Достойны быть помянутыми…

В. Петюшенко

Рубрика: 
КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ И МЕЦЕНАТЫ
Номер журнала: 
#4 2004 (05)

Цель этих коротких заметок – отдать должное памяти нескольких наших соотечественников, которые, прожив большую часть жизни за рубежом, сохранили духовную связь с Родиной и любовь к ее культуре.

П.Ф. ЧЕЛИЩЕВ. Витрина магазина. Эскиз театрального занавеса
П.Ф. ЧЕЛИЩЕВ. Витрина магазина. Эскиз театрального занавеса
Бумага, гуашь, бронза, серый порошок. 23×32

В 1984 году Министерством культуры СССР было получено письмо от одной из адвокатских контор в Лондоне, которое извещало, что доктор Исаак Эткин, согласно завещанию своей супруги Хелен Эткин, желает передать в дар одному из музеев СССР работы русских художников М. Добужинского и Н. Гончаровой. Ознакомиться с этими работами на месте и получить завещанное Министерство культуры СССР поручило мне.

Фамилия Хелен и Исаака Эткиных, по наведенным мною справкам, никому не была известна.

Прилетел в Лондон поздно вечером. В Лондоне мне бывать не доводилось, а на знакомство с ним и, конечно, прежде всего на служебные обязанности, включавшие отдельные поручения Министерства культуры СССР, занявшие, как я и предполагал, много времени, отводилось всего три дня. Пришлось спешить: днем - в музеи, вечером - осмотр города. Встреча с душеприказчиком и его адвокатом была назначена на следующий день на два часа дня. Куда с утра? Конечно, сначала в Национальную галерею. Пришел к открытию с намерением хотя бы мельком посмотреть все залы. Впервые увидел в таком количестве и такого качества произведения виднейших мастеров итальянской школы живописи, да и не только итальянской. Одним словом, я увлекся... и к назначенному часу в Посольство опоздал. Я рассказываю об этом частном эпизоде только потому, что мое опоздание имело некоторое влияние на дальнейший ход событий.

Геннадий Иванович Федосов - советник по культуре посольства СССР в Англии - в корректной форме сделал мне справедливое замечание, познакомил с уже ожидавшим молодым адвокатом, и мы втроем поехали в маленький уютный городок вблизи Лондона, где в пансионате для престарелых, комфортабельном, состоящем из одноэтажных индивидуальных секций, расположенных вокруг большого зеленого газона, в гостиной нас встретил почтенный седовласый джентльмен. На столе перед ним стояла большая полупустая бутылка джина, к которой он, судя по всему, уже не раз прикладывался. Вот следствие моего опоздания!

Начался разговор. Я в первую очередь поинтересовался, как попали произведения искусства к завещательнице. Вот что рассказал господин Исаак Эткин.

Родился он в 1900 году в России в Витебской губернии. В 1908 году вместе с родителями приехал в Англию, здесь получил образование и специальность врача-психиатра. Всю жизнь прожил в Англии, работал в различных госпиталях, ныне на пенсии. Интересовался русской культурой, посещал выступления гастролеров и различные выставки русского искусства. На одной из таких выставок, а может быть, по профессиональной линии, познакомился с коллегой, тоже врачом по профессии и выходцем из России Владимиром Ивановичем Каменевым и его супругой.

В.И. Каменев жил и работал в Англии с начала 1910-х гг. (возможно, с 1914). Во время Первой мировой войны пошел добровольцем во французскую армию, приняв с этого времени фамилию Франс. На фронте был ранен и после излечения, получив отпуск, в 1916 году поехал в Россию, чтобы навестить родителей. В России он женился на танцовщице Елене Ивановне Рожновой (позднее, возможно, участнице балетной труппы «Бале де Базил»); работал в различных организациях, в том числе в открытом в 1921 году в РСФСР отделении американской благотворительной организации «АРА», помогавшей голодающим Поволжья. После закрытия отделения вместе с супругой вернулся в Англию, где и жил, занимаясь частной врачебной практикой. Как врач лечил многих представителей русской художественной интеллигенции, оказавшихся в послереволюционные годы за рубежом. Будучи большим любителем и знатоком балета, встречался и дружил с артистами и, судя по посвятительным надписям на подаренных ему эскизах, с русскими художниками, работавшими над оформлением балетных спектаклей. В.И. Каменев даже написал и издал книгу о русском балете, но о ней чуть позже. Каменевы содействовали налаживанию контактов русских художников с балетными антрепренерами, занимались устройством их выставок, пристраивали картины в музеи и частные руки, заботились об их лечении и отдыхе. Так М.Ф. Ларионов дважды (в 1946 и 1950) лежал в госпитале, где работал В.И. Каменев-Франс.

В 1959 году В.И. Каменев побывал в Москве, вернувшись в Англию, сообщает в письме М.Ф. Ларионову о том, что эмоционально был потрясен после «37-летнего отсутствия из родного города» (цит. по оригиналу). Семья Каменевых и И. Эткин подружились, часто встречались, вместе ходили на выставки и в театр. После смерти В.И. Каменева в 1960-е гг. (точно год смерти наш хозяин указать не смог) И. Эткин женился на его вдове. Последняя, незадолго до своей кончины, пожелала, чтобы часть из принадлежащих ей работ русских художников, которые относятся к балету, после ее смерти была передана одному из советских музеев. Теперь эта просьба выполняется - он намерен передать восемь произведений. Из второй комнаты И. Эткин принес работы в рамках. Смотрю - да, это, несомненно, работы М. Добужинского и Н. Гончаровой в различных графических техниках и почти все для театра. Пока адвокат с советником посольства оформляют необходимые документы, прошу разрешения у хозяина посмотреть оставшиеся на стенах произведения. Вижу графический портрет В.И. Каменева работы М. Добужинского и два листа, определенных мной как гратиграфия М. Добужинского и театральный эскиз П. Челищева. Сообщаю об авторстве двух последних И. Эткину - для него это, по всей видимости, новость. Далее случилось то, в реальность чего мне до сих пор как-то трудно поверить. Старый джентльмен хитро улыбнулся и спросил: заинтересованы ли мы получить еще две вещи из этих трех вдобавок к ранее врученным. Я отвечаю: «Да, конечно, особенно портрет В.И. Каменева и эскиз П.Ф. Челищева». Тогда И. Эткин говорит, что он передаст их, если я отгадаю одну загадку. Мы с Г.И. Федосовым в полном недоумении смотрим друг на друга. И. Эткин продолжает: «Все русские любят Пушкина. Вы хорошо знаете Пушкина?» Я делаю неопределенный жест: да, я люблю Пушкина. Но кто вправе сказать, что знает Пушкина? Если только наши известные пушкинисты. И. Эткин достает из шкафа томик и повторяет, что, если я угадаю стихотворение, которое он прочитает, а оно будет про дорогу - ведь русские любят петь про дорогу, - две выбранные работы наши. Положение более чем неловкое. И отказываться плохо, и соглашаться тоже не в нашу пользу: английского языка я не знаю, угадать – шансы минимальные. Правда, «про дорогу» - это уже что-то, но все же... А старый джентльмен уже увлекся своей идеей, раскрыл книгу и начал читать с выражением, сообщив перед этим, что он дает мне льготу и готов процитировать одно и то же несколько раз. Читает первый раз, судя по ритмике, два четверостишия. Я ничего. Читает второй раз, и тут я услышал что-то очень знакомое. Видимо, И. Эткин знал когда-то русский язык, но основательно его позабыл, об этом можно было судить по его поведению во время наших разговоров с П.И. Федосовым - он вслушивался в речь. В его чтении по-английски было, вероятно, что-то русское, оно мне и помогло. Я лихорадочно думал и - не помню уж сейчас, после второго или третьего чтения - высказал предположение... и - невероятно! - угадал. Это были «Бесы» 1830 года, действительно, про дорогу:

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна...

Присутствовавшие поздравили меня с успехом, который по предложению нашего радушного хозяина был отмечен очередной порцией джина. Адвокат любезно согласился внести необходимые изменения в документы.

Ныне все десять произведений русских художников первой половины ХХ века - в собрании Государственной Третьяковской галереи. И. Эткин подарил также уже упоминавшуюся книгу В.И. Каменева «Russian Ballet Through Russian Eyes. Vladimir Kameneff» (Russian Books and Library, 1936). Предвидя трудности с ввозом книги на таможне в Москве, учитывая «знаменитых» в нашей стране однофамильцев автора, я запасся в посольстве соответствующей справкой. Это помогло - молоденький таможенник пробовал книгу чуть ли не на зуб, куда-то носил ее вместе со справкой, видимо к начальству, и наконец пропустил. Я показывал эту книгу специалистам по истории русского балета - она никому не была известна. Находящийся ныне в библиотеке Третьяковской галереи экземпляр, возможно, до сих пор является единственным в России.

Иллюстрации
М.В. ДОБУЖИНСКИЙ. Испанка. 1938
М.В. ДОБУЖИНСКИЙ. Испанка. 1938
Бумага, акварель, гуашь, бронза, серый порошок, графитный карандаш. 38,4×27,9
М.В. ДОБУЖИНСКИЙ. Черкес. Эскиз театрального костюма. 1952
М.В. ДОБУЖИНСКИЙ. Черкес. Эскиз театрального костюма. 1952
Бумага, гуашь, тушь. 37,7×27
Н.С.ГОНЧАРОВА (?), М.Ф.ЛАРИОНОВ. Испанка с веером. Эскиз театрального костюма
Н.С.ГОНЧАРОВА (?), М.Ф.ЛАРИОНОВ. Испанка с веером. Эскиз театрального костюма
Бумага на картоне, гуашь, графитный карандаш. 31,6×24,3
М.В. ДОБУЖИНСКИЙ. Портрет доктора В.И.Каменева (Франса). 1938
М.В. ДОБУЖИНСКИЙ. Портрет доктора В.И.Каменева (Франса). 1938
Бумага, уголь. 36,1×25,5
Н.С. ГОНЧАРОВА. Полуфигура на фоне пейзажа
Н.С. ГОНЧАРОВА. Полуфигура на фоне пейзажа
Бумага, акварель. 40×29
Н.С. ГОНЧАРОВА. Мужик (Скоморох). Эскиз театрального костюма
Н.С. ГОНЧАРОВА. Мужик (Скоморох). Эскиз театрального костюма
Бумага на картоне, гуашь, графитный карандаш. 31,6×24,3

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play