи-Бекра Ахриева является убедительным подтверждением этих слов.

1. Лукин Ю.А. Искусство как информационная система. М., 1995. С. 6.
2. Мухтаров М.А. Мастера кисти // Грозненский рабочий. 1936. 1 марта.