ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК*

* Brechko-Brechkovsky N. Un grand artiste // «Le Thèâtre et la vie» / «Театр и жизнь». Июль 1929. № 13. С. 7.

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО ПОХИТОНОВА, ЗНАКОМСТВО С ФАКТАМИ ЖИЗНИ ЕГО ПОТОМКОВ ДЕЛАЕТ ВСЕ БОЛЕЕ ОЧЕВИДНЫМИ ДУХОВНЫЕ И РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ МЕЖДУ НИМИ. ПОХИТОНОВ ИСПЫТАЛ НЕМАЛО ПРЕВРАТНОСТЕЙ СУДЬБЫ, НО В НЕЙ БЫЛО МНОЖЕСТВО СЧАСТЛИВЫХ ВСТРЕЧ И ЗНАКОМСТВ. ЛИНИИ ЖИЗНИ ЕГО ПОТОМКОВ ПОРОЙ ПРИЧУДЛИВО ПЕРЕСЕКАЛИСЬ С СУДЬБАМИ ДЕТЕЙ И ВНУКОВ ТЕХ ЛЮДЕЙ, С КОТОРЫМИ ДРУЖИЛ И ОБЩАЛСЯ ИХ ДЕД И ПРАДЕД.

Н.Н. Брешко-Брешковский
Фото. 1900-е

В 2000 году в Париже мне удалось вместе с Александром Александровичем Ляпиным, внуком художника В.Д. Поленова¹, и искусствоведом Татьяной Моженок-Нинэн побывать у правнука Похитонова Эдгара Сулье, который любезно познакомил нас с имеющимися у него работами своего прадеда и показал на диапозитивах большое количество других произведений художника.

Прошло несколько лет, и во время подготовки юбилейной выставки Похитонова мы вновь попросили Александра Александровича помочь связаться с господином Сулье и другими потомками художника.

Каково же было удивление Ляпина, когда во время одной из бесед с Сулье он узнал, что пансион «Русский очаг» для детей русских эмигрантов в Верьер-ле-Бюисоне, в котором он жил мальчиком (с 1939 по 1942), организовала и была его попечительницей (1930-1948) бабушка Эдгара Сулье - Вера Ивановна, старшая дочь Похитонова, Барбара Бьенэмэ, как ее тогда звали. В пансионе детям давали европейское образование, сохраняя при этом любовь, преданность и уважение к России. Днем дети учились в обычной городской школе в Верьер-ле-Бюисоне, а вечером возвращались в пансион. По рассказам А.А. Ляпина, он всю жизнь с благодарностью вспоминал годы, проведенные в пансионе.

Жизнь Веры Ивановны Похитоновой (1883-1967) была полна резких перемен. По настоянию своей матери она получила медицинское образование, но, имея явное художественное дарование, тяготела к изобразительному искусству. Обучаясь на медицинском факультете, она познакомилась там со своим первым мужем Эдгаром Сулье (1879-1926), дедушкой нашего Эдгара Сулье. Второй раз Вера Ивановна вышла замуж за Робера Анри Бьенэмэ (1876-1960), президента крупной парфюмерной компании «Духи Бьенэмэ». В декабре 1929 года мадам Бьенэмэ купила в Верьер-ле-Бюисоне двухэтажный замок Грелу со служебными постройками, окруженный садом, и передала его пансиону для мальчиков, назвав его в память о родине «Русский очаг». Когда господин Сулье приехал в Москву посетить выставку прадеда, он передал автору издание, посвященное истории этого пансиона².

Особенно проникновенные слова благодарности были адресованы Вере Ивановне Похитоновой-Бьенэмэ нашим соотечественником, оказавшимся в эмиграции писателем Н.Н. Брешко-Брешковским³. Написанную им статью предваряют такие строчки о Похитонове и его дочери: «Овеянный мировой славой, он был удивительно скромен. Он словно конфузился своего колоссального имени. Он был добр и отзывчив. И всегда помогал бедным, обремененным семьею художникам. К детям относился с трогательной нежностью <...> Эту отзывчивость к людскому горю, доброту и любовь к детям унаследовала дочь Ивана Павловича, г-жа Бьенэмэ, незаметно и тихо делающая большое дело широкой и полезной благотворительности»⁴.

Статью, опубликованную в журнале «Le Thèâtre et la Vie» / «Театр и жизнь» (Июль 1929. № 13), передал Аллегре Маркевич-Шапюи по электронной почте племянник профессора Витмёра - Пьер-Франсуа Витмёр. Текст воспроизводится по журнальной публикации в переводе на русский язык.

Элеонора Пастон

На протяжении многих лет я был близко знаком с художественным миром Москвы и Санкт-Петербурга. Знавал и семьи ушедших из жизни художников и имел возможность убедиться, как трогательно и с какой любовью эти семьи сохраняли память о своих родных - несравненных художниках, покинувших сияющее царство творчества и навечно отошедших в недосягаемое царство теней.

Но при этом я должен признать, что и не предполагал, что хранить память об отце можно столь трогательно, с таким вниманием, как госпожа Бьенэмэ, дочь известного русского живописца, члена Академии художеств Ивана Похитонова. Это подлинный культ. Культ, достойный восхищения, благородный и величественный.

В одном из залов своего особняка в Нейи дочь собрала полсотни картин отца⁵...

И надо признать, что нигде в мире ушедший из жизни художник не представлен в экспозиции в одном месте и с такой полнотой, как в этом спокойном и элегантном особняке. Роскошное колье, украшающее шею королевы, собирают постепенно - жемчужина к жемчужине. Госпожа Бьенэмэ так же собирала свою восхитительную коллекцию - картина к картине.

В этот зал входишь, словно в храм. И словно в храме, инстинктивно понижаешь голос. Словно в храме, здесь замедляют шаг и молчат. Я всегда был верным почитателем Похитонова. Но лишь здесь, у его дочери, я получил возможность оценить все великолепие, все многообразие его таланта. В просторном зале, с мягким, серебристым верхним светом творчество Похитонова предстает грандиозным, плодотворным во всех деталях, отмеченным печатью гения на всем протяжении жизни художника, от дебюта и до самого расцвета.

Здесь можно видеть работы с натуры - реалистичные, исполненные с несравненным мастерством, с поразительной сноровкой. Эти сюжеты наполнены тихой поэзией. На них смотришь словно сквозь пелену волшебного сна.

Вот небольшой женский портрет. Его можно принять за один из миниатюрных шедевров, столь излюбленных Рембрандтом - настолько впечатляет игра света и тени, а малейшие детали остаются в рамках неяркой, благородно элегантной цветовой гаммы.

Вот почему нам, русским, всегда гордящимся каждым новым успехом нашего отечественного искусства за рубежом, можно только с волнением поклониться великолепному проекту г-жи Бьенэмэ - устроить на будущий год выставку шедевров ее отца. Она выставка станет источником прекрасных художественных впечатлений для нашей русской молодежи, выросшей в изгнании и не знающей Похитонова. Несомненно, эта выставка - большое событие предстоящего зимнего сезона в Париже. Мы все желаем ей успеха. Русская община будет с нетерпением ожидать этого прекрасного художественного события. Что же до иностранцев, то они еще раз смогут убедиться в богатстве и многообразии русского искусства.

1. Его мать М.В. Поленова (1891-1976) выехала за границу в 1924 году со своей дочерью Мариной. В 1926 г. во Франции она вышла замуж за A.Н. Ляпина, а в 1927-м у них родился сын Александр. Однако в 1930 году семья распалась, и Мария Васильевна с детьми поселилась в Ванве, пригороде Парижа. B.И. Похитонова-Бьенэмэ оказала ей существенную поддержку в воспитании сына.
2. Crilat S. Le foyer russe de Verrières-le-Buisson. 1930-1948. L'Historique de Verrières, 2002. Пользуемся случаем поблагодарить научного сотрудника Третьяковской галереи Елену Маслову за помощь в общении с Эдгаром Сулье и Аллегрой Маркевич-Шапюи.
3. Брешко-Брешковский Николай Николаевич (1874-1943), популярный писатель начала XX века, автор динамичных, остросюжетных произведений, журналист и художественный критик, представитель первой русской эмиграции.
4. Brechko-Brechkovsky N. Un grand artiste // ''Le Thèâtre et la Vie'' / «Театр и жизнь». Июль 1929. № 13. С. 7.
5. Большинство из них Вера Ивановна приобрела на посмертной выставке Похитонова в 1925 году.

Вернуться назад