Портрет в поисках зрителя

В 2003 году в Германии прошла выставка «Илья Репин. В поиске России», имевшая огромный успех у немецкого зрителя. На ней было представлено наследие русского художника из собраний центральных российских музеев. Среди экспонатов – пять работ мастера из коллекции живописи Государственного центрального музея современной истории России, в том числе уникальный портрет 1918 года Керенского (ГИА 12489/4). Александр Федорович Керенский (1881–1970) – адвокат, известнейший политический деятель России. На высоты власти он вознесся в ходе Февральской революции 1917 года. Во Временном правительстве с марта по октябрь последовательно занимал ведущие посты: был министром юстиции, военным и морским министром, затем министром-председателем и, наконец, Главнокомандующим.

И.Е. Репин и И.И. Бродский в Зимнем дворце в 1917 году пишут портрет А.Ф. Керенского
«Огонек», ноябрь 1926

Период его пребывания у власти был краток, но насыщен событиями. Неоднозначность Керенского как исторической фигуры сделало задачу обобщения его образа и для историков, и для художников невероятно трудной как в то далекое время, так и сейчас.

По этим же причинам живописных портретов Керенского было создано мало. Хотя столь амбициозный человек, коим являлся Александр Федорович, любивший быть в центре внимания, позировать перед фото и кинообъективами, наверняка рассчитывал на внимание ведущих живописцев для увековечения своей личности. И слова Владимира Маяковского о «присяжном поверенном» из поэмы «Хорошо!» тому подтверждение:

Пришит к истории,
пронумерован
и скреплен,
И его рисуют -
и Бродский, и Репин.

Воспоминания самого И.Репина об этом эпизоде августа 1917 года достаточно просты и будничны: «Портрет Керенского написан с этюда с натуры в кабинете Николая Второго - писали вместе с Бродским... Как Керенский сел в кресло, освещенное солнцем, так я его и написал».

Нельзя отрицать и определенный политический подтекст сего факта: портрет нового правителя в интерьере кабинета низвергнутого царя, написанный тем же мастером, что и знаменитое «Заседание Государственного Совета», практически подтверждал если не преемственность, то высокий статус новой власти.

И Репин, и его ученик Исаак Бродский заканчивали работу над образом Керенского в своих мастерских. Репин писал портрет в несколько приемов и завершил его лишь в 1918 году, когда портретируемый уже сам оказался изгнанным из власти.

Если история создания портрета занимательна, то история бытования - почти детективна. После установления Советской власти, которая провозгласила независимость Финляндии в самом конце 1917 года, Репин предпочел остаться в своих знаменитых «Пенатах» в финском местечке Куоккала. Лишь к осени 1926 года делегация из учеников Репина - И. Бродского, Е. Кацмана и П. Радимова - смогла посетить мэтра. Тогда Репин и преподнес четыре свои работы, в том числе портрет Керенского, в дар Музею Революции, как назывался Музей современной истории России до 1998 года. Все вышеупомянутые художники тесно сотрудничали с музеем, являвшимся одним из ведущих в стране. Кстати, упомянутый портрет Керенского работы Бродского также находится в фондах музея. Но, как говорится, это совсем другая, не менее интересная история.

Почему Репин подарил портрет Керенского именно Музею Революции? К 1926 году даже упоминание имени «экспремьера» могло иметь негативные последствия. Но мало кому известно, что Керенский приложил руку (в прямом смысле слова) к появлению Музея. Репин наверняка знал об этом.

В феврале 1917 года в среде демократической интеллигенции возникла идея увековечения памяти революционных дней борьбы за свободу. В начале марта 1917 года Н.М. Кишкин, комиссар по Москве, а позже министр, вынес этот вопрос на заседание Временного правительства. Керенский был в числе тех, кто одобрил и подписал решение о создании в Москве Музея Революции. Уже в июле 1917 года началось формирование коллекций будущего музея. Многие проблемы этого процесса обсуждались в здании знаменитого Английского клуба, где с апреля 1917 года расположился комитет по делам музеев Москвы. Керенский выступал здесь в августе того же 1917 (в тот же месяц, когда был начат его портрет). В 1924 году в этом доме открылась первая выставка Музея Революции «Красная Москва», после чего здание осталось за музеем.

Итак, в 1926 году репинский портрет вернулся в Советскую Россию. В том же году он экспонировался сначала на VIII выставке АХРР (Ассоциации Художников Революционной России), а затем на выставке Музея Революции «Русская революция в изобразительном искусстве». Представленный портрет бывшего премьер-министра, свергнутого Советской властью, пользовался большим интересом у публики. Это событие вызвало широкий резонанс в прессе. На фоне осуждающих критических заметок интересна статья в «Огоньке», где портрет был признан «собирательным образом «керенщины»» - термин, означавший потерпевшую поражение буржуазную интеллигенцию.

По окончании выставки портрет сразу был передан в спецхран музея, что автоматически обрекало произведение на забвение не только для выставочной жизни, но и для исследования специалистами.

Но этого мало. Ситуация дошла до абсурда. В 1935 году был составлен акт на списание, по которому портрет кисти Репина подлежал уничтожению со стандартной для подобного документа формулировкой - как «не имеющий художественной ценности»! Конечно, не это являлось причиной столь кощунственного шага. Политика тоталитарного режима искажала, либо отрицала многие исторические факты. Поэтому считалось невозможным, чтобы Репин - признанный мастер, «воспевавший пролетариат», написавший «Бурлаки на Волге», мог запечатлеть одного из главных врагов пролетарской революции. Проще казалось уничтожить произведение, чем смириться с неугодным фактом.

Только благодаря самоотверженности музейных сотрудников портрет избежал уготованной участи. Он был снят с подрамника и положен между другими холстами в помещении спецхрана в надежде на то, что его вряд ли хватятся. Так оно и вышло. Поскольку по документам экспонат был списан, никто не поднимал щекотливого вопроса о нахождении этого экспоната в коллекции музея.

На волне перестройки и гласности спецхраны начали вскрывать. Так в музее «оказалось» множество экспонатов, считавшихся либо уничтоженными, либо переданными в другие учреждения.

В 1992 году портрет отреставрировали и сразу же представили публике на выставке музея «Лица эпохи. 1917-1985», где были показаны образы наиболее значимых в отечественной истории ХХ века людей. Репинским портретом сразу заинтересовались многие российские и зарубежные исследователи. Повторное введение в научный оборот подобных экспонатов - редкая удача для специалистов и, вообще, для мировой культуры.

Но после вышеупомянутой выставки выяснилось, что портрет нельзя экспонировать длительное время. Дело в том, что написан он на очень неудобном для живописи материале - линолеуме, который легко поддается деформации и очень сложно выравнивается.

Портрет побывал еще на нескольких внутримузейных выставках. Наконец, в 2002 году было принято решение о проведении глубокой реставрации портрета Керенского. В течение года полотно выравнивали, чистили и укрепляли красочный слой. Была изготовлена специальная рама, позволяющая избежать деформации поверхности и проникновения внутрь влаги.

После этого произведение, считавшееся темным и тусклым, оказалось насыщенным множеством оттенков и светотеневых переходов. Но ощущение тяжеловесности не пропало. Оно поддерживается объемной, почти скульптурной вылепленностью образа, в общем, присущей Репину, и контрастом немногих световых пятен с затененными участками. Безупречно выстроенная композиция лишь подчеркивает неудобность позы портретируемого. Многослойность живописи противопоставляется усталому выражению лица человека, взвалившего на себя непосильную ношу управления молодой революционной республикой.

Во время реставрации стало известно об участии музея в германской выставке, посвященной Репину. Поэтому немецкий зритель, пожалуй, первым спустя 77 лет смог увидеть портрет в своем первоначальном виде, ставший по-настоящему легендарным для многих музейных работников и реставраторов.