Портреты поэта. К 220-летию со дня рождения А.С. Пушкина

Вероника Кирсанова

Рубрика: 
ВЫСТАВКИ
Номер журнала: 
#4 2019 (65)

В год 220-летия со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина в Москве, на Пречистенке, в Государственном музее А.С. Пушкина прошла беспрецедентная по масштабу всероссийская выставка, на которой впервые было представлено более 300 оригинальных портретов великого поэта, созданных отечественными художниками и скульпторами в течение более двух веков, при жизни Пушкина и после[1].

Отечественная портретная Пушкиниана велика и многогранна при всем многообразии художественных школ и стилей, тем, материалов и техник исполнения. Ее хронологические рамки открываются самым началом XIX века и, кажется, не будут иметь границ. Действительно, Пушкина писали, рисовали, лепили на протяжении буквально всех прошедших 200 с лишним лет. Эпохи, меняя друг друга, рождали новые культурно-исторические традиции, новые художественные формы: классицистическая идеальность сменялась романтической приподнятостью, реалистическая достоверность конца XIX века - разноплановыми стилевыми поисками XX столетия.

О.А. КИПРЕНСКИЙ. Портрет А.С. Пушкина. 1827
О.А. КИПРЕНСКИЙ. Портрет А.С. Пушкина. 1827
Холст, масло. 63 × 54
© ГТГ

Художники, обращавшиеся к образу Пушкина, часто стремились предложить свое видение и отношение к личности и творчеству поэта, и прежде всего через призму своего времени. Пушкин русского авангарда был совсем другой, чем Пушкин академической школы или Пушкин времен соцреализма. Легкий, свободный, стремительный Пушкин шестидесятников как будто протестовал против статичного, величественного Пушкина русской и советской «натуральной» школы...

Отбор работ на юбилейную иконографическую выставку был непростой задачей, с которой, по признанию публики и специалистов, организаторы и участники проекта справились достойно. На выставке были собраны портретные изображения великого поэта в живописи, графике, скульптуре, на декоративно-прикладных и сувенирных изделиях более чем из 20 музейных коллекций - от ведущих пушкинских музеев до художественных галерей и архивных собраний России[2].

Сердце экспозиции, конечно, составили прижизненные живописные и графические портреты Александра Сергеевича Пушкина. Именно эти работы, выполненные современниками поэта, являются наиценнейшими в любой музейной коллекции. Отсутствие на выставке двух самых знаменитых, хрестоматийных живописных образов - кисти Ореста Адамовича Кипренского и Василия Андреевича Тропинина, - хранящихся ныне в собраниях Третьяковской галереи в Москве и Всероссийского музея А.С. Пушкина в Петербурге, нисколько не умалило ее уникальности. И даже наоборот - сосредоточило внимание на тех прижизненных портретах поэта, которые до того были мало известны широкой публике.

В рамках этой статьи будут рассмотрены работы из иконографических коллекций двух крупнейших пушкинских музеев России: Государственного музея А.С. Пушкина (ГМП) в Москве и Всероссийского музея А.С. Пушкина (ВМП) в Петербурге, выступивших с идеей этого грандиозного проекта и ставших его организаторами. Именно в их фондах хранится преобладающая часть портретных изображений поэта, начиная с первой половины XIX века и заканчивая работами, датированными XXI столетием.

О коллекции ГМП рассказывает его главный хранитель Елена Усова: «Пушкинская портретная галерея в собрании нашего музея насчитывает сегодня более двух с половиной тысяч произведений графики, живописи и скульптуры от прижизненного детского портрета поэта до изображений настоящего времени. И это только портреты! Предметно-прикладная Пушкиниана московского музея составляет еще свыше двух тысяч экспонатов. Коллекция ГМП располагает внушительным собранием иллюстраций к пушкинским сочинениям и связанных с поэтом и героями его произведений жанровых сюжетов. Здесь и редчайшие экземпляры первой трети XIX века, и замечательные, уникальные работы художников XX столетия. Например, в изобразительных фондах музея находится более 100 рисунков Пушкинианы юной художницы Нади Рушевой (1952-1969) и более 30 произведений из личной коллекции художников Николая Васильевича Кузьмина (18901987) и Татьяны Алексеевны Мавриной (1902-1996), известных своим трепетным отношением к поэту и его творчеству. Интересные экспонаты входят в коллекцию предметов декоративно-прикладного искусства (шкатулки, изделия из фарфора, стекла, бисера, кожи, ткани), нумизматики и медальерного искусства. Многолико и разнообразно собрание промышленной графики (экслибрисы, марки, этикетки, плакаты, афиши и прочее). Коллекцию предметов, оформление которых обращено к образу поэта и различным его трактовкам, так же как и портретную галерею музейной Пушкинианы, любопытно и познавательно рассматривать и изучать в том числе с учетом хронологии».

Безусловно, самой ценной частью иконографического наследия являются прижизненные изображения поэта. Именно они дают нам сегодня возможность увидеть, как выглядел поэт в разные периоды своей жизни, каким он хотел казаться и каким его запечатлели художники - профессионалы и дилетанты, русские и иностранцы.

Увы, Пушкин не успел дожить до появления фотографии, и потому судить о его внешности, действительно, остается только лишь по портретам и описаниям современников. Но художники всегда видят модель по-своему, а мемуаристы пристрастны или забывчивы. Так как же выглядел Пушкин в жизни?

Внешность Пушкина была чрезвычайно оригинальной. Многие современники отмечали, насколько отчетливо в ней отразились черты его знаменитого чернокожего предка, Абрама Петровича Ганнибала, арапа Петра Великого. Не секрет, что и сам Александр Сергеевич был весьма ироничного мнения о своей наружности, подчас намеренно преувеличивая свою некрасивость и африканский облик.

«Зачем твой дивный карандаш
Рисует мой арапский профиль?
Хоть ты векам его предашь,
Его освищет Мефистофель»[3] 

- так шутливо отозвался поэт на работу английского живописца Дж. Доу, автора галереи 1812 года в Зимнем дворце (к сожалению, пушкинский портрет, нарисованный Доу, не сохранился). Пушкин с юности осознавал необычность своей внешности и своенравие характера. Известно стихотворение «Mon Portrait» («Мой портрет»), написанное еще в Лицее в 1814 году на французском языке:

«В проказах - настоящий бес,
Лицом похож на обезьяну,
Во всем повеса из повес –
Вот Пушкин, отрицать не стану!»[4]

Будто небрежно, «полушутя-полусерьезно» он не раз еще оставит в своих сочинениях и письмах подобные «признания». Может быть, именно вследствие такого самокритично-ироничного отношения к своей внешности позже, даже будучи уже знаменитым, он неохотно соглашался на создание своих портретов, особенно в скульптуре.

При этом нельзя не отметить, что сам себя Пушкин рисовал часто. На страницах своих рукописей. В любом настроении. Во всяком возрасте. Верный оригиналу и своему отношению к нему, Пушкин, возможно, относился к автопортрету как к одному из способов познания. Он изучал себя без эгоизма и самолюбования, но с иронией. Иногда с юмором, иногда с желчью. И может быть, нет художника точнее, чем он сам. Однако это нисколько не умаляет значения и ценности огромного художественного наследия в иконографии поэта.

Не только своеобразие внешности гения создавало трудности в художественной передаче образа, но и неуловимая ее изменчивость в зависимости от собеседника и предмета общения, а также преображавшие его внутренняя красота и одухотворенность, постичь и выразить которые удавалось немногим. Ярким примером может служить отклик Николая Алексеевича Полевого (1796-1846) на портрет Пушкина 1827 года работы московского живописца В.А. Тропинина в журнале «Московский телеграф»: «Сходство портрета с подлинником поразительно, хотя нам кажется, что художник не мог совершенно схватить быстроты взгляда и живого выражения лица поэта. Впрочем, физиономия Пушкина столь определенная, выразительная, что всякий живописец может схватить ее, вместе с тем и так изменчива, зыбка, что трудно предположить, чтобы один портрет Пушкина мог дать о ней истинное понятие. Действительно: гений пламенный, оживляющийся при каждом новом впечатлении, должен изменять выражение лица своего, которое составляет душу лица»[5].

Сохранившиеся высказывания современников, хорошо знавших Пушкина, также свидетельствуют о необычайной духовной красоте поэта, менявшей в глазах собеседника его физический облик: «...Когда он говорит, забываешь о том, чего ему недостает, чтобы быть красивым, его разговор так интересен, сверкающий умом, без всякого пе- дантства»[6]. О преображении поэта огнем его таланта и творчества писала и Анна Керн: «.Он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что-нибудь приятное волновало его.»[7]. Даже физические страдания и смерть не смогли стереть с лица поэта печать одухотворенности.

 

Изображения поэта в собрании Государственного музея А.С. Пушкина в Москве

Собрание пушкинских прижизненных портретов, хранимых в ГМП, включает в себя наряду с печатными, тиражными изображениями и бесценные оригинальные работы.

В силу исторически сложившихся обстоятельств практически все самые известные оригинальные изображения поэта были к середине XX века сконцентрированы в Петербурге. «Однако московскому музею удалось собрать, атрибутировать и ввести в научный оборот несколько уникальных портретов, - рассказывает заведующая отделом изобразительных фондов Лидия Карнаухова. - У каждого из них свой, неповторимый провенанс - история его происхождения, владения художественным произведением. Приобретенные или полученные в дар музеем в 1960-е годы, в период начала формирования коллекции, они до сих пор являются гордостью московской прижизненной иконографической Пушкинианы».

К.К. ДЕ МЕСТР. Пушкин-ребенок. 1801–1803
К.К. ДЕ МЕСТР. Пушкин-ребенок. 1801–1803
Металлическая пластина, масло. 10 × 7,7
© ГМП

Одна из настоящих реликвий московского собрания - единственный на сегодняшний день портрет Пушкина в младенческом возрасте. Это миниатюра работы французского мастера Франсуа Ксавье де Местра[8], написанная в самом начале XIX века маслом на металлической пластине. На небольшом овальном портрете, заключенном в рамку из карельской березы, - светловолосый малыш лет двух-трех. Нежный румянец на пухлых щечках. Белая кружевная сорочка сползла с плеча (может быть, он недавно проснулся?), но золотистые кудри заметно приглажены, видимо, для портрета. У малыша высокий лоб, довольно твердый подбородок и чуть приподнятые, красивого разлета брови. Большие, выпуклые серо-голубые глаза серьезны и вдумчивы. Образ получился живой и правдивый.

Де Местр, имевший в Москве художественную мастерскую, был вхож в дом Сергея Львовича и Надежды Осиповны Пушкиных, родителей будущего поэта. Известен его миниатюрный на слоновой кости портрет «прекрасной креолки», как называли в свете мать Пушкина. Возможно, что вместе со своим портретом Надежда Осиповна заказала художнику и портрет сына, маленького Саши. А позже, когда Пушкина уже читала вся Россия, она подарила миниатюру своей доброй знакомой, дочери известного врача Матвея Яковлевича Мудрова, который пользовал семью Пушкиных и был дружен с нею.

Интересно, что об этом портрете Пушкина-ребенка более чем 150 лет никто не знал. Его первое появление перед публикой 6 июня 1961 года, на открытии в Москве нового Государственного музея А.С. Пушкина, стало настоящей сенсацией! Годом ранее в еще не открывшийся музей его передал актер Всеволод Семенович Якут, прославившийся исполнением роли Пушкина в одноименном спектакле[9] Московского театра имени М.Н. Ермоловой. В 1950 году, когда театр гастролировал в Ленинграде, после спектакля В.С. Якута дождалась пожилая дама-зрительница и, восхищенная его Пушкиным, попросила принять в дар миниатюру, а также рассказала историю этой бесценной реликвии, передававшейся в ее семье из поколения в поколение. Дарительницу звали Елена Александровна Чижова. Фронтовичка, военный фельдшер, она была последней наследницей династии врачей Мудровых...

В числе других раритетов собрания ГМП миниатюрный портрет на кости 1826 года работы московского художника Иосифа-Евстафия Вивьена[10] и уменьшенная копия маслом с оригинала В.А. Тропинина 1827 года, написанная почти тогда же и известная как «елагинская копия». Примечательно, что обе они - и миниатюра Вивьена, и «елагинская копия» - были написаны в Москве почти в одно время, когда Пушкин пребывал на вершине поэтической славы, после его «триумфального возвращения» из Михайловской ссылки.

Точно фиксируя натуру, Вивьен, как тонкий психолог, вкладывал в портрет нечто большее, чем простое сходство, пытался показать глубинные свойства личности. Романтически окрашенный образ поэта возникает благодаря наклону головы, задумчивому и вместе с тем открытому взгляду вдаль, благодаря теплому золотисто-коричневому колориту. На портрете Пушкин изображен в счастливый период жизни - он наконец свободен от жандармского надзора, признан императором и публикой... История бытования этой миниатюры, переходившей в конце XIX - начале XX века от одного владельца к другому, была непростой. Распутывать ее и устанавливать авторство работы пришлось специалистам музея в 60-70-е годы двадцатого столетия.

Не менее интересна судьба «елагинской копии», исполненной с известного портрета кисти Василия Андреевича Тропинина. Портрет поэта академик В.А. Тропинин пишет весной 1827 года. Сергей Александрович Соболевский, близкий друг Пушкина, в письме к М.П. Погодину в 1868 году вспоминал, что портрет художнику якобы «заказал сам Пушкин тайком и поднес мне его в виде сюрприза с разными фарсами»[11]. Правда, у биографов Пушкина есть мнение, что это Соболевский уговорил поэта позировать. Как бы то ни было, известно, что Александр Сергеевич несколько раз бывал на натурных сеансах в мастерской Тропинина на Волхонке. И самое главное: портрет, по мнению современников, вышел превосходный. Его даже намеревались отправить в Петербург на выставку в Академию художеств, но владелец, С.А. Соболевский, оставил тропининскую работу в Москве. Собираясь в чужие края, он захотел иметь при себе этот великолепный портрет друга. И в том же 1827 году заказал его уменьшенную копию их с Пушкиным знакомой - художнице Авдотье Петровне Елагиной (1789-1877), матери их общего друга Ивана Васильевича Киреевского. Вместе с Соболевским «елагинская копия» несколько лет путешествовала по Европе. Позже по завещанию владельца портрет вернулся в семью Елагиной. А спустя столетие, в 1960 году, реликвия была передана правнуком художницы в открывающийся в Москве музей поэта сначала только для экспонирования, а потом и в собрание.

В числе живописных работ, представленных на выставке в разделе прижизненной иконографии, следует отметить еще два портрета из фондов ГМП, о которых широкой публике мало что было известно. Это миниатюра маслом на кости 1829 года, приписываемая руке Николая Ивановича Уткина (1780-1863), и миниатюрный этюд маслом, исполненный, возможно, Карлом Павловичем Брюлловым (1799-1852) летом 1836 года в Москве в качестве эскиза для скульптора Ивана Петровича Витали (1794-1855), начавшего работать в то время над бюстом поэта.

Наряду с живописными работами в разделе прижизненной иконографии на выставке были представлены и лучшие графические портреты поэта, те, что при его жизни включались в издания сочинений и продавались в розницу. В свое время именно по ним читатели, лично не знакомые с Пушкиным, узнавали своего кумира на улицах и в общественных местах.

Безусловно, к ним относится знаменитый графический портрет, появившийся на фронтисписе первого издания поэмы «Кавказский пленник» (1822). Эта гравюра в технике пунктира была исполнена Егором Ивановичем Гейтманом (1798-1829/1862) в 1822 году и стала первым гравированным портретом поэта. Художник взял за основу акварельный портрет Пушкина-подростка, предположительно написанный гувернером и учителем рисования Царскосельского лицея Сергеем Гавриловичем Чириковым в середине 1810-х годов. На гравюре Гейтмана Пушкин впервые предстал перед читателями в отроческом возрасте в позе Байрона, кумира тех лет.

А ведь поэту на тот момент уже 23 года, и, пребывая в южной ссылке, он уже вызывающе «свободен»: надевал костюмы турка, грека, цыгана, мавра - ходил в широчайших шароварах, носил красную феску, черным шарфом обвязывал горло... Но, видимо, публика тогда приняла образ романтичного юноши как должное. Позже Ксенофонт Алексеевич Полевой подтверждал этот факт в своих «Записках»: «...как и большая часть моих современников, я представлял себе Пушкина таким, каким он изображен на портрете, приложенном к первому изданию "Руслана и Людмилы”, то есть кудрявым пухлым юношею с приятною улыбкой.»[12].

Правда, Полевой описывал свою встречу с Пушкиным много лет спустя и допустил ошибку в названии. Первый портрет поэта появился именно в издании «Кавказского пленника». Поэма «Руслан и Людмила» вышла в свет раньше, но без изображения автора.

Не менее ценен в графическом собрании Пушкинианы офорт резцом на меди 1827 года профессора гравировального класса Императорской Академии художеств Николая Ивановича Уткина. Этот гравированный портрет выполнен по знаменитому живописному оригиналу 1827 года Ореста Адамовича Кипренского (1782-1836). К слову, именно этот тиражированный портрет принес широкую известность самому живописному произведению и его автору. И по сей день этот образ считается наиболее достоверным изображением поэта: «В позе, в жестах, сопровождавших его речь, была сдержанность светского благовоспитанного человека. Лучше всего, по-моему, напоминает его гравюра Уткина с портрета Кипренского», - свидетельствовал младший современник Пушкина писатель Иван Александрович Гончаров[13]. Гравюра Н.И. Уткина послужила фронтисписом в поэтическом альманахе «Северные цветы» за 1828 год, издаваемом Антоном Антоновичем Дельвигом, лицейским другом Пушкина. На выставке был представлен редкий экземпляр этой гравюры, который хранится сегодня в собрании ГМП, - отдельный оттиск на листе большого формата, напечатанный красной краской. Благодаря размеру и цвету изображение имеет торжественный вид, что выделяет его из обычных книжных иллюстраций и придает статус самостоятельного произведения.

Еще одной графической работой по праву гордится музей - литографией 1828 года Густава Адольфа Гиппиуса[14] (1792-1856). Художник превосходно владел новомодной тогда техникой литографии и выполнил целую серию портретов знаменитых современников, среди которых был и портрет Пушкина. Уникальность работ художника в том, что он не пользовался чужими оригиналами, а рисовал сразу на камне с натуры. Произведения мастера отличаются натуралистичностью трактовки модели и большим форматом листа. Таков и Пушкин на его литографии: образ лишен романтического, возвышенного ореола, черты лица скульптурно четки, сухи и холодны. В ряду прижизненных портретов Пушкина работа Гиппиуса как иностранца очень значительна: художник сумел подметить в облике поэта ум, волю, энергию и проницательность.

Трагическая гибель поэта разделяет иконографическое пушкинское наследие на прижизненные и посмертные портреты. К последним относятся, прежде всего, портреты, созданные современниками Пушкина в дни прощания с ним.

К безусловным реликвиям относится подлинный экземпляр посмертной маски Пушкина, который экспонировался в числе бесценных экспонатов в мемориальном разделе выставки. По воспоминаниям известно, что с гипсовой маски, снятой с лица поэта в день смерти, отлили всего 13 копий для родных и близких друзей. ГМП хранит одну из трех подлинных, дошедших до наших дней. По легенде, эта маска принадлежала отцу поэта, и именно она демонстрировалась на московской пушкинской выставке 1899 года, как лучшая из сохранившихся. 15 февраля 1837 года Василий Андреевич Жуковский писал Сергею Львовичу Пушкину: «Никогда на этом лице я не видел ничего подобного тому, что было на нем в эту первую минуту смерти. <...> Это не было выражение ума, столь прежде свойственное этому лицу; это не было также выражение поэтическое. Нет! Какая-то глубокая, удивительная мысль на нем развивалась, что-то похожее на видение, на какое-то полное, глубокое, удовольствованное знание. <...> К счастию, я вспомнил вовремя, что надобно с него снять маску. Это было исполнено немедленно; черты его еще не успели измениться»[15].

На выставке также были представлены несколько карандашных набросков, сделанных в квартире поэта на Мойке, 12, в день прощания с поэтом. В их числе рисунки В.А. Жуковского, Ф.А. Бруни, А.Н. Мокрицкого. Эти портреты закрывают тему прижизненной иконографии Пушкина. Между ними и написанными позже есть существенное различие. При жизни поэта художники изображали его таким, каким непосредственно воспринимали, во всех остальных произведениях - каким его знали по известным портретам и каким его представляли себе. После гибели поэта у каждого художника и у каждого нового поколения был уже «свой» Пушкин.

Ф.А. БРУНИ. Пушкин в гробу. 1837
Ф.А. БРУНИ. Пушкин в гробу. 1837
Бумага, итальянский карандаш
© ГМП

После 1837 года принципиально новое решение образа было связано с историей создания первого памятника: от возникновения самой идеи в 1850-х годах до проведения трех публичных конкурсов в 1873-1875 годах, выбора модели Александра Михайловича Опекушина (1838-1923) и воздвижения на народные средства в 1880 году в Москве монумента - события, ставшего общенациональным праздником. Опекушин смог исполнить монументальный образ в меру обобщенный и столь полный внутреннего содержания, что он до сих пор служит олицетворением Пушкина и его поэзии. В музее хранятся несколько этапных работ Опекушина над памятником. Особую мемориальную ценность представляет бронзовый барельеф 1870-х годов. В музей он поступил как семейная реликвия от В.П. Шереметева, праправнука князя П.А. Вяземского, в 1960 году. В этом барельефе, как и в памятнике, созданном в лучших традициях академизма, проявились лаконизм, сдержанность, простота классических форм в сочетании с возвышенностью и благородством художественного образа.

На выставке также экспонировались скульптурные портреты Пушкина работы Роберта Романовича Баха (1859-1933) 1886 года (бронза) и Павла Петровича (Паоло) Трубецкого (1866-1933) 1899 года (тонированный гипс и бронза). Крупнейший мастер-импрессионист, лепивший всегда только с натуры, Трубецкой сделал исключение лишь для бюста Пушкина, выделив феномен вечно живого гения.

Количественное и качественное многообразие портретов Пушкина, исполненных после 1917 года, явилось результатом изменившегося отношения к поэту и его творчеству. Первым появившимся в Советской России изображением поэта стала ксилография Василия Николаевича Масютина (1884-1955) 1918 года. Трактовка образа была предельно символична: поэт изображен на фоне обломков старого мира в сиянии зари новой эры. Торжественность и монументальность произведению придает фронтально поставленная фигура поэта с пером в правой руке и листом бумаги в левой. Пушкинские строки на листе выглядят как лозунг: «Ты сам свой высший суд; / Всех строже оценить умеешь ты свой труд. / Ты им доволен ли, взыскательный художник?..»[16]. В музейной коллекции находится пробный оттиск этого произведения, а всего их было выполнено 50.

Классикой советской Пушкинианы стала большая ксилография Павла Яковлевича Павлинова (1881-1966), созданная в 1924 году. Художник ставил перед собой задачу показать читателю образ поэта, созвучный эпохе строительства новой жизни. Шедевром советской графики также можно считать портрет Пушкина-лицеиста 1935 года работы Владимира Андреевича Фаворского (1886-1964). Его ксилография, так же как гравюры Е.И. Гейтмана и Н.И. Уткина, была предназначена для печатного издания - она предваряла первый том академического собрания сочинений А.С. Пушкина в 16-ти томах (1937-1959), содержащий раннюю лирику. Замысел художника заключался не столько в том, чтобы создать одухотворенный поэтический образ юноши, сколько в желании показать «рождение» поэта.

«Во всей нашей литературе нет человека, которого мы любили бы более личной любовью»[17], - писал С.Я. Маршак. О «личной любви» художников к Пушкину говорит и вся иконография поэта ХХ столетия. Трудно назвать художника, который в своем творчестве не обращался бы к образу поэта. Н.П. Ульянов, К.С. Петров-Водкин, В.И. Шухаев, А.А. Пластов, А.Г Тышлер, М.В. Добужинский, В.А. Фаворский, Н.В. Кузьмин, С.Т. Коненков, М.К. Аникушин, Е.Ф. Белашова, О.К. Комов - эти и другие имена составляют цвет и гордость советского изобразительного искусства. Многие из этих художников, обратившись к пушкинской теме, работали над ней в течение всей жизни, постоянно дополняя ее новыми сюжетами.

Известный всем по хрестоматийным живописным образам поэта Николай Павлович Ульянов (1875-1949) создал за жизнь огромный цикл рисунков, акварелей, живописных композиций, посвященных поэту. «Всегда меня тянуло к Пушкину как к источнику сложного и радостного художественного вдохновения, - писал он в заметке «Мой Пушкин». - Если в ранний период своей биографии Пушкин интересовал меня как свободолюбивая личность, поэт неукротимой жизненной силы, то в последнем периоде, связанном с высшим светом, он трогал уже как личность, трагически обреченная»[18].

Художник Василий Иванович Шухаев (18871973) обратился к образу Пушкина еще в 1930-е годы, в преддверии 100-летия со дня его гибели. Одиночество и душевная трагедия - художественное раскрытие именно этого состояния поэта явилось доминантой в его трактовках пушкинского образа. Его прекрасные, глубокие портреты хранятся в собраниях ГМП и ВМП.

Александр Григорьевич Тышлер (1898-1980), художник-фантазер, еще в самом начале своего творческого пути, в 1930-е годы, создал юмористические зарисовки «Пушкин и золотая рыбка». А вот портрет Пушкина 1964 года, периода зрелости мастера, - это уже символ. «Я всегда хотел его изобразить таким, каким я его себе представляю, - заметил художник в одном из писем. - Ведь Пушкин внешне очень пластичен. А художники, его современники, с моей точки зрения, как-то прошли мимо этого качества, особенно лица поэта. Его писали "красивым", все как будто есть, а главного нет: нет внутреннего поэтического богатства поэта»[19].

Стоит отметить любопытную особенность иконографических пушкинских версий 1970-1990-х годов. В портретах поэта этого времени графиками, живописцами, скульпторами используются такие средства художественной выразительности, как метафоричность, символика, декоративность, экспрессия. В этом ряду весьма показательной является акварель художника-авангардиста Анатолия Тимофеевича Зверева (1931-1986) 1983 года. Задумчивый, погруженный в себя Пушкин легко узнаваем в стихийном вихре легких красок и нервных линий.

 

Изображения поэта в собрании Всероссийского музея А.С. Пушкина в Петербурге

«Пушкинский музей северной столицы берет свое начало еще с 1879 года, когда воспитанники и преподаватели Императорского Александровского лицея стали собирать материалы, связанные с самым выдающимся выпускником этого учебного заведения, - рассказывает Галина Костина, заместитель директора по хранению ВМП. - Первая пушкинская коллекция состояла главным образом из книг, и среди портретов поэта преобладали листы печатной графики - гравюры Н.И. Уткина, Т. Райта, литографии и фототипии середины XIX века и 1880-1890 годов.

На тот момент в собрании выделялись только два оригинальных портрета: шаржированный рисунок художника-любителя Платона Челищева (1804-1859) "Пушкин и граф Хвостов”, датированный началом 1830-х годов, и живописный портрет поэта, подписанный монограммой "И.Л.".

Об этом загадочном портрете, его авторе и дате создания не стихают споры и сегодня. Как считают некоторые исследователи, он наиболее реалистически передает внешность и состояние Пушкина в последние годы жизни. По основной версии, писал самой, пожалуй, значительной коллекцией прижизненных портретов А.С. Пушкина. На юбилейную выставку в Москву петербургский музей привез 60 портретов поэта. И из них 13 прижизненных!»

Особая гордость для любой пушкинской музейной иконографии - изображения, созданные теми, с кем поэт общался и дружил, кто любил его. В собрании ВМП - это графические и живописные портреты, написанные с натуры в разные годы его жизни Александром Павловичем Брюлловым, Петром Федоровичем Соколовым, Иосифом-Евстафием Вивьеном, братьями Григорием Григорьевичем и Никанором Григорьевичем Чернецовыми, а также несколько работ, не сохранивших имена художников.

Так, например, остается загадкой имя автора акварельного портрета 1831 года, на котором художник запечатлел Пушкина в непривычном для того времени головном уборе - широкой белой шляпе с мягкими полями. Более того, не все готовы признать в молодом человеке самого Пушкина. Однако, несмотря на существование иных точек зрения, большинство специалистов авторитетно подтверждают, что это прижизненное изображение поэта, и в главной инвентарной книге музея рисунок значится как портрет А.С. Пушкина. И самое замечательное, что Пушкин получился на нем удивительно живым - этаким франтоватым (каким он и был), где-то даже немножко «западным» путешественником. Вполне возможно, что обожающий дороги и мечтавший о дальних путешествиях поэт мог представляться друзьям именно таким.

Хочется вспомнить еще об одном портрете из собрания ВМП. После трагической кончины поэта его друзья или по их просьбе художники пытались успеть перенести на полотно стирающиеся из памяти детали внешности. Не случайно устроители выставки разместили в ряду ценнейших прижизненных портретов небольшую работу Карла Петера Мазера (1807-1884), написавшего портрет поэта только в 1839 году. Этот живописный образ заказал художнику Павел Воинович Нащокин (1801-1854), московский товарищ Пушкина, до конца жизни так и оставшийся безутешным в своем горе. К тому времени уже был готов и занял свое постоянное место в гостиной его дома бюст поэта, который он заказал скульптору И.П. Витали еще при жизни друга. Но Павлу Воиновичу просто жизненно не хватало рядом того Пушкина, каким только он, Нащокин, его знал, - расслабленного и непринужденного в доме своих лучших друзей, фонтанирующего смелыми шутками и идеями и в этот момент довольного и абсолютно счастливого. Нащокин взялся позировать художнику сам. Он прекрасно помнил, с каким удовольствием сибаритствовал Пушкин на своем любимом диване, с непременной книгой, в своей любимой позе - уютно поджав под себя ноги, в любимом своем красном клетчатом архалуке - он хранился в семье как святая память о друге...

Поздние авторы, которым не довелось лично знать поэта, в большей степени стремились проникнуть во внутренний эмоциональный мир поэта, понять и передать изобразительными средствами волнующий, захватывающий, трудноуловимый процесс поэтического творчества. Именно этими качествами отличаются живописные и графические произведения великих мастеров второй половины XIX - начала XX века: И.Е. Репина, И.К. Айвазовского, В.А. Серова, Б.М. Кустодиева, К.А. Сомова, П.П. Кончаловского, Н.П. Ульянова, Е.Е. Моисеенко. Наиболее значительные и известные из них были представлены московской аудитории на юбилейной выставке.

И.Е. РЕПИН. Пушкин на экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года. 1911
И.Е. РЕПИН. Пушкин на экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года. 1911
Холст, масло. 127 × 201
© ВМП

Любопытно было наблюдать за посетителями, которые в экспозиции портретной галереи эмоционально встречали знакомые со школьных лет картины, например, «Пушкин на экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года» (1911) И.Е. Репина, или «Прощание Пушкина с морем» (1877) И.К. Айвазовского и И.Е. Репина, или «Пушкин, сочиняющий стихи» (1937-1944) П.П. Кончаловского. И с любопытством разглядывали забытые детали на программных академических полотнах, узнавали неизвестное. Например, что Айвазовский, поместивший поэта на фоне штормящего моря, блестяще справился со стихией, а вот писать самого Пушкина никак не решался и в конце концов попросил взять на себя такую смелость Илью Ефимовича Репина. А Петр Петрович Кончаловский, изобразивший вначале Пушкина с голыми ногами, получил от приемной комиссии нешуточный нагоняй: негоже, мол, великому поэту голыми коленками сверкать. Но вывернулся удачно - «накрыл» ноги Пушкину пуховым одеялом...

Изобразительная Пушкиниана не прерывается уже третье столетие и, прирастая новыми талантливыми произведениями, пополняет собрания музеев. Художники продолжают искать «своего» Пушкина - кумира или друга-собеседника, недосягаемого гения и вдохновенного пророка или земного, жизнерадостного и близкого по духу человека. Таким разным он предстал на выставке в работах мастеров конца прошлого - начала нынешнего столетия.

 

  1. К выставочному проекту был подготовлен и выпущен в свет альбом-каталог «Портреты А.С. Пушкина», который стал первым в своем роде, вместив более 300 изображений-портретов - все работы, принявшие участие в грандиозной иконографической выставке в ГМП в 2019 году.
  2. Участники проекта: Всероссийский музей А.С. Пушкина (Санкт-Петербург); Государственный музей А.С. Пушкина (Москва); Государственный мемориальный историко-литературный и природно-ландшафтный музей-заповедник «Михайловское» (Псковская обл.); Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля (Москва); Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина (Москва); Государственная Третьяковская галерея (Москва); Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН (Санкт-Петербург); Государственный музей-усадьба «Остафьево» - «Русский Парнас» (Москва); Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства (Москва); Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно» (Москва); Государственный историко-литературный музей-заповедник А.С. Пушкина (пос. Большие Вяземы, Московская обл.); Государственный литературно-мемориальный и природный музей-заповедник А.С. Пушкина «Болдино» (Нижегородская обл.); Государственный музейно-выставочный центр «РОСИЗО» (Москва); Дом-музей Марины Цветаевой (Москва); Дом Н.В. Гоголя - мемориальный музей и научная библиотека (Москва); Егорьевский историко-художественный музей; Музей русского лубка и наивного искусства (Москва); Музейно-выставочный центр «Путевой дворец» (г. Солнечногорск); Картинная галерея городского округа Красноармейск Московской обл.; Оренбургский областной музей изобразительных искусств; Всероссийский историко-этнографический музей (г. Торжок); Российская государственная библиотека (Москва); Химкинская картинная галерея имени С.Н. Горшина (Московская обл.).
  3. А.С. Пушкин. «To Dawe, esqr.», 1828.
  4. Перевод, предположительно, В.Я. Брюсова, 1919 года.
  5. «Московский телеграф», 1827. №9. С. 33-34.
  6. А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1985. Т. 2. С. 151-152.
  7. Там же. Т. 1. С. 409.
  8. Французский граф Франсуа Ксавье де Местр (1763-1852) в конце XVIII века бежал из революционной Франции в Россию. В 1799 году был принят в русскую армию как офицер Сардинского королевства и прикомандирован к штабу А.В. Суворова, под командованием которого участвовал в швейцарском походе того же года. В 1802 году вышел в отставку, обосновался в Москве и, чтобы прокормить себя и семью сестры, которая переехала вслед за ним в Россию, открыл в Москве мастерскую, начал давать уроки живописи. Хотя и был дилетантом-художником, снискал себе в свете популярность как мастер миниатюрной живописи.
  9. Спектакль «Пушкин» по драме А. Глобы был поставлен в Московском театре имени М.Н. Ермоловой режиссером Виктором Комиссаржевским в 1949 году, к 150-летию поэта. В роли Пушкина актер Всеволод Якут выходил на сцену 840 раз!
  10. Иосиф-Евстафий (Иосифович) Вивьен де Шатобрен (1793-1852) приехал в Москву в 1817 году из Малороссии и по рекомендации графов Потоцких поступил учителем в Дворцовое архитектурное училище, где прослужил более 30 лет. Сохранилось около 40 портретов работы Вивьена, исполненных в технике миниатюры на кости итальянским карандашом, акварелью. Среди них немало интересных портретов людей из близкого круга Пушкина: П.Я. Чаадаева, В.Л. Пушкина, И.Д. Якушкина, П.А. Вяземского, Е.А. Баратынского и других.
  11. Иванова Л., Коншина Е. О портрете Пушкина работы Тропинина // Литературное наследство. Т. 58. 1952. С. 344.
  12. А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1985. Т. 2. С. 65.
  13. Там же. Т. 2. С. 254.
  14. Густав Адольф (Фомич) Гиппиус (17921856) - художник, получил образование в Венской академии художеств, с 1819 года жил и работал в России.
  15. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т. 2. С. 353-354.
  16. А.С. Пушкин. Поэту («Поэт! Не дорожи любовию народной.»). 1830.
  17. С.Я. Маршак. Пушкин и «младое племя» // Маршак С.Я. Воспитание словом. М., 1961. Т. 7. С. 237
  18. Ульянов Н.П. Мои встречи. М., 1959. С. 157.
  19. Цит. по: Павлова Е.В. А.С. Пушкин в портретах. М., 1989. С. 125.
Иллюстрации
А.С. ПУШКИН. Автограф рукописи стихотворения «Зачем ты послан был…». Черновик. 1824
А.С. ПУШКИН. Автограф рукописи стихотворения «Зачем ты послан был…». Черновик. 1824
© Институт русской литературы (Пушкинский дом) Российской академии наук (ИРЛИ РАН)
А.С. ПУШКИН. Автограф рукописи романа «Евгений Онегин». Глава вторая. Черновик. Ноябрь – декабрь 1823
А.С. ПУШКИН. Автограф рукописи романа «Евгений Онегин». Глава вторая. Черновик. Ноябрь – декабрь 1823
© ИРЛИ РАН
М.Н. РОМАДИН. Пушкин в Михайловском. 1974
М.Н. РОМАДИН. Пушкин в Михайловском. 1974
Картон, темпера, гуашь. 31 × 40
© ГМП
П.П. ТРУБЕЦКОЙ. А.С. Пушкин. 1899
П.П. ТРУБЕЦКОЙ. А.С. Пушкин. 1899
Гипс, тонировка. Высота – 58
© ГМП
К.С. ПЕТРОВ-ВОДКИН. А.С. Пушкин. 1934
К.С. ПЕТРОВ-ВОДКИН. А.С. Пушкин. 1934
Холст, масло. 70 × 51
© ГМП
П.П. КОНЧАЛОВСКИЙ. Пушкин, сочиняющий стихи. 1937–1944
П.П. КОНЧАЛОВСКИЙ. Пушкин, сочиняющий стихи. 1937–1944
Холст, масло. 169 × 210
© ВМП
Б.К. ЗАОЗЕРСКИЙ. А.С. Пушкин. «Грезы». 1999
Б.К. ЗАОЗЕРСКИЙ. А.С. Пушкин. «Грезы». 1999
Оргалит, масло. 59,3 × 61
© ВМП
Ю.Л. ОБОЛЕНСКАЯ. А.С. Пушкин. 1925
Ю.Л. ОБОЛЕНСКАЯ. А.С. Пушкин. 1925
Картон, тушь, белила, кисть. 48 × 62,5
© ГМП
П.Я. ПАВЛИНОВ. А.С. Пушкин. 1924
П.Я. ПАВЛИНОВ. А.С. Пушкин. 1924
Ксилография. 27 × 17,5
© ГМП
В.Е. ПОПКОВ. Осенние дожди. Пушкин. 1974
В.Е. ПОПКОВ. Осенние дожди. Пушкин. 1974
Холст, масло. 169 × 172
© ГТГ
Н.П. УЛЬЯНОВ. Пушкин за письменным столом. 1936–1949
Н.П. УЛЬЯНОВ. Пушкин за письменным столом. 1936–1949
Картон, масло. 53,7 × 71
© ГМП
Б.А. ТАЛЬБЕРГ. А.С. Пушкин. 1980
Б.А. ТАЛЬБЕРГ. А.С. Пушкин. 1980
Картон, масло. 53 × 47,5
© ГМП
Е.Ф. БЕЛАШОВА. Пушкин-отрок. 1960
Е.Ф. БЕЛАШОВА. Пушкин-отрок. 1960
Мрамор. Высота – 48
© ГМП
Г.Д. ГЛИКМАН. А.С. Пушкин и Г.Р. Державин. 1958
Г.Д. ГЛИКМАН. А.С. Пушкин и Г.Р. Державин. 1958
Тонированный гипс. Высота – 68,5
© ВМП
НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК. Пушкин-лицеист. Середина 1810-х
НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК. Пушкин-лицеист. Середина 1810-х
Бумага, акварель. 17,2 × 13,5
© ВМП
Л.Е. ДМИТРИЕВ-КАВКАЗСКИЙ. А.С. Пушкин с портретом-ремаркой Ф.М. Достоевского. 1880
Л.Е. ДМИТРИЕВ-КАВКАЗСКИЙ. А.С. Пушкин с портретом-ремаркой Ф.М. Достоевского. 1880
Офорт. 49,7 × 31,8
© ГМП
С.И. ГАЛЬБЕРГ. Посмертная маска А.С. Пушкина. 1837
С.И. ГАЛЬБЕРГ. Посмертная маска А.С. Пушкина. 1837
Гипс. 22 × 17,5 × 11,5
© ГМП
П.И. ЧЕЛИЩЕВ. Пушкин и граф Хвостов. 1830–1831
П.И. ЧЕЛИЩЕВ. Пушкин и граф Хвостов. 1830–1831
Бумага, графитный и свинцовый карандаши, лак вишневый. 24,5 × 19,2
© ВМП
А.З. ИТКИН. Юный Пушкин в Царскосельском парке. 1966
А.З. ИТКИН. Юный Пушкин в Царскосельском парке. 1966
Хромолитография. 41,5 × 53
© ГМП
А.И. КРАВЧЕНКО. Пушкин в Архангельском. 1936
А.И. КРАВЧЕНКО. Пушкин в Архангельском. 1936
Ксилография. 22 × 18,3
© ГМП
И.Я. ШЕНКЕР. А.С. Пушкин в театре. Лист из серии «Пушкин в Одессе!». 1970
И.Я. ШЕНКЕР. А.С. Пушкин в театре. Лист из серии «Пушкин в Одессе!». 1970
Бумага, линогравюра. 51,5 × 41
© ГМП
Е.В. ШИПИЦОВА. Иллюстрация к стихотворению А.С. Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных..». 2012
Е.В. ШИПИЦОВА. Иллюстрация к стихотворению А.С. Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных..». 2012
Картон, тушь, перо. 29,8 × 21,2
© ГМП
Д.Ф. ТЕРЕХОВ. А.С. Пушкин. 1989
Д.Ф. ТЕРЕХОВ. А.С. Пушкин. 1989
Бумага, тушь, перо, кисть. 29,8 × 21,2
© ГМП
О.К. КОМОВ. Пушкин и музы. 1989
О.К. КОМОВ. Пушкин и музы. 1989
Бронза. Высота – 82,5
© ГМП
В.А. ТРОПИНИН. А.С. Пушкин. 1827
В.А. ТРОПИНИН. А.С. Пушкин. 1827
Этюд к портрету 1827 года (ВМП). Дерево, масло. 18 × 15,8
© ВМП
НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК (С.Г. ЧИРИКОВ?). А.С. Пушкин. Середина 1810-х
НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК (С.Г. ЧИРИКОВ?). А.С. Пушкин. 1831
Бумага, акварель. 20,5 × 17
© ВМП
В.А. СЕРОВ. А.С. Пушкин на скамье. 1899
В.А. СЕРОВ. А.С. Пушкин на скамье. 1899
Бумага, графитный карандаш, акварель, белила. 39,9 × 30,5
© ВМП
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ, И.Е. РЕПИН. Прощание Пушкина с морем. 1877
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ, И.Е. РЕПИН. Прощание Пушкина с морем. 1877
Холст, масло. 232 × 162
© ВМП
В.А. ТРОПИНИН. Портрет А.С. Пушкина. 1827
В.А. ТРОПИНИН. Портрет А.С. Пушкина. 1827
Холст, масло. 68,2 × 55,8
© ВМП
К.Ф. ЮОН. А.С. Пушкин. 1950
К.Ф. ЮОН. А.С. Пушкин. 1950
Холст, масло. 81,2 × 65,1
© ВМП
А.Г. ПЛАТУНОВ. А.С. Пушкин. 1938
А.Г. ПЛАТУНОВ. А.С. Пушкин. 1938
Холст, масло. 82 × 64
© ВМП
Р.Л. ГАБРИАДЗЕ. Лист из серии «А.С. Пушкин». 1991
Р.Л. ГАБРИАДЗЕ. Лист из серии «А.С. Пушкин». 1991
Бумага, тушь, перо. 55,8 × 75,5
© ВМП
И.Я. АЙЗЕНШЕР. А.С. Пушкин. 1936
И.Я. АЙЗЕНШЕР. А.С. Пушкин. 1936
Бумага, карандаш. 30,8 × 21,9
© ВМП
Ю.К. ЛЮКШИН. Пушкин на Дворцовой площади. 1998
Ю.К. ЛЮКШИН. Пушкин на Дворцовой площади. 1998
Бумага, гуашь. 70,2 × 48,6
ВМП
 

С этой статьей также смотрят:

А.С. Пушкин и ИспанияАнна Волховская
А.С. Пушкин и Испания

«Мой дом везде, где есть небесный свод...»Евгений Богатырев
«Мой дом везде, где есть небесный свод...»

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play