Нижегородский государственный художественный музей
Экспонаты Нижегородского государственного художественного музея неоднократно демонстрировались в залах Государственной Третьяковской галереи в составе разнообразных классических и авангардных выставок. Впервые лучшая часть русской коллекции музея будет представлена в специальном «Волжском проекте», проходящем в рамках программы «Золотая карта России».
-
К.А. СОМОВ. Две дамы в парке. 1919
Холст, масло. 58,2 × 71,5
Весной 1896 года Нижний Новгород жил в ожидании грандиозного события - XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки. Впервые после Москвы, Санкт-Петербурга и Варшавы столь масштабное мероприятие проводилось в провинции. На какое-то время Нижний должен был стать неофициальной столицей России. К этой дате готовились заранее - шло интенсивное строительство выставочного комплекса в Канавинской слободе, и не только. В городе появляются здания нового театра, банка, биржи, окружного суда, электростанции, гостиниц, устроены фуникулеры, пущен один из первых в России электрических трамваев. По проекту петербургского архитектора Н.В. Султанова реконструируется центральная, Дмитриевская, башня кремля. В ней было решено разместить новый городской музей, дабы привлечь прибывающих на выставку гостей из заречной в нагорную часть, поскольку, по весьма самокритичной оценке местных властей, собственно в городе, «кроме естественных красот природы, осматривать решительно почти нечего».
Правда, в Нижнем Новгороде уже был исторический, так называемый Петровский музей, он располагался в уникальном, но очень небольшом по площади домике XVII века, где когда-то останавливался царь Петр I, и работал для посетителей всего три часа в неделю. А вот о художественном музее жители только мечтали. Идея его создания, что называется, витала в воздухе. Уже были открыты первые общедоступные музеи в Саратове, Казани, Харькове, других городах. Нижний Новгород тоже имел все основания рассчитывать на подобный музей.
Ведь именно в Арзамасе, уездном городе Нижегородской губернии, успешно функционировал в течение более полувека музей, существовавший при первой в России частной художественной школе академика А.В. Ступина. По сути, об этом мало кто знает, учебная коллекция, составленная самим Ступиным из академических образцов, в свою очередь, тоже оказалась уникальной. Это был первый опыт самостоятельного создания художественного музея в провинции. К сожалению, большинство экспонатов погибло во время пожара.
И тем не менее, ступинский музей не забывали. О сильном эмоциональном воздействии его «чудесных картин, скульптур, рисунков» вспоминал впоследствии профессор Императорской Академии художеств Николай Андреевич Кошелев. Не случайно этому прославленному при жизни историческому живописцу, участнику росписей храма Христа Спасителя суждено было стать одним из инициаторов создания художественного музея в Нижнем Новгороде. Еще в начале 1880-х годов Кошелев предлагал провести научную реставрацию кремля и расположить в какой-либо из его главных башен музей, тогда же пообещав подарить будущему собранию свои произведения. Обещание он сдержал.
Однако «просвещенная инициатива» Кошелева так и осталась бы в анналах городской истории, если бы не энергия и настойчивость другого русского живописца - Андрея Андреевича Карелина. Сын известного нижегородского фотографа и художника, коллекционера и педагога А.О. Карелина, он относился к тому типу русских интеллигентов, для которых стремление к преобразовательской деятельности явилось определяющим. Сегодня это имя знакомо лишь узкому кругу специалистов. Между тем, его творческое наследие составляют не только произведения искусства, но и созданные непосредственными усилиями художественные собрания в Нижнем Новгороде и Ашхабаде, древлехранилище при Александро-Невской лавре. Он был учредителем и первым председателем Общества художников исторической живописи.
Развернутый доклад А.А. Карелина о насущной необходимости для нижегородцев такого «полезного учреждения», как художественный музей с обязательной при нем рисовальной школой, его планы постановки музейного дела, записки о реформировании музеев по сей день удивляют четко продуманной аргументацией, логикой изложения. Неоднократные обращения мастера нашли, наконец, поддержку и «сочувствие» городской Думы во главе с бароном Д.Н. Дельвигом и нижегородского губернатора Н.М. Баранова. Тем более что убедительность доводов подкреплялась солидным даром - передачей городу коллекции из 50 произведений отечественного искусства ценностью до ста тысяч рублей.
И все-таки власти, экономя средства, сочли целесообразным открыть в Дмитриевской башне объединенный музей с двумя отделами - историческим и художественным. Одновременно в большом зале башни была развернута выставка Общества художников исторической живописи, посвященная Смутному времени, часть экспонатов которой предназначалась в дар новому музею.
Здесь следует отметить, что оба отдела оказались достаточно независимы, имели самостоятельные экспозиции, выпускали раздельные каталоги и вскоре разъехались в разные здания, в 1934 году произошло их официальное разделение на два самостоятельных учреждения.
День открытия «Городского художественного и исторического музея» в Дмитриевской башне - 25 июня (7 июля) 1896 года, как отмечала хроника тех лет, стал торжественным событием в жизни нижегородцев. В его честь и в ознаменование начала реставрации кремля были изготовлены медали разного достоинства. Двадцать пять серебряных и триста бронзовых предназначались тем, кто принимал непосредственное участие или сделал пожертвования на создание музея. Две специально отлитые золотые медали преподнесли императорской чете, Николаю II и Александре Федоровне, в память об их посещении музея 19 июля 1896 года.
Знакомясь с экспозицией, Николай II, между прочим, поинтересовался у сопровождавшего высочайших особ А.А. Карелина: «Сколько лет существует музей?» - «Всего несколько дней». Государь император был удивлен ответом и отметил благоустроенность музея. Много лет спустя Карелин получит от него личное дворянство за картину, посвященную 300-летию дома Романовых.
Уже при открытии первой экспозиции стало очевидно, что новое художественное собрание отличает от других провинциальных коллекций исключительно высокий уровень, классическая направленность. Не удивительно, что в нем преобладали произведения мастеров академической школы, исторических живописцев, то есть тех художников, к которым лично обращался А.А. Карелин с просьбой пожертвовать свои работы.
Одним из первых на этот призыв откликнулся Н.А. Кошелев. Он исполнил свое обещание, передав более двадцати живописных и графических работ и, прежде всего, свое масштабное полотно «Погребение Христа» (1881), ставшее экспонатом номер один в музейной книге поступлений. Приветствуя открытие музея, он писал: «Меня давно не радовало ничего так, как это дело! Совершилось! Наученный опытом - не торопиться верить в доброе будущее - теперь с этого момента... верить в доброе на родине дорогой нашей нужно. Поздравляю Вас, дорогой мой Андрей Андреевич, и поздравляю всех, кому близок к сердцу художественный музей».
Дальнейшая история кошелевского произведения, которое в свое время высоко оценивалось (в том числе и в денежном выражении) и вызвало огромный интерес современников, сложилась довольно драматично. С 1920-х годов это полотно хранилось на валу и более 70 лет не выставлялось. Оно значительно пострадало во время Великой Отечественной войны, поскольку из-за внушительных размеров (четыре на пять с половиной метров) не было эвакуировано с основной коллекцией в Новосибирск. Только в 1996 году, к 100-летию музея, после проведения необходимых реставрационных работ первый музейный предмет вернулся в экспозицию уже в специальный мемориальный зал нового здания бывшего Дворца губернатора. Не так давно оказались востребованы и подаренные автором эскизы. По ним восстанавливались кошелевские плафоны и барабан центрального купола возрожденного храма Христа Спасителя.
Свои работы подарили музею И.Е. Репин и К.Е. Маковский, А.П. Боголюбов и В.В. Матэ, А.П. Рябушкин и И.Ф. Тюменев, М.П. Боткин и А.Н. Новоскольцев. Несколько больших исторических полотен передал сам А.А. Карелин, работы ступинцев, приобретенные в его семейную коллекцию после закрытия школы, поступили из собрания А.О. Карелина. Кстати, с этой школой связано имя крупнейшего русского шестидесятника В.Г. Перова. Детство и юность художника прошли в Арзамасском уезде, первые профессиональные навыки он получил у А.В. Ступина. Во многом под влиянием провинциальной действительности сложился круг основных сюжетов Перова. К открытию музея его сын передал в коллекцию позднюю работу своего отца «Странница в поле» (1879), очевидно тогда же получившую другое название, более точно раскрывающее смысл изображенной печальной сцены - «На пути к вечному блаженству».
Большую помощь в организации и пополнении музея в начальный период его формирования оказала Императорская Академия художеств. В соответствии с духом нового устава и благодаря поддержке ее вице-президента графа И.И. Толстого, в Нижний Новгород были направлены картины К.В. Венига, А.И. Мещерского, П.О. Ковалевского и многих других мастеров. Если перелистать дореволюционные музейные каталоги и отчеты, публиковавшиеся почти ежегодно, то наряду с дарами Академии в них значатся многочисленные пожертвования частных лиц - любителей искусства, местных и столичных меценатов, таких, например, как крупнейший промышленник С.И. Мамонтов. Однако вряд ли Мамонтов мог представить, подарив новому музею свои майолики, что вскоре одна из его любимых картин В.М. Васнецова «Ковер-самолет» (1880) волей судьбы окажется в том же собрании.
Глядя сегодня на это широко известное классическое полотно Васнецова, трудно понять, что для своего времени оно было новаторским, что консервативно настроенные члены правления Донецкой каменноугольной железной дороги, для зала заседаний которого оно и было заказано С.И. Мамонтовым, откажутся его принять. И это удивительно поэтичное произведение, само воплощение волшебной идеи передвижения по воздуху, останется у Мамонтова, будет украшать Большой кабинет его московского дома, где часто собирались художники, поэты, писатели - участники знаменитого Абрамцевского кружка. Когда Мамонтов разорился, картину продали и она попала в Нижний Новгород в коллекцию купца М.М. Рукавишникова.
После смерти владельца ее поместили в музей наряду с такими полотнами, как «Женщина под зонтиком» (1883) И.Н. Крамского, «Золотой Рог» (1872) И.К. Айвазовского, работами западноевропейских мастеров, предметами прикладного искусства и др.
Не остался равнодушным к судьбе музея в своем родном городе и Максим Горький, передавший из личного собрания многочисленные исторические и художественные ценности. В 1909 году писатель избирается почетным членом комитета по управлению музеем. Среди картин, в разное время поступивших от Горького, лучшими по праву считаются работы Н.К. Рериха и Б.М. Кустодиева. Они заложили основу крупных монографических коллекций, которые сейчас составляют важную часть собрания Нижегородского художественного музея, являясь своего рода его визитной карточкой.
В ряду эталонных произведений Бориса Кустодиева - две его «нижегородские» купчихи: «Купчиха, пьющая чай» (1923) и «Русская Венера» (1925-1926). Последняя к тому же является необычным примером двустороннего полотна (на его обороте - ранний семейный портрет 1906 года).
Судя по архивным данным, еще в дореволюционный период нижегородское собрание стало хорошо известно в России. Об этом свидетельствуют письма на имя бессменного хранителя музея П.И. Крылова от великого князя Николая Михайловича, барона Н.Н. Врангеля, комиссара Таврической выставки С.П. Дягилева. На эту грандиозную выставку из музея были тогда отправлены две работы и благополучно возвращены назад. Конечно, из нынешнего собрания на Таврической выставке их было гораздо больше - не менее пятнадцати, достаточно назвать хотя бы такой шедевр русской графики, как «К.А. Обнинская с зайчиком» В.А. Серова.
И все же в истории случались досадные потери. Не вернулся из «Пенатов» этюд бурлака, подаренный И.Е. Репиным к открытию музея. Он был выдан художнику в 1916 году для работы над повторением картины «Бурлаки на Волге». В благодарность Репин обещал прислать еще одну свою работу. Однако революция внесла свои коррективы - Куоккала отошла к Финляндии.
Быстрый рост фондов после 1917 года, как и в большинстве провинциальных музеев страны, был обусловлен национализацией местных, в основном дворянских и купеческих, владений и перераспределением произведений из центральных собраний. Выставка новых поступлений в Нижегородский государственный музей только за один год, с 1 августа 1925 по 1 августа 1926 года, состояла практически из произведений первого ряда: Д.Г.Левицкий и Д.Л. Боровиковский, В.Е. Раев и Н.М. Алексеев-Сыромянский, В.Д. Поленов и И.Э. Грабарь, А.Я. Головин и Ф.А. Малявин, А.Н. Бенуа и Е.Е. Лансере, работы художников объединения «Маковец». И, словно в компенсацию - классический И.Е. Репин, один из его лучших крестьянских портретов «Мужичок из робких» (1877), написанный на родине живописца, в небольшом городке Чугуеве Харьковской губернии.
Фамильные портреты из дворянских собраний Орловых-Давыдовых, Абемелек-Лазаревых, Шереметевых легли в основу большого раздела русского портрета XVIII - начала XIX века. Коллекция В.М. Бурмистровой с великолепным Г.И. Семирадским еще более усилила группу академических работ. Полотна зарубежных мастеров из шереметевского замка в Юрино, самого значительного среди местных собраний, стали ядром будущего западноевропейского отдела, так же как иконы из коллекций Г.М. Прянишникова и Д.В. Сироткина положили начало отделу древнерусского искусства.
Еще одним источником поступлений этого периода послужил Государственный художественный фонд при Музейном бюро ИЗО Наркомпроса. В начале 1920 года в Нижний Новгород были направлены 42 работы, главным образом мастеров авангарда. Все они предназначались для создаваемого в городе, но так и не открытого для обозрения Музея живописной культуры. Уже осенью 1921 года картины В.В. Кандинского, К.С. Малевича, А.М. Родченко, М.Ф. Ларионова, Н.С. Гончаровой, Л.С. Поповой, О.В. Розановой, А.В. Шевченко и других представителей этого направления перешли в собрание художественного музея, составив основу коллекции «нижегородского» авангарда. Хотя широкая известность к ним пришла относительно недавно, в последние два десятилетия. Своеобразной точкой отсчета здесь можно назвать выставку В.В. Кандинского в Швеции в 1989 году, куда после паузы, затянувшейся более чем на 70 лет (последние, еще авторские показы состоялись по воле судьбы там же, в Швеции и Финляндии, в 1916-м), была направлена его «Импровизация № 4». Так произведение мировой значимости вновь возвратилось в культурный и научный оборот. С этого времени не прекращается участие «нижегородского» авангарда в крупных российских и международных выставках.
В одном из наиболее интересных последних проектов «Москва - Варшава», недавно представленном в залах Государственной Третьяковской галереи, демонстрировалась и «Кацапская Венера» (1912) Михаила Ларионова. Известно, что живописный цикл художника включает самые разнообразные варианты композиций с изображением обнаженной натуры. Наряду с «кацапской» в нем присутствуют «молдаванская», «еврейская», «турецкая», «солдатская», «детская» и другие «Венеры». Слово «кацапская» происходит от простонародного украинского прозвища русских. Стилистика неопримитивизма, которую использовал автор, нашла выражение уже в самом названии произведения. Деформация натуры в духе «низовой» народной культуры сочетается здесь с классически построенной композицией и тщательной разработкой колорита.
Нельзя не отметить и крупных поступлений 1930-х годов, когда главными «спонсорами» провинции стали столичные музеи и, прежде всего, Третьяковская галерея, Русский музей, ГМИИ им А.С. Пушкина, Эрмитаж. Среди наиболее значимых произведений, пришедших в 1932 году из ГТГ - классический пейзаж А.К. Саврасова «Печерский монастырь близ Нижнего Новгорода» (1871) и сложное по жанру, новаторское для своего времени раннеимпрессионистическое полотно К.А. Коровина «Осенью» (1891). Его живописные достоинства высоко оценили И.Е. Репин, В.И. Суриков и Н.Н. Ге, интересовавшиеся новыми методами в искусстве. Картина потребовала большой работы и, вероятно, была начата еще в 1888 году в имении учителя, В.Д. Поленова, по его же совету. Есть интересная версия, что позировала для нее родственница Поленовых, сестра известной художницы Вера Якунчикова. Ее внешность и сдержанный, несколько замкнутый характер очень соответствовали замыслу картины-элегии.
Трудно перечислить все, что приобретено или передано музею, собрано благодаря труду не одного поколения его сотрудников. Весьма плодотворными в этом смысле были и 1960-1970-е годы, когда значительно расширилась коллекция искусства конца XIX - начала XX века, и последние десятилетия, отмеченные стремлением ввести в оборот произведения, ранее хранившиеся в фондах. Сейчас активно пополняется раздел искусства ХХ века. К числу последних существенных поступлений принадлежит ряд работ художников русского зарубежья - Эрнста Неизвестного, Михаила Шемякина, Эрика Булатова, Ильи Кабакова и др.
Ныне музей располагается в двух зданиях - Дворце губернатора и Доме Д.В. Сироткина. Более чем 12-тысячное собрание позволяет строить постоянные и временные экспозиции, делать фондовые выставки. Их главная особенность не в отдельных, пусть уникальных, экспонатах, а в цельности и полноте подбора произведений, по которым можно изучать практически все этапы и направления отечественного искусства. Западноевропейская коллекция музея включает работы представителей крупнейших европейский школ XV-XIX веков. Среди них есть подлинные шедевры - «Лукреция» (1535) Лукаса Кранаха Старшего, «Площадь Навона в Риме» (17671770) Бернардо Беллотто, «Юноша с лютней» (1710-1715) Джузеппе Мария Креспи, недавно атрибутированный специалистами как портрет З. Трони.
В мае 2004 года в музее открылась новая историко-художественная экспозиция, посвященная крупноформатному полотну К.Е. Маковского «Воззвание Минина» (1896), одному из самых зрелищных произведений художника, представляющих многолюдную сцену сбора пожертвований на народное ополчение. Впечатляют сами размеры холста - семь на шесть метров. В 1908 году картину Нижнему Новгороду как родине ополчения подарило Министерство императорского двора. Спустя почти 70 лет ее перенесли из бывшего здания городской Думы в специально отстроенный зал художественного музея, с тех пор получивший неофициальное название «зал Маковского». Символично, что впервые эту городскую достопримечательность показали в 1896 году, в отдельном павильоне на Всероссийской промышленной и художественной выставке, с которой так тесно связана история создания Нижегородского художественного музея.
Холст, масло. 58,2 × 71,5
Холст, масло. 94 × 81
Холст, масло. 63,3 × 50,2
Холст, масло. 66,5 × 57,7
Этюд. Картон, масло. 47,5 × 57,3
Холст, масло. 400 × 540
Холст, масло. 165 × 297
Холст, масло. 175 × 132
Холст, масло. 200 × 175
Холст, масло. 693 × 594
Холст, масло. 50 × 70,5
Холст, масло. 107 × 158,5
Холст, масло. 113,5 × 66,5
Холст, масло. 99,5 × 129,5
Холст, масло. 105 × 116,8