Левитан в кругу своих современников

Ольга Атрощенко

Рубрика: 
НАСЛЕДИЕ
Номер журнала: 
Специальный выпуск. ИСААК ЛЕВИТАН

Творческая судьба Левитана во многом напоминает биографии других воспитанников Московского училища живописи, ваяния и зодчества. В большинстве своем выходцы из крестьянского сословия или разорившегося купечества и крайне редко дворяне, они приезжали в Москву из провинциальной глубинки практически без необходимых финансовых средств, а зачастую, лишившись родителей.

Нередко в училище их приводил счастливый случай: неожиданная встреча с кем-нибудь из преподавателей (как, например, у М.В.Нестерова с инспектором МУЖВЗ К.А.Трутовским, обратившим внимание на способности юноши в рисовании) или, как в жизни А.Е.Архипова и А.П.Рябушкина, с бывшими воспитанниками, сумевшими за короткий срок подготовить их к поступлению в прославленное учебное заведение. Исаак Левитан и Константин Коровин оказались в училище по примеру старших братьев. Несомненно, Коровин, Нестеров, Архипов, Николай Чехов (брат писателя), — все те, с кем Левитан учился, а впоследствии разделил дружбу, имели от природы яркий и самобытный талант. Однако в момент поступления в МУЖВЗ, когда одаренным от природы юношам было по 13—14 лет, они не могли блеснуть эрудицией, поскольку не получили серьезного домашнего и гимназического образования. Коровин с горечью писал впоследствии: «Отец, мать ничуть не заботились дать мне какое бы то ни было направление»1. Даже Нестеров, обладавший мощным интеллектом, признавался, что ему постоянно приходилось заниматься самообразованием. Тем не менее, понимая, какую помощь оказывает образование в творчестве и в общении с людьми, уже в зрелом возрасте они с жадностью приобретали знания. Предприниматель и меценат С.И.Мамонтов, с интересом наблюдавший за духовным развитием Ф.И.Шаляпина, был буквально потрясен теми невероятными темпам, которыми певец восполнял недостаток в образовании.

Безусловно, большую роль в профессиональном и личностном росте будущих известных живописцев сыграли преподаватели Московского училища живописи ваяния и зодчества, и среди них главная роль принадлежит В.Д.Поленову. Художник и коллекционер И.С.Остроухов назвал мастера «большим воспитателем», считая, что именно Поленов создал его «художественную физиономию»2. О том же говорили и другие поленовские ученики.

Поленов преподавал в классе пейзажа и натюрморта в 1882—1895 годах, успев за этот период, по словам Левитана, создать московскую школу живописи3. В своей педагогической деятельности он продолжал развивать традиции лирического пейзажа настроения, заложенные А.К.Саврасовым, — самым дорогим, по выражению Коровина, человеком, открывшим для них с Левитаном «неведомое, как райское блаженство»4. Став основоположником пленэрно-импрессионистической традиции в русском искусстве, Поленов, как и его предшественник, продолжал воспитывать возвышенное, поэтическое отношение к природе. Кроме того, по верному замечанию Остроухова, опытный педагог открыл «русскому художнику тайну новой красочной силы и пробуждал в нем смелость такого обращения с краской, о которой он раньше не помышлял»5. Поленов очень серьезно относился к вопросам технологии живописи, изучал характер поведения красок в зависимости от состава грунта, связующего, а также степени освещения. Впоследствии в своей педагогической деятельности Левитан во многом опирался на его опыт.

Поленов — один из немногих русских живописцев, кто имел серьезное университетское образование, в совершенстве владел несколькими языками, много путешествовал. В 1882 году он вернулся из Палестины, привезя с собой чудные восточные этюды, которые потрясали новизной и свежестью живописи. Даже внешне Василий Дмитриевич выделялся среди преподавателей училища. Всегда подтянутый, корректный, опрятно одетый, обращавшийся к ученикам на «Вы», — он, по словам А.Я.Головина, располагал к себе как человек «всесторонне образованный, культурный, внимательный и сердечный»6.

В 1888-м семья Поленова, состоящая из его матери Марии Алексеевны, обладавшей художественным и литературным даром, сестры Елены Дмитриевны — талантливой художницы, и супруги Натальи Васильевны, также намеревавшейся стать живописцем и посещавшей классы училища, поселилась в двухэтажном особняке Фроловой в Кривоколенном переулке. В этом доме с красивой мебелью, развешанными на стенах картинами, обширной библиотекой и коллекциями античных древностей, собранными отцом Василия Дмитриевича, Дмитрием Васильевичем Поленовым, во время его пребывания на дипломатической службе в Греции, молодые художники попадали в мир возвышенной красоты и искусства. «У Поленова в большой комнате, — писал Коровин, — было особенно нарядно. Висели старые восточные материи, какие-то особенные кувшины, оружие, костюмы. Все это он привез с Востока. Это все было так непохоже на нашу бедность. И когда я возвращался домой, контраст с моей комнатой в Сущеве был велик и резок»7.

Об особенном уюте этого дома, постоянных интересных беседах, протекавших в спокойной непринужденной обстановке во время вечернего чаепития за круглым столом, о найденном здесь дружеском расположении рассказывал Л.О.Пастернак. «Когда я ближе сошелся с ним и вошел в круг семьи его [Поленова], — вспоминал Остроухов, — я вступил не в художественный кружок, а в художественную семью, ибо все, кого я нашел там... были связаны крепким духовным, художественным родством. Как-то сразу почувствовал и я себя ее равноправным членом; так было и с каждым товарищем: К.Коровиным, Серовым, М.Якунчиковой, Левитаном и другими»8.

Именно у Поленова многие из молодых художников впервые услышали о французских импрессионистах, познакомились по хранившимся в больших кожаных альбомах фотографиям с картинами современных западноевропейских мастеров, васнецовскими росписями Владимирского собора в Киеве9.

По рекомендации Василия Дмитриевича они имели возможность увидеть коллекции западноевропейского искусства С.М.Третьякова и М.П.Боткина, пейзажи Камиля Коро, Шарля Добиньи и других барбизонцев, изысканные произведения Мариано Фотуни, шедевр Жюля Бастьен-Лепажа — картину «Деревенская любовь» (1882, ГМИИ), а также полотно Паскаля Даньян-Бувре «Благословение новобрачных» (1880—1881, ГМИИ), поражавшего «изумительным живописным решением солнечного света, рефлексов в светлой комнате»10.

В 1884 году Поленов знакомит своих любимых учеников Левитана и Коровина со своим другом С.И.Мамонтовым. Высоко оценивая коллективный труд и, вместе с тем, желая облегчить материальное положение своих воспитанников, он рекомендует их меценату в качестве оформителей для постановок Русской частной оперы. Театр настолько завладел Коровиным, что, начиная с 1900-х годов вплоть до отъезда за границу, он возглавлял художественную часть Императорских театров в Москве и Санкт-Петербурге. В жизни Левитана эта деятельность была кратким и незначительным эпизодом. Создав несколько самостоятельных эскизов и написав некоторые картины по эскизам В.М.Васнецова к опере А.С.Даргомыжского «Русалка», пейзажист практически не возвращался к этому делу, хотя постановка имела потрясающий успех, впервые за всю историю оперы публика аплодировала именно декорациям11. Не стал Левитан и постоянным участником мамонтовского кружка, хотя, конечно, симпатизировал гостеприимным хозяевам абрамцевского дома и обретенным здесь новым друзьям — В.А.Серову и И.С.Остроухову. Вероятнее всего, причиной тому послужило слабое здоровье Левитана, частые приступы меланхолии и депрессии, которые настраивали на одинокое времяпрепровождение. По словам С.А.Виноградова, «последнее десятилетие сердечная болезнь очень подавляюще влияла на него», по этой причине он работал «хотя ежедневно, но не больше двух часов»12.

Безусловно, творческая атмосфера с особым «культом рыцарства и красоты», которую создавали вокруг себя Поленов и Мамонтов, благотворно влияла на молодых художников. Так, Остроухов и Нестеров, во многом по их примеру, собрали ценные живописные коллекции, ставшие основой будущих музеев13. Виноградов в этом окружении сумел настолько развить свой художественный вкус, что стал незаменимым помощником и консультантом М.А.Морозова в приобретении произведений современных западноевропейских живописцев. Да и в том, что ученики Левитана видели в мастере интересную и широко образованную личность, обладавшую аристократическими манерами, есть отчасти заслуга Поленова и его окружения. Известный пейзажист даже внешне, как отмечали его современники, «жил так красиво, как никто из художников его поколения»14.

Не прошли даром уроки трудолюбия и дружбы, особо культивируемые в домах Поленова и Мамонтова. В одном из писем Е.Д.Поленова заметила: «То, что я и другие рисуем и пишем, когда собираемся у нас и у Мамонтовых, нельзя назвать работой. Собственно прелесть и польза этих собраний не в том, что на них производится, а именно то, что собираются вместе люди одной специальности. Обмен впечатлений и мыслей важнее самой работы»15. Поленов, критически относясь к себе, был всегда внимателен и предельно деликатен в оценке произведений своих учеников. Известно, что он часто изъявлял желание «учиться самому» у Коровина и Серова. Особое внимание и заботу педагог проявлял в начальный период самостоятельной деятельности воспитанников, испытывая огромное удовлетворение, когда те получали признание и успех на выставках. В одном из писем супруги Поленова можно прочитать: «Сегодня [Василий] в сильно возбужденном состоянии принимал участие в jury [жюри] по случаю конкурса на Дмитровке. Антон получил премию за Верушкин портрет, Коровин — за "Чайный стол" и за пейзаж. Ужасно счастлив и радуется их радостью...»16

Такое же чувство Поленов испытывал, когда его молодые друзья становились экспонентами, а затем и разделяли членство в Товариществе передвижных художественных выставок. Причем именно Левитану, выставившему в 1884 году звенигородские пейзажи, первому посчастливилось стать участником передвижной выставки. В члены Товарищества он был избран лишь в 1891-м за серию картин, созданных по волжским этюдам, одновременно с Остроуховым, написавшим свое знаменитое полотно «Сиверко» (1891, ГТГ).

В поленовской семье яркий и самобытный талант Левитана приводил всех в восхищение. Особенно много восторгов в его адрес звучит в письмах Е.Д.Поленовой: «Сегодня на нашем воскресном собрании было два новых члена: Васильины ученики Левитан и Коровин. Левитан тот самый, которого этюды так понравились Василью и Наташе. Коровин писал масляными красками (покуда он один), а Левитан сделал акварель — разовую голову, — прелесть что такое! И такие молодые, свежие, верующие в будущее. Новой и хорошей струйкой пахнуло от этого элемента»17. По всей вероятности, Елена Дмитриевна имеет в виду левитановскую акварель «Еврейка в восточном покрывале», эту модель она писала вместе с Левитаном (обе — 1884, Музей-заповедник В.Д.Поленова). Иногда Левитан присутствовал на устраиваемых ею керамических четвергах. Свидетельством тому служит изящный изразец «Осень» (1880-е, Музей-заповедник В.Д.Поленова). Мастер сумел передать грустную поэзию осеннего леса и в этой, новой для себя технике росписи по эмали.

Возможно, именно с этюдов, подаренных Левитаном Елене Дмитриевне, рождается замечательная традиция обмена произведениями, благодаря которой многие художники смогли собрать живописные коллекции. Так, в одном из писем Поленова сообщает: «Сегодня получила два этюда от Левитана и один Третьякова»18. Видимо, под одним из левитановских этюдов подразумевается его ранняя работа «Въезд в деревню» (1884), представленная вместе с другими произведениями из Музея-заповедника В.Д.Поленова на выставку, приуроченную к 150-летию со дня рождения выдающегося пейзажиста. В этом музее сосредоточено относительно большое количество произведений мастера: три графических листа, выполненных на поленовских рисовальных вечерах, и девять живописных работ.

Замечательные крымские пейзажи были подарены Левитаном Поленову в знак признательности за проявленную к нему постоянную сердечную и материальную заботу. В поленовской семье считалось, что поездка молодого художника в Крым была осуществлена отчасти на средства Василия Дмитриевича. Поленов очень любил эти этюды, полагая, что «ни Айвазовский, ни Лагорио, ни Шишкин, ни Мясоедов не дали таких правдивых и характерньгх изображений Крыма, как Левитан»19. Особенно доверительными отношения между ними стали в последний, очень тяжелый период жизни Левитана. Всячески утешая и поддерживая в письмах страдавшего от смертельной болезни товарища, Поленов нередко приглашал его погостить в свою усадьбу Борок, расположенную на живописных берегах Оки. В 1900 году, незадолго до смерти, Исаак Ильич дарит своему учителю и другу небольшой этюд «Срубленный лес. Поленицы» (1897, Музей-заповедник В.Д.Поленова) с трогательной подписью «от преданного Левитана».

По словам Нестерова, Левитан, «красивый своей серьезной восточной красотой», неоднократно служил моделью на поленовских рисовальных вечерах. О том, что «рисовали и писали его красивую голову», вспоминали почти все участники этих собраний. Сохранились также графические листы, на которых Левитан изображен в одежде бедуина, привезенной Поленовым из Палестины. На работах, выполненных В.Д.Поленовым, В.А.Серовым, М.В.Нестеровым, С.В.Ивановым в 1887-м, он изображен в покрывале. В рисунках С.А.Виноградова, Д.А.Щербиновского и С.В.Иванова, датированных 1889 годом, Левитан запечатлен в чалме. Вероятно, к 1887-му следует отнести поленовский этюд, в котором Левитан написан в повороте головы Христа для картины «Мечты» (1894, Саратовский государственный художественный музей им. А.Н.Радищева). В 1891 году Поленов закончил замечательный портрет Левитана (частное собрание), о котором в письме к родным упоминает Нестеров20.

Однако лучший живописный образ пейзажиста был создан В.А.Серовым (1893, ГТГ). Он созвучен словесному портрету, оставленному другим современником художника — Ф.И.Шаляпиным: «Надо было посмотреть его глаза. Таких других глубоких, темных, задумчиво-грустных глаз я, кажется, никогда не видел. Всякий раз, когда я на эстраде пою на слова Пушкина романс Рубинштейна: "Слыхали ль вы за рощей глас ночной / Певца любви, певца своей печали?" я почти всегда думаю о Левитане. Это он ходит в лесу и слушает свирели звук унылый и простой. Это он — певец любви, певец печали. Это он увидел какую-нибудь церковку, увидел какую-нибудь тропинку в лесу, одинокое деревцо, изгиб реки, монастырскую стену, — но не протокольно взглянули на все это грустные глаза милого Левитана. Нет, он вздохнул и на тропинке, и у колокольни, и у деревца одинокого, и в облаках вздохнул»21.

Нестеров, испытывавший к Левитану особую любовь и духовное родство, считал, что талантливый живописец «показал нам то скромное и сокровенное, что таится в каждом русском пейзаже, — его душу, его очарование.»22 Не менее интересную характеристику творчества мастера дал Ф.А.Малявин. В пересказе И.Э.Грабаря она звучит так: «Малявин меня убеждал бросить писать пейзажи: "Как же ты не понимаешь, что после Левитана нельзя уже писать пейзажа. Левитан все переписал и так написал, как ни тебе, ни другому ни за что не написать. Пейзажу, батенька, крышка. Ты просто глупость делаешь. Посмотри, что за пейзажи сейчас на выставках? Только плохие подделки под Левитана"». «Как я ему ни доказывал, — продолжает Грабарь, — что ни пейзаж, ни портрет и вообще ничто в живописи не может остановиться, а будет расти и эволюционировать, то понижаясь, то вновь повышаясь, он стоял на своем. Так мы на том и расстались»23.

  1. Константин Коровин вспоминает... М., 1971. С. 112 (далее - Константин Коровин вспоминает...)
  2. Сахарова Е.В. Василий Дмитриевич Поленов. Письма,дневники, воспоминания. М.; Л. 1950. С. 449 (далее - Сахарова. Письма, дневники, воспоминания).
  3. Поздравляя Поленова с 25-летием художественной деятельности, Левитан писал: «Я уверен, что искусство московское не было бы таким, каким оно есть, не будь Вас. Спасибо Вам и за себя и за наше искусство, которое я безумно люблю» (цит. по: Сахарова Е.В. Василий Дмитриевич Поленов. Елена Дмитриевна Поленова. Хроника семьи художников. М., 1964. С. 603; далее -Сахарова. Хроника).
  4. Константин Коровин вспоминает... С. 519. Коровин подробнейшим образом рассказывает, как они с Левитаном выезжали ранней весной «в окрестности Москвы, где меньше людей», в Сокольники и в Звенигород, где по совету Саврасова учились писать, а главное чувствовать природу.
  5. Остроухов И.С., Глаголь С. Московская городская художественная галерея П. и С.М. Третьяковых. М., 1909. С. 81
  6. Головин А.Я. Встречи и впечатления. Л.; М., I960. С. 22.
  7. Константин Коровин вспоминает... С. 158-159.
  8. Сахарова. Письма, дневники, воспоминания. С. 449-450.
  9. «У Поленовых мы с Абрашей [А.ЕАрхиповым] смотрели фотографии (целый альбом) с васнецовских работ в Киевском соборе. Впечатление ошеломляющее на нас обоих произвели работы его, страшной, какой-то стихией прямо и человеческой талантливостью. Любопытно бы видеть в оригинале?! Обрати внимание, а потом расскажешь мне на фреску, в которой есть св. мученица Екатерина. Это что-то потрясающее (на фотографии-то)» (ОР ГТГ Ф. 9. Ед. хр. 94. Л. I. СА.Виноградов - Е.М.Хруслову. 28 января 1891. Харьков).
  10. Виноградов С.А. Прежняя Москва. Воспоминания / авт.-сост. НЛапидус. Рига, 2001. С. 76 (далее -Прежняя Москва).
  11. «Пейзажи писал И.ИЛевитан, терема - художник А.С.Янов, для "Подводного царства" эскиз сделал В.М.Васнецов, а исполнил декорацию тот же самый Левитан. Они бросили принятый дотоле способ вырезных деревьев с подробно выписанными листьями, а просто писали талантливые картины. Дуб в первой декорации, с резкими солнечными тенями на стволе от веток, переносил действительно в природу» (Поленова Н.В. Абрамцево: воспоминания. М., 2006. С. 44).
  12. Прежняя Москва. С. 31.
  13. В I909 году Нестеров принес в дар Уфе, где он родился, собрание картин, этюдов и рисунков своих современников, в количестве свыше 100 произведений (см.: Дурылин С.Н. Нестеров в жизни и творчестве. М., 2004 С. 181). Уникальная коллекция Остроухова, находившаяся в его московском доме в Трубниковском переулке, в I924 году была переведена в статус музея, носящего имя создателя.
  14. Прежняя Москва. С. 31.
  15. Цит. по: Сахарова. Хроника. С.351 (ЕД.Поленова -П.Д.Антиповой. 17 февраля 1885).
  16. Там же. С. 404 (Н.В.Поленова - Е.Г.Мамонтовой. 11 декабря 1888). Премии на конкурсе Московского общества любителей художеств получили: первую - ВА.Серов за портрет «Девочка с персиками» (1887, ГТГ), вторую - КА.Коровин за картину «За чайным столом» (I888, Музей-заповедник ВД.Поленова) и И.ИЛевитан за пейзаж «Вечереет» (местонахождение неизвестно), третью - КА.Коровин за пейзаж «Золотая осень» (1888, местонахождение неизвестно).
  17. Там же. С. 347 (ЕД.Поленова - П.Д.Антиповой. 18 ноября 1884).
  18. Цит. по: Сахарова. Хроника. С. 358 (ЕД.Поленова -П.Д.Антиповой. 29 декабря 1884).
  19. Там же. С. 387 (ВД.Поленов - Н.В.Поленовой. 8 сентября 1887).
  20. Нестеров М.В. Письма. Избранное. Л., 1988. С. 66. Один из персонажей в работе КА.Коровина «Покупка кинжала» (1899, ГТГ) внешне похож на Левитана. Возможно, пейзажист позировал своему давнишнему другу, когда тот заканчивал работу в Москве. Об этом см. в кн.: Киселев М.Ф. Константин Коровин. М., 2001 С. 10.
  21. Шаляпин Ф.И. Маска и душа. Мои сорок лет на театрах. М., 1989. С. 156-157.
  22. Нестеров М.В. Давние дни. Встречи и воспоминания. М., 1959. С. 125.
  23. Грабарь И.Э. Моя жизнь. Автомонография. Этюды о художниках. М., 2001. С. 177.

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play