Скульптор Лазарь Гадаев. Сага о человеке

Наталья Апчинская

Рубрика: 
ВЫСТАВКИ
Номер журнала: 
#3 2008 (20)

— Что ты без устали копаешь камень,
     что ищешь в нем?
— Боль своего сердца
     хочу вложить в него.

Лазарь Гадаев

Лазарь Гадаев - один из самых интересных и самобытных современных скульпторов европейского уровня с особым пластическим мышлением - принадлежит к поколению художников, заявивших о себе в 1970-е годы. Его высокий профессионализм - органическая составляющая московской школы скульптуры. Однако истоки самобытности художника - в природе и культуре, в древних преданиях и поэзии родной Осетии. Мир образов Лазаря Гадаева прост и строг: человек, земля и небо, любовь, страсть, одиночество и сострадание, отчаяние и мольба. Мастер тонко передает сложную гамму переживаний своих персонажей, зачастую ведущих между собой безмолвный диалог. Скупая, немногословная, лишенная внешней эффектности, но полная внутренней динамики манера скульптора отражает цельность его натуры, отвергающей компромиссы.

Персональная выставка-ретроспектива Лазаря Гадаева, проходившая в сентябре этого года в Третьяковской галерее, где хранится большая коллекция работ мастера, охватывала все этапы его творчества. Она стала последней прижизненной экспозицией произведений выдающегося скульптора.

В какой-то мере ключом к пониманию творчества Гадаева могут служить две его ранние композиции. В одной, названной «Ночной гость» (1984), к скульптору является некто, напоминающий серафима Врубеля. В отличие от величавого «гостя», скульптор показан смиренным, с опущенной головой, но слышащим таинственный голос и готовым ответить на него своим творчеством. Невольно возникает ассоциация с автопортретом любимого Гадаевым Жоржа Руо — «Подмастерье», — в котором французский художник уподоблял себя безымянным строителям средневековых соборов. Вспоминается также известное высказывание Анри Матисса: «Когда я полон смирения и кротости, я чувствую, что кто-то энергично помогает мне, заставляя делать вещи, выходящие за пределы моего понимания». Во второй работе — «Художник и модель» — персонажи стоят рядом, но художник не смотрит на модель, а погружен в размышление. Все искусство Гадаева является именно размышлением о «модели». Творчество осетинского мастера — своеобразная пластическая поэма о человеке, о его предназначении, подвластности судьбе и освобождении от нее, которое дает христианская вера. Своих персонажей Гадаев помещает между небом и землей, но в конкретном времени и пространстве. Это могут быть осетинские крестьяне, сохраняющие связь с патриархальным укладом с непреложными для скульптора духовно-нравственными ценностями, а может быть целиком принадлежащий нашей эпохе одинокий человек, затерянный в мире, но также находящий опору в устремленности к небу.

Лазарь Гадаев родился в 1938 году в осетинской деревне Сурх Дигора недалеко от Владикавказа. Он во многом унаследовал талант от отца, одаренного резчика по дереву. Первоначальную профессиональную подготовку прошел на графическом отделении Художественно-педагогического училища во Владикавказе. В 1960 году поступил в Московский государственный художественный институт имени В.И. Сурикова, где ремеслу ваятеля его обучал Матвей Манизер — столп советского скульптурного академизма. Однако творческому формированию молодой художник был обязан другим учителям. В 1960-е годы это был прежде всего Александр Матвеев — один из выдающихся ваятелей ХХ века, чьи обнаженные женские фигуры стали для Гадаева образцом построенной, гармоничной и при этом исполненной жизненного трепета пластики. Позже он открыл для себя авангардную итальянскую скульптуру середины столетия, но не менее важным было и обращение к памятникам национального искусства: так называемым «кобанским» изделиям из бронзы, самые ранние из которых относятся к I тысячелетию до н. э., и изваяниям из камня и дерева, созданными в начале ХХ века одаренным мастером Сосланбеком Едзиевым — своего рода осетинским Пиросмани.

Все это, независимо от времени возникновения и национального происхождения, помогло Гадаеву выработать современное понимание скульптуры как пластического целого, воплощающего мысль автора и живущего по собственным автономным от натуры законам, при том что натура (в конкретном и широком смысле слова) остается почти единственным источником вдохновения художника.

Одинаково свободно владея языком камня и дерева, он предпочитал работать в более пластичной бронзе. Отличительная особенность его стиля — архитектоничность и одновременно интуитивная целостность изображений, полновесность обобщенных объемов и достаточно свободная и экспрессивная лепка формы. Найдя свой скульптурный стиль в 1970-е годы, Гадаев почти не менял его в последующие десятилетия.

Как и для других его земляков (среди них, помимо упомянутого Едзоева, — рано ушедший из жизни Дмитрий Томаев, Владимир Соскиев, Олег Цхурбаев), осетинское происхождение является для Гадаева фактом не только биографии, но и творчества. Прожив много лет в Москве, он поддерживал тесные контакты с родным краем и постоянно создавал образы его обитателей, отражающие еще не утраченное до конца религиозное отношение к жизни и связь с природой.

Гадаев, по собственному признанию, любил читать национальный эпос и слушать народное хоровое пение, что находило отзвук в его искусстве.

В одной из ранних работ, названной «Песня» (1978), три вырезанные из дерева фигуры показаны значительными, непохожими друг на друга, но объединенными причастностью к высшему началу.

Тщедушный немолодой осетин ворочает почти равный себе по величине камень, демонстрируя масштабы некоего жизненного «урока» («Строитель», 1986). Для трех крестьянских девушек валяние войлока становится поводом для общения друг с другом — общения, в котором, как всегда у Гадаева, нет ничего приземленного и бытового («Валяние войлока», 1976). В статуе «Пастух» (1991) голова героя заключена в прямоугольник, образованный руками, держащими палку погонщика скота (или держащимися за нее), — таким образом, чисто пластическими средствами выражается мысль о том, что труд — и долг человека, и его опора.

В других работах оторванные — в силу исторических причин и жизненных обстоятельств — от патриархальных корней гадаевские персонажи продолжают общаться с птицами и животными и тянутся к природе, находя в ней один из источников внутреннего равновесия. Порой они словно вбирают в себя солнечный свет, претворенный творческой волей художника в светящееся изнутри золото бронзовых тел («Загорающая», 1991; «Золотой птицелов», 1993).

Одна из самых насыщенных смыслом — бронзовая группа «Бегущие» (1988). Изображенные в ней мужчина и женщина представлены одинокими в окружающем мире, в почти гротескно заостренной слабости. Но они все же движутся вперед, причем мужчина, сам с трудом сохраняющий равновесие, ведет за собой неуверенно ступающую женщину. Название «Бегущие» звучит достаточно иронично: героям данного произведения не до бега; кроме того, Гадаев понимал движение по большей части лишь как отклонение от статического равновесия. Однако преодоление статики и одновременно преодоление разобщенности являлись для художника необходимыми условиями человеческого существования.

Среди тем, особенно значимых для мастера, — тема Судьбы. В небольшой бронзовой статуэтке, названной «Фортуна» (1991), древнее божество предстает антропоморфным, но почти абстрагированным и, как ему положено, безликим, а рядом с ним мы видим знаменитое «колесо Фортуны». В композиции, созданной несколькими годами раньше, полный упований юности мальчик бодро катит это колесо. В другой статуэтке — «Странник (путник)» (1982) — человек зрелого возраста бредет по дороге жизни, нагруженный колесом, в то время как в голову его клюет ворона (или ворон), являющаяся у Гадаева еще одним символом Судьбы, напоминанием о неминуемой смерти.

У осетин есть поговорка: «Ворона в доме — жди несчастья». В энциклопедии «Мифы народов мира» сказано, что «как трупная птица черного цвета со зловещим криком, ворон хтоничен и демоничен, связан с царством мертвых и смертью, с кровавой битвой... и выступает вестником зла» (в одном из самых экспрессивных произведений Гадаева «Страдание» (1982) используется отмеченный в энциклопедии мотив выклевывания вороном глаз жертвы).

Мрачная репутация и судьбоносность этой птицы нашли отражение и в знаменитой поэме Эдгара По, и в названии машин для перевозки арестованных в сталинское время.

Герой Гадаева порой падает под ударами судьбы. В скульптуре «Отчаяние» (1992) обнаженный и коленопреклоненный мужчина припадает к земле опущенной головой и скрещенными руками, но его уподобленное архитектурному сооружению бронзовое тело сохраняет упругость и энергию. В другой бронзе персонаж повержен ниц, образуя собой арку с опорами в виде головы, рук и ног («Поверженный», 1982). Как и в предыдущем произведении, здесь воплощены не только поражение, но также способность к сопротивлению и возрождению.

Еще в начале 1980-х годов появилась выразительная парная композиция, названная художником «Единоборство» (1982). Стоящий на коленях осетин, держащий за спиной характерный головной убор, сталкивается лбом со странным крылатым животным. Обе фигуры образуют уравновешенную и замкнутую композицию; энергия горизонтально протяженных тел фокусируется в точке их соприкосновения. Полуреальное-полуфантастическое существо, с которым борется гадаевский персонаж, олицетворяет уже не слепую судьбу, а символических зверей Ветхого Завета. Вспоминаются строки стихотворения «Созерцание» Райнера Марии Рильке, переведенного Борисом Пастернаком:

Как мелки с жизнью наши споры,
Как крупно все, что против нас!
Когда б мы поддались напору
Стихии, ищущей простора,

Мы выросли бы во сто раз...

Как и в произведении Рильке, слетевшее с небес существо возвышает героя Гадаева до себя, наподобие того, как был возвышен боровшийся с «ангелом Ветхого Завета» библейский Иаков.

Освобождение от тяжести судьбы достигается, в конечном счете, с помощью порыва к небу. В одной из статуй мужчина тянет вверх руки, выпуская на свободу легких птиц, в то время как у его ног располагается уткнувшаяся клювом в землю ворона — обитательница земного и подземного миров.

В «Золотом птицелове» охваченный воодушевлением молодой человек, сидя на земле, почти отрывается от нее, а пойманная птица напоминает нацеленную в небо стрелу.

С запрокинутой головой изображен мальчик, поднятый на плечо своего напарника по игре («Играющие мальчики», 1980), а одна из обнаженных женских фигур носит название «Смотрящая в небо» (1992).

К небу гадаевский герой тянется, находясь на грани жизни и смерти, с последней отчаянной и полной надежды мольбой («Мольба», 1991). К этой работе, одной из самых экспрессивных и цельных в творчестве скульптора, примыкает замечательное изображение молящегося Христа.

Впервые образ Спасителя возник в творчестве Гадаева еще в начале 1980-х. Вырезанная из дерева фигура под названием «В пути» (1983) являет Христа, стоящего с крестом, словно в ожидании Голгофы. Изображенный с закрытыми глазами, Иисус овеян печалью и кажется отрешенным от реальности, погруженным в созерцание каких-то неведомых глубин. Что касается «Молящегося Христа» (1991), то это произведение потрясает прежде всего силой и правдивостью, с которыми переданы возвышенная молитва, наполненная страданием, и чувство непоколебимой веры. Отказавшись от ретроспекции, штампов, от всего внешнего, Гадаев смог сделать образ Христа подлинно живым и современным. Авторское восприятие данного образа глубоко личностно, неслучайно вслед за «Молящимся Христом» возникает бронзовое изваяние воскресшего по его повелению евангельского Лазаря (1992) — одно из самых художественно выразительных произведений во всем творчестве Гадаева. Опутанный погребальными пеленами, «полуразрушенный» Лазарь все еще погружен в оцепенение смерти, но уже преодолевает его, пробуждаясь на наших глазах к новой жизни...

Все последние годы Гадаев продолжал работу над евангельским циклом. К созданным прежде статуям прибавились выполненные в бронзе многофигурные композиции «Рождество» (2002), «Бегство в Египет» (2002) и «Тайная вечеря» (1996).

Рождество у скульптора происходит в осетинской деревне. Композиция выстроена по вертикали и горизонтали. Мария с Младенцем, склоненные над Ней «человечные» морды ослика и бычка, служанка, крестьяне, играющие роль пастухов и волхвов с дарами — все они показаны смиренными и печально-строгими, отрешенными от обыденности и торжественно величавыми, погруженными в переживание происходящего таинства.

Группа «Бегство в Египет» наполнена, как и «Рождество», тишиной и тайной. Ее главная тема — спасение Младенца — выражена пластически: Мария словно вбирает его в себя, делая частью собственного тела. Иосиф, подобно действующим лицам предыдущей работы, воплощает собой величие, обретенное в общении с Богом.

Исключительное место не только в позднем, но и во всем творчестве Лазаря Гадаева занимает его «Тайная вечеря». Произведение это обозначает собой другой, по сравнению с только что описанными работами, полюс искусства осетинского мастера — не эпический, а психологический.

Христос у него не обращается к апостолам, как на знаменитой фреске Леонардо да Винчи, но сосредоточен на жертвенной чаше, которую держит в руках, и погружен во внутренние переживания. Художник показывает глубину этих переживаний, а также масштаб и тайну личности, ставящих Христа в центр всей композиции. Соответственно, апостолы, сидящие за отлитым в бронзе столом, не обсуждают, как у Леонардо, сказанного Иисусом, но пребывают (за исключением Иуды) в состоянии религиозной медитации, общаясь со Спасителем и друг с другом на каком-то более высоком уровне.

Испытываемые ими чувства сокровенны, трудно выразимы в словах и напоминают, говоря словами поэта, «в кувшинах спрятанный огонь». Вместе с тем именно в «Тайной вечере» во всей полноте проявилась способность Гадаева делать евангельских персонажей близкими зрителю, а также присущий ему редкий дар воссоздавать в пластике оттенки духовной жизни человека. Изображая участников пасхальной трапезы, скульптор, по собственному признанию, использовал в качестве моделей знакомых, претворяя затем натуру в задуманные образы. Каждый его персонаж — неповторимый портрет человека, по-своему переживающего тайну предстоящей жертвы Христа.

В отличие от бесчисленных предшественников, создававших на протяжении веков образы «Тайной вечери», ваятель добавил к ее участникам еще один персонаж — апостола Павла, который приходит из будущего, держа в руках книгу Нового Завета.

Самая последняя работа Гадаева на евангельскую тему включает 14 больших (в среднем 60 х 90 см) бронзовых рельефов, посвященных смертному пути Христа. В своем новом произведении художник опирается на католическую традицию изображения 14 «стояний» Христа на пути к Голгофе, начиная со «стояния» Иисуса перед Пилатом и заканчивая снятием с креста и положением на каменное смертное ложе. В первой сцене Гадаев показал, как Пилат властным тоном вопрошает Христа, погруженного в отрешенное раздумье. Возможно, прокуратор хочет знать, назвал ли себя Христос «Царем иудейским» или задает знаменитый вопрос «Что есть истина?».

В последующих, самых сильных рельефах цикла, посвященных собственно крестному пути, выражена мысль о том, что истина постигается не в философских диспутах, а в страдании и в погружении в бездонные глубины собственного духа, где достигается связь с Богом.

Во всех подобных сценах тема раскрывается прежде всего композиционно-пластически, через своеобразное противоборство Христа и Его крестной ноши. В соответствии с программой «остановок» Гадаев показал как Симон помогает Иисусу нести крест и как совершаются три падения Спасителя: в первом крест удерживают два свидетеля трагедии — мужчина и женщина, проникнутые чувством значимости происходящего; во втором — Христос кажется распластанным на кресте; в третьем — Он падает навзничь. Происходит Его встреча с матерью, охваченной отчаяньем, с иерусалимскими девушками, напоминающими античную процессию, с Вероникой, которая в неудержимом порыве протягивает к Нему руки, чтобы вытереть залитое потом лицо.

В одном из самых сильных рельефов, венчающем тему крестного пути, лишенный помощи, согбенный и уже как бы утративший плоть Христос несет свой крест к Голгофе, в упорном, неостановимом движении и кажется еще до гибели победившим смерть.

Иллюстрации

Ночной гость. 1984
Ночной гость. 1984
Керамика. 70×50×30. Министерство культуры Российской Федерации
Отчаяние. 1992
Отчаяние. 1992
Бронза. 80×40×50
Ворона с сыром. 1991
Ворона с сыром. 1991
Бронза. 25×40×15
Строитель. 1986
Строитель. 1986
Бронза. 80×60×50. Частное собрание, Париж
Бегущие. 1988
Бегущие. 1988
Бронза. 80×80×60. ГТГ
Мальчик с колесом. 1986
Мальчик с колесом. 1986
Бронза. 37×25×15. Частное собрание, Германия
Воскрешение Лазаря. 1992
Воскрешение Лазаря. 1992
Бронза. 140×50×40
Поверженный. 1982
Поверженный. 1982
Металл. 20×50×15. Частное собрание, Германия
Мольба. 1991
Мольба. 1991
Бронза. 53×35×17. Частное собрание, Словения
Рождество. 2002
Рождество. 2002
Бронза. 75×65×35
Бегство в Египет. 2002
Бегство в Египет. 2002
Бронза. 82×60×27
Несение креста. 2006
Несение креста. 2006
Бронза. 90×60×15

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play