Скульптор Шадр. Выставка скульптуры и графики мастера из собрания Государственной Третьяковской галереи

Выставка произведений большого художника неизменно становится ярким событием культурной жизни Москвы. Не стала исключением и экспозиция произведений классика советской скульптуры Ивана Дмитриевича Шадра в Третьяковской галерее, посвященная 135-летию со дня его рождения. Небольшая, но тщательно отобранная группа скульптур и рисунков охватывает все периоды творчества мастера, раскрывая многомерность его таланта и фантастический творческий потенциал. Старшее поколение знатоков и любителей изобразительного искусства, возможно, помнит две крупные выставки произведений скульптора, прошедшие в Третьяковской галерее и Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина в 1947 и 1962 годах[1]. Многим и сегодня известно имя Шадра по установленным в Москве памятникам «Сезонник» (1929) на Лермонтовской площади, «Булыжник - оружие пролетариата» (1929) на Красной Пресне, А.М. Горькому (1951)[2] на площади Белорусского вокзала, возведенному по его проекту уже после смерти скульптора.

Галерея обладает лучшим музейным собранием произведений И.Д. Шадра, включающим 447 работ. Ценным источником для исследователей стала насчитывающая более 380 листов графическая коллекция, большую часть которой составляют эскизы к неосуществленным памятникам. Многие из них впервые экспонируются в специальном разделе выставки и представлены в мультимедийной презентации. Графика для Ивана Дмитриевича не была основным видом искусства, однако он не мыслил себе реализацию любого скульптурного проекта без его воплощения на бумаге, ибо был убежден, что истинный художник обязан «даже спать с альбомом и карандашом»[3]. При этом он редко датировал и называл графические эскизы, считая их подготовительным материалом. В своем стремлении всесторонне изучить тему и глубже вникнуть в историческую атмосферу Шадр часто снабжал листы многочисленными записями. Наряду с документальными материалами они стали важным источником иконографического исследования при атрибутировании графических работ скульптора.

Судьба Ивана Дмитриевича Шадра (1887-1941) - блестящий пример того, как сын плотника из уральского городка Шадринска стал одним из ведущих мастеров советской скульптуры, соперничая на конкурсах с такими корифеями, как С.Т. Коненков, В.И. Мухина, С.Д. Меркуров, Н.А. Андреев. Как и многие его сверстники из бедных многодетных семей, он еще мальчиком был отдан «в люди» на фабрику в Екатеринбурге. Вскоре талантливый подросток смог поступить в открывшееся в городе художественно-промышленное училище. Ранние рисунки этого периода «Молодой крестьянин» и «Пряха» свидетельствуют о несомненной одаренности ученика. Т.Э. Залькалн, его первый учитель, писал, что Шадр, «полный пыла и всегда чем-нибудь увлеченный <...>, проявлял многочисленные творческие стремления»[4]. В 1907 году будущий скульптор, тогда еще Иван Иванов[5], вместе с товарищем по училищу Петром Дербышевым за неимением средств пешком отправился в Санкт-Петербург поступать в Императорскую Академию художеств. Сохранился рисунок с авторским названием «Пешком за славой» (1907) с изображением двух молодых людей с вещевыми мешками за плечами. Осенью Шадр добрался до столицы. Однако после встречи со скульптором В.А. Беклемишевым, критически оценившим его дарование, оставил мысль о поступлении в Академию. Некоторое время он бродяжничал и, чтобы хоть как-то заработать на жизнь, пел под шарманку. Здесь следует отметить, что Шадр был наделен от природы не только художественными, но также вокальными и актерскими способностями. Его певческий талант заметил известный режиссер М.Е. Дарский, по рекомендации которого юноша поступил на Драматические курсы Императорского петербургского Театрального училища. Одновременно он посещал мастерскую пейзажиста А.А. Рылова, а в 1910-1912 годах благодаря выделенной зажиточными горожанами Шадринска стипендии совершил творческие поездки в Париж и Рим. Здесь он получил возможность изучать не только шедевры мирового искусства, но и произведения современных художников и, что немаловажно, пользоваться советами Огюста Родена и Эмиля Антуана Бурделя, требовавших от своих учеников самых смелых образных и пластических решений. Биограф И.Д. Шадра О.П. Воронова приводит рассказ скульптора о встречах с Роденом: «Шадр в первый же день попросил маэстро указать ему тему. Роден усмехнулся и велел вылепить руку. У Шадра ушло на работу два часа. “Я очень гордился моей быстротой <...> Но - увы! - недолго. Роден назвал мою модель мешком с овсом. Пришлось взяться заново. На этот раз возился два месяца, пока не почувствовал, что лучше сделать уже не смогу. Роден посмотрел, одобрил. Прошу: “Дайте тему для композиции!”. А он отвечает: “Я учу лишь лепке. Композиции будете сами делать, у себя в России. Если, конечно, у вас есть нечто здесь”, - указывает на сердце”»[6]. Роден был прав, вскоре сама жизнь подсказала молодому скульптору тему для воплощения.

В 1911 году под впечатлением войны между Италией и Турцией за колонии, повлекшей за собой многочисленные жертвы, у Шадра родилась идея создания «Памятника мировому страданию», которую он пытался реализовать и в последующие годы. Так, в 1916 году он продолжил работу над проектом, узнав о гибели русско-французского госпитального судна «Портюгаль», потопленного в Черном море немецкой подводной лодкой. Проект занял первое место на объявленном Московской городской думой конкурсе памятника жертвам трагедии, который планировали установить на московском Братском кладбище, но этому помешали события 1917 года. После революции было принято решение осуществить доработанный автором проект, который стал называться «Памятник человечеству», но из-за нехватки средств он также не был реализован. В журнале «Творчество» за 1918 год скульптор писал: «...Памятник представляет громадный каменный двор, окруженный гигантскими плитами. Двор замыкается с одной стороны колоссальной пирамидой, знаменующей собой человеческую Голгофу с бесчисленными ступенями страданий. С другой, входной стороны - каменными Воротами Вечности <...>. Окруженное тополями, мертвенно лежит в бассейне Озеро слез»[7]. В экспозиции представлен набросок «Памятника мировому страданию» (1911-1916) - вероятно, единственный сохранившийся эскиз, по которому можно судить о грандиозности замысла, а также рисунок для памятника с изображением лежащего умирающего юноши и авторским названием «Тело умерло - дух вечен» (1911). В конце 1920-х годов пластические и архитектурные разработки «Памятника мировому страданию» Шадр использовал при проектировании мемориально-архитектурного комплекса московского крематория, строительство которого не было осуществлено.

Переломным для скульптора стал рубеж 1910-1920-х годов. Первый исследователь его творчества Б.Н. Терновец писал об этом времени: «...Отныне Шадр самоопределяется окончательно как скульптор»[8]. Тем не менее о произведениях 1910-х годов сегодня почти ничего не известно[9]. В фондах Галереи хранятся гипсовый барельеф «Портрет О.М. Беляевой с сыном Игорем» (1917-1918) и представленный в экспозиции рисунок натурщика начала 1910-х годов, свидетельствующие о мастерстве начинающего скульптора. Следует отметить, что в период стажировки во Франции и Италии существенное влияние на Шадра оказали модерн и символизм. Однако в 1920-е годы аллегория и символика, ярко выраженные в «Памятнике мировому страданию», уходят на второй план. Оказавшись в эпицентре революционных преобразований, скульптор ищет новые образно-выразительные средства, отражающие дух времени. Так, в конце 1919 - начале 1921 года Шадр, будучи оторванным от столицы, осуществил в Омске свой первый монументальный проект - памятник Карлу Марксу. Вернувшись в Москву, он исполнил в 1922 году по заказу Гознака скульптуры «Рабочий с молотом», «Красноармеец», «Крестьянин», «Сеятель» для последующего воспроизведения в технике резцовой гравюры на первых советских денежных знаках. Покоряет пластическая мощь созданных мастером скульптурных образов, воплощающих грозную народную силу.

Сеятель. 1922
Бронза. 110 × 150 × 65
© ГТГ

В мультимедийной презентации показан рисунок Шадра «Крестьянин» (1922), на котором изображен старик, закинувший косу за плечо. Этот беглый набросок - первый вариант одноименной скульптуры. Иван Дмитриевич вспоминал, как во время поездки на Урал для поиска модели он долго бродил по деревне Прыговой Шадринского уезда и наконец «увидел сидящего на завалинке возле своей избы старика, похожего на Ивана Грозного из “Псковитянки” <...> Старика звали дедушкой Павлом, и ему уже 115 стукнуло. Но сила от него еще не ушла»[10]. Как ни уговаривал Шадр старца, тот отказался позировать, и в результате в скульптуре «Крестьянин» запечатлен облик другого жителя деревни - П.П. Калганова. Одним из самых выразительных образов Шадра этого времени стал скульптурный портрет матери 1922 года.

Крестьянскую тему Шадр продолжил развивать и в работе над скульптурной композицией «Штурм земли» для Первой сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 года в Москве. По замыслу автора, проект представлял стоящий на вершине огромной глыбы трактор, управляемый человеком нового общества, основанного на социальной справедливости и техническом прогрессе. В постамент памятника Шадр задумал врезать горельеф «Борьба с землей» с изображением измученных тяжелой работой пахарей. Семиметровый эскиз горельефа, исполненный в гипсе и позднее переведенный в бронзу, покоряет пластической мощью и экспрессией. По реставрационным соображениям он не включен в экспозицию, но зрители смогут увидеть его полномасштабную проекцию на экране, а также представленный в экспозиции графический эскиз горельефа «Борьба с землей» (1923) с изображением крестьян, вспахивающих сохой землю.

В 1920-е годы тема борьбы становится одной из главных в творчестве Шадра, его герой готов мужественно преодолевать любые трудности. Мастер видел задачи монументальной скульптуры в создании призывных, агитирующих образов, отсюда плакатная ясность одной из самых известных скульптур Шадра «Булыжник - оружие пролетариата» (1927), ставшей доминантой выставки. Скульптуру отличает глубина психологического замысла и точность пластического воплощения.

Булыжник – оружие пролетариата. 1927
Бронза. 125 × 122 × 150. © ГТГ

Нельзя не отметить, что в середине 1920-х годов наряду с выдающимися скульпторами Н.А. Андреевым и С.Д. Меркуровым Шадр стоял у истоков советской Ленинианы. Наибольшую известность приобрела созданная им статуя В.И. Ленина на территории Земо-Авчальской ГЭС в Грузии (1927). Но не все проекты Шадра на ленинскую тему были реализованы. Так, на выставке представлен эскиз памятника В.И. Ленину для Днепропетровска (1934), осуществлению которого помешала смерть скульптора в апреле 1941 года и начавшаяся Великая Отечественная война. Произведения Шадра 1920-х годов вошли в золотой фонд русского искусства, став своеобразной эмблемой советской эпохи. Весьма требовательный к своему творчеству, Иван Дмитриевич считал именно эти работы наиболее удачными. Слава, о которой скульптор так мечтал в юности, пришла к нему через 20 лет.

Несмотря на безусловное принятие Шадром ведущего в советском искусстве метода социалистического реализма, многие его произведения конца 1920-х - 1930-х годов сохранили характерное для модерна декоративно-орнаментальное начало. Необычна в его наследии скульптура «Освобожденный Восток» (1928), а также графические эскизы к ней, в которых обнаруживается интерес к древнеегипетскому искусству и направлению ар-деко, вобравшему в себя черты модерна и неоклассицизма. В той же стилистике исполнены рисунки «Три фигуры» (конец 1920-х), «Безликая» (1927), «Сидящая обнаженная» (вторая половина 1920-х), образная структура которых основана на криволинейных очертаниях и экспрессивном ритме. Скульптурная композиция «Борьба за жизнь» (1930) и графический эскиз к ней с их плавными, текучими линиями построены на декоративной условности и экспрессии и наделены глубоким символическим смыслом. В скульптуре «В бурю» (1931) и рисунке «Обнаженная на камне» (около 1930) для достижения наибольшей эмоциональной выразительности Шадр использовал гиперболизацию жестов, позы и всего силуэта. Изысканная силуэтность, тонко нюансированная монохромность характеризуют рисунки «Материнство» (1920-е) и «Девушка с мячом» (1929).

В 1930-е годы для Шадра стала актуальной тема советского человека - строителя новой жизни. Облик свободной от предрассудков социально активной молодой женщины выражен в портрете «Голова девушки» (1936), являющемся фрагментом второго варианта известной парковой скульптуры «Девушка с веслом», а также в эскизе статуи «Девушка с факелом» (1937). В то же время женский образ в искусстве Шадра неразрывно связан с представлением о пластическом идеале. Вдова скульптора, Татьяна Ивановна Шадр-Иванова, вспоминая о посещении римских музеев, писала, что Ивана Дмитриевича «привлекала Венера Киринейская, он даже говорил, что мечтает сделать такую же нежную и грациозную девичью фигуру, но только со- временную»[11].

Девушка с факелом. 1937
Проект скульптуры для Советского павильона на Всемирной выставке 1939 года в Нью-Йорке.
Бронза. 147,5 × 32,5 × 39,5
© ГТГ

Значительным явлением в творчестве Шадра этого времени стала надгробная пластика, которую он относил к жанру лирическому и камерному. В намогильных памятниках скульптор отдавал предпочтение форме рельефа, как, например, в исполненном в бронзе портрете В.А. Гиляровского (1935). В одном из лучших созданных Шадром надгробий - Н.С. Аллилуевой (1933) - автор остановился на редкой для русской мемориальной пластики форме гермы, отсылающей к античной скульптуре и русскому классицистическому надгробию. Идеализированный образ прекрасной рано ушедшей из жизни женщины проникнут настроением элегической грусти. Мастер был уверен, что искусство скульптора должно быть так же богато эмоциями, как искусство актера на сцене[12].

На протяжении всей творческой жизни Шадр считал высшей формой монументального искусства скульптурно-архитектурный ансамбль. В 1930-е годы он участвовал в многочисленных конкурсах на проекты памятников, но лишь немногие из них были осуществлены. В экспозиции, а также в мультимедийной презентации представлены интересные по композиционной разработке, но не реализованные проекты памятников челюскинцам (1934), героям обороны города Луганска (1935-1936), Валерию Чкалову (конец 1930-х), статуи красноармейца для Центрального театра Красной армии в Москве (1939-1940) и многие другие.

Мечтая об органичном включении скульптуры в общий архитектурный ансамбль или отведенное для нее городское пространство, Шадр всегда учитывал особенности архитектуры как основы синтеза искусств и тесно связанную с ними форму рельефа, которую использовал при дальнейшем проектировании монументов. Так, в неординарном по замыслу проекте памятника революционеру Андрею Желябову (1934) он поместил в основании массивного куба, символизирующего империю, два рельефа с фигурами народовольцев в подполье. Рисунки к неосуществленным памятникам свидетельствуют о широте монументальных замыслов скульптора. «Говорят, - писал Иван Дмитриевич, - что у меня слишком много планов, что я не выполню их <...> это неважно. Мысль должна брать более широко, чем руки. Мечты помогают мне как бы представить искусство завтрашнего дня. А как можно работать, не имея такой перспективы?»[13]

Наибольшую известность среди осуществленных проектов Шадра получил памятник А.М. Горькому в Москве. Иван Дмитриевич в молодые годы встречался с писателем, жизнь и творчество которого оказали на него огромное влияние. Шадр давно мечтал запечатлеть облик писателя, поэтому, когда в 1939 году объявили конкурс на памятник Горькому для Москвы и города Горького (ныне Нижний Новгород), сразу же включился в работу. В конкурсе участвовали такие известные мастера, как В.И. Мухина, М.Г Манизер, С.Д. Меркуров. В скульптурном эскизе памятника для Москвы, получившем на конкурсе первую премию, Шадр изобразил писателя как умудренного опытом человека, прожившего долгую и сложную жизнь.

Для Нижнего Новгорода он также исполнил два варианта скульптурных эскизов памятника Горькому14 (не осуществлен). Один из этих эскизов, а также портрет писателя включены в состав выставки. Здесь же демонстрируется графический эскиз (1939) памятника для Нижнего Новгорода с изображениями статуи писателя на высоком берегу Волги и широкой ведущей к ней лестницы, с двух сторон обрамленной скульптурными композициями.

Шадр утверждал, что грандиозность монумента должна заключаться не в его высоте и объеме, а в передаче величественной идеи, которую он призван увековечить[15]. Именно такую трудную задачу ставил перед собой скульптор, разрабатывая в последние годы жизни проекты памятников А.С. Пушкину для Ленинграда и М.Ю. Лермонтову для Москвы. Впечатляет большая подготовительная работа при проектировании этих величественных монументов, которые так и не были реализованы. Личность и творчество Пушкина занимали воображение Шадра задолго до организации двух конкурсов на проект памятника, посвященных столетию со дня гибели поэта. По замыслу требовалось раскрыть образ Пушкина как автора заключительных строк послания «К Чаадаеву»: «Товарищ, верь: взойдет она, Звезда пленительного счастья, Россия вспрянет ото сна, И на обломках самовластья Напишут наши имена». На втором конкурсе проект Шадра высоко оценил известный искусствовед Н.Г Машковцев как наиболее полно передающий «величие и пафос пушкинских строк»[16]. Скульптор был убежден, что поэта надо изображать вдохновенным пророком, способным «глаголом жечь сердца людей». Возвышенно-монументальную трактовку образа отражают графические эскизы мастера. На одном из них Шадр поместил фигуру Пушкина на гранитном постаменте у статуи сфинкса на Университетской набережной, напротив здания Академии художеств. Такое поразительное по остроте композиционное решение скульптор разработал еще в нескольких рисунках, но в итоге было принято решение установить памятник поэту у Ростральных колонн на Стрелке Васильевского острова. Шадр вновь исполнил несколько графических эскизов, однако и новому проекту не суждено было осуществиться, так как вскоре городские власти сообщили о своем решении установить памятник в сквере у Русского музея. На этот раз осуществлению проекта помешала преждевременная смерть Ивана Дмитриевича, однако он успел создать один из лучших в советской Пушкиниане скульптурный эскиз, ставший украшением выставки.

В последний год жизни Шадр работал над проектом памятника М.Ю. Лермонтову, исполнив несколько графических эскизов-вариантов памятника с высоким постаментом в виде колонны и венчающей ее величественной фигурой поэта. Интересен рисунок с изображением поэта, стоящего на краю утеса. Он отсылает к месту дуэли и гибели Лермонтова на горе Машук под Пятигорском. Шадр не создал скульптурный эскиз памятника, но остались его рисунки и наброски, в которых заметно стремление к лирико-романтической трактовке образа поэта.

Завершают экспозицию острые по образному строю статуи «Рабочий со знаменем» (1936) и «Девушка с факелом» (1937), исполненные для Всемирной выставки в Нью-Йорке 1939 года. Их дополняют тщательно разработанные, но так и не осуществленные графические эскизы оформления Советского павильона на американской выставке.

Иван Дмитриевич Шадр, которого всегда привлекала большая гражданская идея, находился в постоянных поисках монументальных и эмоционально-выразительных средств, передающих красоту и героизм советского человека. Широта замыслов и упорное стремление найти им воплощение дали повод коллегам по цеху называть мастера «Жюль Верном от скульптуры». Созданные Шадром произведения - бесценный художественный дар потомкам, в ярких образах отразивший «духовную сущность эпохи»[17], в которой жил и работал скульптор.

1. И.Д. Шадр: Каталог выставки / ГТГ. М., 1947.
2. Во время похорон Шадра, выступая на гражданской панихиде в ГМИИ имени А.С. Пушкина, В.И. Мухина пообещала выполнить отливку и установку статуи А.М. Горького, созданной Шадром. Вместе со своими помощницами З. Ивановой и Н. Зеленской Мухина выполнила это обещание. О том, как проходила работа над воплощением в жизнь проекта Шадра, она рассказала в журнале «Искусство» (Мухина В. Наш опыт работы над памятником А.М. Горькому в Москве // Искусство. 1951. №6. С. 7-12; Иван Дмитриевич Шадр: Юбилейная выставка к 75-летию со дня рождения. Каталог. М., 1962. С. 17).
3. Шадр И.Д.: Литературное наследие. Переписка. Воспоминания о скульпторе/ Сост., авт. вступ. ст. и прим. О.П. Воронова. М., 1978. С. 153. (Далее: Шадр И.Д.)
4. Шадр И.Д. С. 153.
5. Псевдоним «Шадр» - производное от названия родного города Шадринска - скульптор использовал с 1911 года.
6. Воронова О.П. Шадр. М., 1969. С. 38.
7. Шадр И.Д. Памятник мировому страданию // Творчество. М., 1918. №5. С. 21-22.
8. Терновец Б.Н. Творчество скульптора И. Шадра // Искусство. 1934. №3. С. 83.
9. Место бытования работы «Задумавшаяся девушка» 1913 года, исполненной в глине, неизвестно.
10. Шадр И.Д. С. 66.
11. Шадр И.Д. С. 223.
12. Там же. С. 153.
13. Там же. С. 154.
14. Машковцев Н. Конкурс на памятники А.М. Горькому // Творчество. 1939. №6. С. 22.
15. Шадр И.Д. С. 115.
16. Машковцев Н. Эскизы памятника А.С. Пушкину в Ленинграде // Творчество. 1939. №2-3. С. 19.
17. Шадр И.Д. С. 153.