Из истории росписей Таврического дворца
ПЕРВЫМ ВЛАДЕЛЬЦЕМ ТАВРИЧЕСКОГО ДВОРЦА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ, ПОСТРОЕННОГО В 1783-1789 ГОДАХ ПО ПРОЕКТУ И.Е. СТАРОВЛ, БЫЛ Г.А. ПОТЕМКИН. ПЕРВОНАЧАЛЬНО ОСОБНЯК, ИМЕНОВАВШИЙСЯ «КОННОГВАРДЕЙСКИМ ДОМОМ», ПРЕДНАЗНАЧАЛСЯ ТОЛЬКО ДЛЯ ТОРЖЕСТВЕННЫХ ПРИЕМОВ. ИМЕННО ЗДЕСЬ 28 АПРЕЛЯ 1791 ГОДА СВЕТЛЕЙШИЙ КНЯЗЬ, ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛ, НОВОРОССИЙСКИЙ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР, ПОКОРИТЕЛЬ КРЫМА, УСТРОИЛ ГРАНДИОЗНЫЙ БАЛ В ЧЕСТЬ ЕКАТЕРИНЫ II И ВЗЯТИЯ ИЗМАИЛА. В АВГУСТЕ 1792 ГОДА ДВОРЕЦ П ЕРЕШЕЛ В КАЗНУ В СЧЕТ ПОГАШЕНИЯ ДОЛГОВ СКОРОПОСТИЖНО СКОНЧАВШЕГОСЯ КНЯЗЯ. НА ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАДУМАННЫХ ГРИГОРИЕМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ ПЕРЕСТРОЕК, ПОРУЧЕННЫХ ИМ Ф.И. ВОЛКОВУ, И УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПАРКА ДЕНЬГИ ТЕПЕРЬ ПОСТУПАЛИ ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ ИМПЕРАТРИЦЫ, КОТОРАЯ, НЕ ДОЖИДАЯСЬ ЗАВЕРШЕНИЯ РАБОТ, УЖЕ В СЕНТЯБРЕ 1792 ГОДА ПЕРЕЕХАЛА В СВОЮ НОВУЮ, ТАК ПОЛЮБИВШУЮСЯ ЕЙ РЕЗИДЕНЦИЮ.
Дворец стал именоваться Таврическим. Екатерина II так описывала его в письме Ф.-М. Гримму: «На дворец этот пошла мода; он в один этаж с огромным, прекрасным садом; вокруг же все казармы по берегу Невы; напротив - Конногвардейские, налево - Артиллерийские, а позади сада - Преображенские. Для осени и весны нельзя желать ничего лучшего. Я живу направо от галереи со столбами; такого подъезда, я думаю, нет еще нигде на свете. Александр помещается налево»1.
Волкову пришлось значительно перепланировать боковые флигели, предусмотреть новую настилку пола и приспособить здание под жилье. Он начал работы в восточном крыле, где разместилась семья цесаревича Павла Петровича. Концертный зал был переделан в театр. Большое помещение заняла церковь. Осенью 1793 года дворец стал полностью жилым. Таврический дворец был задуман старовым как дворцово-парковый ансамбль, ориентированный главным фасадом на Неву. Волков развил эту идею - от Невы прорыли канал, заканчивающийся водоемом, по которому к резиденции могли подходить суда.
После смерти матери в 1796 году новый император Павел I отправил придворного архитектора В. Бренну осмотреть дворец и доложить о его состоянии. Итальянский зодчий выполнил ряд работ, среди которых - восстановление поврежденных росписей2.
Совершенно неожиданно в 1799 году появляется высочайший указ о передаче дворца под казармы лейб-гвардии Конного полка. Дворец начали опустошать - вся мебель, камины, паркет, даже замки, задвижки, шпингалеты были сняты и перевезены на склад Гоф-интендантской конторы, а также в Зимний, Мраморный и Чесменский дворцы. В Императорскую Академию художеств передана мраморная статуя Екатерины II работы Ф.И. Шубина. В уничтоженном Зимнем саду стали хранить кареты. Самым большим разрушениям подверглись парадные помещения, прежде всего Большой колонный зал. В Ротонде устроили манеж, где тренировали лошадей. Несомненно, Таврический дворец как памятник архитектуры в скором времени мог быть утерян. Но все изменилось с воцарением Александра I. В мае 1802 года молодой император повелел выполнить восстановительные работы, которые поручили Луиджи Руска, ставшему в том же году придворным архитектором. Зодчий сохранил внешний облик Таврического, перепланировав жилую часть и выполнив проект отделки интерьеров. Он значительно увеличил помещение театра. В оформлении большую роль стала играть скульптура, доставленная в основном из Михайловского замка, среди которой наиболее ценной являлась статуя Венеры, купленная в свое время в Риме по указанию императора Павла I (сейчас Венера Таврическая хранится в Эрмитаже).
Вместе с английским садовым мастером В. Гульдом, приглашенным еще Потемкиным, Руска пришлось заново создавать Зимний сад и приводить в порядок запущенный парк. В помещении Зимнего сада Руска выполнил перекрытие без промежуточных опор - новое слово инженерной мысли того времени. В парке восстановили каскады, очистили пруды. 2 августа 1803 года императорская фамилия смогла переехать в Таврический, ставший пригородной резиденцией на весенние и осенние месяцы. Известно, что Александр I провел в нем осень 1803 года, время от времени сюда наведывалась и вдовствующая императрица Мария Федоровна. Но после 1825 года дворец был покинут и начал ветшать. Иногда его помещения предоставлялись под жилье частным лицам - в 1826 году тут жил и скончался выдающийся историограф Н.М. Карамзин. В 1829-м здесь останавливался наследник персидского престола Хосров-Мирза.
Декоративная живопись украшала интерьеры Круглого (или Ротонды) и Концертного залов уже при первом владельце. Поскольку она не сохранилась, о росписях можно судить лишь по описанию Гоф-интендантской конторы, руководившей всеми строительными работами, и акварели (1792) Ф.Д. Данилова, изобразившего Ротонду. Благодаря тому, что в собрании Научно-исследовательского музея Российской академии художеств (НИМ РАХ) находятся оригиналы росписей Таврического дворца начала XIX столетия, мы знаем, как выглядели некоторые помещения до их переделки в начале прошлого века.
Для выполнения монументально-декоративных работ в 1802-1803 годах Л. Руска пригласил Ф.А. Щербакова, Дж. Феррари, двоюродных братьев Дж.Б. Скотти и П. Скотти. Парадные залы (Ротонду и Большой колонный, или Екатерининский), а также еще три помещения расписал Ф.А. Щербаков, однако его оформление парадных залов не сохранилось, и в 1819 году их расписал заново Дж.Б. Скотти. В начале 1803 года Щербаков трудился над росписью плафона церкви.
Самым известным мастером декоративной и монументальной живописи из перечисленных художников впоследствии стал Джованни Батиста (Иван Карлович) Скотти (1776-1830). Ученик Карло Скотти, позднее он сотрудничал с Дж. Кваренги, В. Бренной, А.Н. Воронихиным, Ж. Тома де Томоном, К. де Росси, О. Монферраном, расписывая интерьеры императорских дворцов - Зимнего, Павловского, Гатчинского, а также Адмиралтейства, Горного института, выполняя заказы частных лиц (например, в Михайловском дворце). Работа в Таврическом дворце пришлась на период становления 26-летнего художника. согласно рапорту Л. Руска, он расписал девять комнат на половине императрицы Марии Федоровны, прежде занимаемых Екатериной II в правой (западной) части дворца, в том числе Диванную и Комитетскую, смежные с Ротондой.
Одна из самых интересных и необычных по своему решению - Комитетская комната (в XVIII веке - Картинная). В центральной части плафона внутри овальных и прямоугольных полос чередуются медальоны с изображениями античных голов богов, воинов и философов, со вставками растительного орнамента. Продольные и поперечные полосы сочетают пейзажные мотивы с росписью под скульптуру. Наибольшее внимание привлекают вставки с ландшафтами, в решении которых продолжены традиции «архитектурных фантазий»3. Тематика росписи зала, ее сдержанное цветовое решение подчинены назначению помещения, в котором проходили заседания Комитета министров. Колорит был выдержан в холодной зеленовато-бирюзовой и серой гамме. В столовой императрицы Марии Федоровны (в период существования Государственной Думы - Зала Финансовой комиссии) он использовал мотивы и приемы станковой живописи (десять овалов с изображениями фигур богов и богинь, в том числе «Психея»), сочетающиеся с декоративной росписью, имитирующей лепнину.
Его кузен Пьетро Скотти (1768-1838) декорировал живописью восемь помещений - в восточной части комплекса, за театром, на половине императора Александра I и его супруги. Больше всего ему удались росписи Диванной комнаты императрицы Елизаветы Алексеевны и ее Кабинета.
Джакопо Феррари (1747-1807), выпускник Пармской академии художеств, приехал в Россию уже сложившимся мастером. хотя впоследствии он смог проявить дарование, работая над живописным оформлением дворца великого князя Константина Павловича в стрельне и Александровского дворца в Царском селе, Феррари останется в истории искусства прежде всего как автор росписи театра Таврического дворца. Фигуры танцующих девушек и гения искусств, музы комедии и музы трагедии, овалы с изображениями музыкальных инструментов и аллегорий искусств свидетельствуют о незаурядном таланте и характерном почерке мастера. Особую ценность фрагментам придает то, что они представляют собой подлинные авторские росписи, не подвергавшиеся неудачным поздним поновлениям и реставрациям.
Приглашенные Руска художники выполняли росписи в виде отдельных панно клеевой краской на холсте. Впоследствии изображения вырезались и наклеивались на стены и потолок. Именно благодаря этой технологии часть из них сохранилась.
В 1819 году возникла необходимость заменить обшивку потолка сразу в нескольких помещениях. Проект нового оформления парадных помещений выполнил знаменитый зодчий Карло Росси. Вместе с ним работал уже маститый Дж.Б. Скотти, который заново расписал потолок и стены Ротонды, потолок Большого колонного зала и Зимний сад. В отличие от росписей 1802-1803 годов они выполнены клеевой краской на стене в технике гризайли.
На протяжении второй половины XIX столетия Таврический дворец использовался то под складирование мебели из других дворцов, то под нужды Дирекции Императорских театров. На рубеже XIX-XX веков в нем стали проводить выставки. В мае 1899 года открылась выставка садоводства, а летом того же года в Зимнем саду торжественно отметили 100-летие со дня рождения А.с. Пушкина. 6 марта 1905 года во дворце начала работу историко-художественная выставка русского портрета. Организованная членами художественного объединения «Мир искусства», она стала выдающимся событием в культурной жизни столицы. Более двух тысяч произведений из частных и музейных коллекций были распределены по залам в соответствии с периодами царствования Петра Великого, Елизаветы Петровны, Екатерины II и последующих императоров. Каждый зал украсили в стиле эпохи. После революции 1905 года в судьбу Таврического вмешалась политика. 19 сентября 1905 года последовало повеление Николая II закрыть выставку и временно передать здание под заседания Государственной Думы. Началось неуклонное разрушение выдающегося памятника. «Временное приспособление» обернулось уничтожением многих интерьеров и их отделки. Работы начались в 1905-1907 годах. На месте Зимнего сада появился Зал заседаний. Величественную колоннаду бывшего Екатерининского зала частично застроили в связи с созданием лестниц. В 1907 году к дворцу со стороны сада по проекту архитектора А.И. фон Гогена пристроен Министерский павильон. Несмотря на неоднократные протесты просвещенной части общества, помещение театра разрушили и приспособили под библиотеку и хранилище документов, а над ней появился стеклянный фонарь по проекту А.А. Бруни. Видимо, делая последнюю попытку спасти этот драгоценный осколок дворянской культуры, главный редактор журнала «старые годы» П.П. Вейнер в июне 1908 года в разделе хроники поместил статью «столичный вандализм». «Весь он расписан, расписан стильно и хорошо. Серый, под мрамор, цвет колонн спокойно сочетается с белым тоном богатых капителей и светло-серым - стен. По бокам рампы в нишах написаны две торжественные богини - покровительницы лицедейства. Потолок обвит живописными гирляндами: своей неожиданной яркостью они веселят глаз. среди них несколько медальонов - все символы, классические фантазии увлеченной мечты о воплощенном таланте. у самой сцены, на верху, гений трубит о славе, весь в цветах. И вновь строгим контрастом кажется серая балюстрада верхнего балкона... Когда-то, давно, там в резных деревянных настенниках горели свечи. На хорах теснилась толпа, жадную зависть сменяя восторгом любования. Воспетая стихами, в зале сидела Царица. со сцены неслись ей фимиамы, - а их следы не знают смерти...»4.
2 марта 1907 года в Зале заседаний обрушилась часть потолка. Несмотря на результаты проведенной экспертизы, доказавшей прочность деревянных перекрытий, принимается решение заменить деревянные конструкции на железные и железобетонные, причем не только в этом зале, но и в некоторых других. В 1907 году роспись Большого колонного зала была уничтожена5. В том же году, до ее уничтожения, художник Александров снял на коленкоровую кальку п4 часть фриза и изготовил копии в красках с отдельных фигур, за исключением изображений грифонов, написанных на холсте. Фигуры грифонов сняли с потолка целиком (сейчас эти фрагменты также хранятся в музее)6. В 1912 году, перед заменой перекрытий, в Таврическом работала бригада художников - студентов Высшего художественного училища при Академии художеств под руководством архитектора В.А. Щуко. Перед тем как снять росписи, они не только произвели обмер комнат, но и сделали зарисовки в красках живописи плафонов, сняли кальки с деталей росписей, а также выполнили ряд копий на холсте. В некоторых помещениях той же бригадой старые росписи были заменены новыми7. На одной акварели приведены фамилии художников, выполнивших живописные копии с росписей (видимо, ими же сделана их реконструкция по подготовленным трафаретам): М.М. Давыдов, Н.А. Тырса, А.я. сабнецова, О.А. Геккель, О.В. Белобородова, Р.В. Ниман. До нас дошли и фамилии архитекторов, обмерявших залы. В их числе - ученик и будущий соавтор Щуко В.Г. Гельфрейх, а также А.Л. Шиловский и с.В. Домбровский.
В 1920-х годах иконостас церкви с образами, написанными профессорами Академии художеств (в том числе А.Е. Егоровым), переданы в музей общества «старый Петербург», который вскоре был закрыт. Изначально обмеры и копии, выполненные бригадой В.А. Щуко, хранились в помещениях самого Таврического дворца, но новой власти они оказались не нужны. В 1924 году последовало распоряжение их уничтожить. Это бесстрастно зафиксировано в документах: «Фрагменты живописи, снятые вместе со штукатуркой и подшивкой потолков, находились в сарае при дворце. В 1924 г. было найдено, что в результате разрушения кровли над сараем фрагменты росписи пришли в полную негодность. Тогда же они были уничтожены»8.
В наши дни в здании размещается Межпарламентская ассамблея стран СНГ. Не сохранилось живописное оформление бывших Комитетской комнаты, залы Финансовой комиссии, ряда других помещений. Нет даже библиотеки и архива Государственной Думы с уникальными автографами, вывезенными организацией, занимавшей дворец прежде. сейчас в бывшей библиотеке - один из ультрасовременных залов для заседаний. Ничего, кроме стен, не осталось от церкви. Дворик перед ней перекрыт стеклянным куполом и оставляет впечатление недавно построенного «под старину», в окнах -стеклопакеты.
Как и когда фрагменты росписей Дж.Б. Скотти, Дж. Феррари и других художников попали в Академию художеств, остается невыясненным. Предположительно одновременно с прорисовками, обмерами и копиями росписей, выполненными бригадой В.А. Щуко. Изначально состояние большинства живописных оригиналов было плохим. На многих холстах остались следы проколов и затеков. живописный слой некоторых панно, прежде украшавших плафоны, настолько стерт, что трудно рассмотреть изображение. Неизвестно, какую именно часть росписей уничтожили в 1924 году. Возможно, находящиеся в музее фрагменты - часть спасенного, а честь сохранения этих материалов принадлежит В.А. Щуко, ставшему в 1920 году профессором Академии художеств.
В настоящее время музей проводит серьезную реставрационную работу фрагментов росписей и готовит масштабную выставку из фондов, на которой будут показаны не только сами росписи, но и фиксации состояния помещений до демонтажа живописных работ, выполненные архитекторами, а также исторические фотографии интерьеров начала XX века.
- Старый Петербург. Рассказы из былой жизни столицы М.И. Пыляева. С 100 гравюрами. СПб., 1883. С. 300.
- Шуйский В.К. XVIII век // Таврический дворец. СПб., 2003. Гл. 1. С. 44.
- Богдан В.-И.Т. Жемчужина классической архитектуры Петербурга // Антикварное обозрение. № 2. 2011. С. 60-69.
- Старые годы. 1908. Раздел: Хроника. С. 342-344.
- Архив Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП). Петров А.Н., Васильева Н.И. Таврический дворец. Историческая справка. Ф. 157. Н-779. Л., 1953. Л. 69.
- Там же. Л. 52.
- Архив КГИОП. Гликин я.Д., Медерский Л.А. Таврический дворец. Историко-художественный паспорт. 1943. Ф. 157. Н 119/1. Л. 12.
- Архив КГИОП. Петров А.Н., Васильева Н.И. Таврический дворец. Историческая справка. Ф. 157. Н-779. Л., 1953. Л. 16.