МАГИЯ ИСКУССТВА

Юбилей Таира Салахова - прекрасный повод рассмотреть произведения Мастера в исторической перспективе. Его имя стоит в ряду художников ХХ-ХХI веков, чье творчество стало примером неповторимого, сразу узнаваемого стиля. Это Анри Матисс и Пабло Пикассо, Сальвадор Дали и Энди Уорхол, Марк Шагал и Павел Филонов, Александр Дейнека и Павел Корин, Сергей Герасимов... Таир Салахов, Гелий Коржев, Дмитрий Жилинский, Виктор Попков олицетворяют в отечественном искусстве профессиональную культуру, определяющую в конечном счете критерии стиля во всех его проявлениях.

В трехтомной монографии о выдающемся художнике нашего времени отмечается: «Творчество Таира Теймур оглы Салахова - явление самоценное, не зависящее от изменчивой, преходящей моды. Оно синкретически вбирает в себя опыт мировой художественной культуры, разнородные национальные традиции, методы и формы образного мышления многих поколений выдающихся мастеров искусства. Из этого конгломерата сложился неповторимый, безошибочно узнаваемый авторский стиль мастера <...> Будучи личностью масштабной, цельной и многогранной, наделенной от природы особым талантом образного видения и философского отношения к извечным духовным ценностям, Салахов обладает абсолютным художественным чувством гармонии, взвешенности каждого прикосновения кисти к холсту, каждого цветового аккорда, соразмерности пространства и времени <...>

При всей обособленности и самобытности великого таланта мастера творчество Салахова следует рассматривать и воспринимать в контексте многоликого современного художественного процесса как самостоятельную величину, а в ряде сопоставлений и как камертон профессиональной культуры, одну из ее констант, поскольку в нем никогда не существует двойных стандартов»[1].

В мозаичной панораме отечественной художественной культуры, среди тех, кто формировал своим творчеством основные духовные составляющие содержания нашего изобразительного искусства, поэтики его образного строя, эстетические критерии, Салахов - наиболее яркая и значительная фигура. Его произведения при всей отстраненности от политических мотиваций достойно характеризуют на образно-эстетическом уровне целую художественную эпоху своей масштабностью, духовной содержательностью и метафорической неоднозначностью. Художник не выступал с политическими декларациями, был далек от митингового азарта, последовательно утверждая своими произведениями собственные представления о духовных и эстетических ценностях в искусстве. Его незаурядная личность формировалась семьей; независимостью суждений, особым складом ума, неоднозначным отношением к действительности он прежде всего обязан своей матери, которую боготворил и перед памятью которой свято преклоняется.

В течение многих лет ранние полотна художника «Эстакада», «Резервуарный парк», «Утренний эшелон» воспринимались и оценивались критикой иначе, нежели сейчас. В силу конкретных условий их содержание сводилось к некоему пафосу созидания, который должен был оправдывать установки и ожидания кураторов от искусства. Ныне мы видим в этих работах нечто более глубокое, далекое от виртуального оптимизма идеологов социалистической культуры: щемящее чувство необъяснимого, противоречивое отношение молодого художника к контрастам бытия, суровой правде жизни и иллюзиям воспоминаний о будущем. Критики той поры трактовали детали индустриального пейзажа напыщенно литературно, придавая им значение символов или атрибутов эпохи послевоенной эйфории. Художник, скорее всего, не ставил перед собой подобных задач, ограничивая и вместе с тем освобождая себя от интересов, далеких от искусства.

Возможно, это произошло опосредованно, вне зависимости от воли самого автора; возможно, это наше, опять же субъективное, зависящее от изменения политической погоды, вольное толкование смысла упоминаемых произведений, что в свою очередь свидетельствует о жизнеспособности этих работ, переживших свое время, не растворившихся в нем. В них нет сиюминутности отдельного момента, а есть внутреннее движение жизни, острота ее восприятия. Цвет и ритм, контрасты света и тени усиливают неоднозначное впечатление от ранних холстов мастера. Конструктивность композиционных решений подчеркивает, акцентирует эмоциональные приоритеты в воплощении художественного замысла каждой из названных работ. При этом его палитра не пестрит красками, она сдержанно-благородна, аскетична и монохромна. «Салахову присуща и особая метафоричность образного воплощения замысла, которую не следует путать с иносказанием, с эзоповым языком. Стиль искусства мастера немногословен, адекватен его мощной натуре, сродни многовековой мудрости народа. Эта сдержанность обладает удивительной внутренней глубиной и силой. Художник относится к творчеству как к таинству, как к процессу медитации»[2].

Эволюция стиля живописца - процесс самосовершенствования, постоянного расширения спектра идей, обогащения изобразительного диапазона, образной драматургии искусства, его выразительных, ценностных ориентиров. Идеи и сюжеты Салахов берет из реальных фактов и событий времени, в центре его внимания - общечеловеческие проблемы, вопросы взаимоотношений личности и социума. Решает он их, обращаясь к окружающей нас действительности, исследуя судьбы своих современников, соотечественников, людей, олицетворяющих нравственную красоту и достоинство. Художник показывает личную причастность к происходящему вокруг, ответственность перед обществом за его культуру, национальные традиции, духовное здоровье. Он - самостоятельный участник противоречивого исторического процесса. Творческому самолюбию художника претит чувство идеологически оформленного коллективного разума, хотя он и не выпячивал свою и без того заметную индивидуальность восприятия действительности и мировоззрения.

Сегодня с наибольшей вероятностью можно говорить о творчестве Таира Салахова как об абсолютном, последовательном воплощении индивидуального стиля, поскольку у него не было и нет случайных диссонансов и отступлений от избранной системы мировоззренческой, художественной концепции самосовершенствования. Эта концепция укладывается в формулу Леонардо да Винчи: «... Всем, что существует во Вселенной, реально или в воображении, обладает и художник — сначала в уме своем, затем в руках. И руки эти столь искусны, что в нужный момент творят гармонию пропорций, которую взгляд принимает как саму реальность»[3].

Таир Салахов являет собой редкий тип художника, творчество которого стало не только носителем многосложных противоречивых и вдохновляющих отблесков целой эпохи. Его искусство - явление вневременное по своей духовной значимости, явление, предвосхищающее новый гуманизм новой цивилизации, фокусирующее определенные ценностные ориентиры и эстетические традиции, на основе которых сложился неповторимый индивидуальный стиль нашего великого современника Таира Салахова.

1. Рожин А.И. Таир Салахов. Живопись. Т. 1. Москва, 2009. C. 6.
2. Рожин А.И. Таир Салахов. Живопись. Т. 1. Москва, 2009. C. 6.
3. Алессандро Веццози. «Леонардо да Винчи. Искусство и наука вселенной». М., Астрель. Аст. 2001.