О возвращении утраченных предметов культурного достояния России
За последние годы, в связи с ростом преступных посягательств на культурные ценности, в центре общественного внимания оказались многочисленные проблемы, связанные с розыском и возвращением похищенных и (или) незаконно вывезенных культурных ценностей, а также восстановлением права собственности на предметы искусства, утраченные в разное время и по различным причинам.
Государство предприняло ряд мер, которые позволяют эффективно и целенаправленно вести борьбу с подобными явлениями, осуществлять работу по поиску утраченных национальных реликвий. За это время были решены многие правовые аспекты давно назревшей проблемы. Приведем наиболее важные аргументы, свидетельствующие об активизации такой деятельности.
В соответствии со статьей 59 Основ законодательства Российской Федерации о культуре, принятых 15 лет назад - в 1992 году, «Российская Федерация осуществляет целенаправленную политику по возвращению незаконно вывезенных с ее территории культурных ценностей. Все незаконно вывезенные за рубеж культурные ценности, признанные культурным достоянием народов Российской Федерации, подлежат возвращению на Родину, независимо от их нынешнего местонахождения, времени и обстоятельств вывоза».
Казалось бы, это четкое требование законодательства, выражающее чаяния каждого российского гражданина, должно было привести к неотложным действиям, но прошло еще 5 лет, прежде чем в 1997 году в структуре Министерства культуры Российской Федерации была создана национальная государственная служба сохранения движимого культурного наследия, наделенная специальными полномочиями по возвращению ценностей в соответствии с требованиями Конвенции ЮНЕСКО «О мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности».
Затем, в рамках административной реформы 2004 года, необходимые контрольные и разрешительные полномочия в сфере сохранения культурных ценностей были сконцентрированы в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (Росохранкультуре), подведомственной Министерству культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации, которая недавно была преобразована в Федеральную службу по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия (Россвязьохранкультуру), подведомственную непосредственно Правительству Российской Федерации.
Современное российское и международное законодательство позволяет достаточно эффективно строить эту работу по двум направлениям.
Первое - это работа правоохранительных органов, действующих на основе уголовного дела, заведенного по факту кражи, хищения или незаконного вывоза из Российской Федерации культурных ценностей. В этом случае следователь определяет и направляет всю работу, связанную с экспертизой и международным розыском похищенных культурных ценностей, а в случае их обнаружения за рубежом готовит в Генпрокуратуру России международное следственное поручение по их задержанию и возвращению законному собственнику. При этом успех дела зависит от первоначальных действий следствия, связанных с описанием похищенных предметов для их последующей идентификации, своевременным объявлением в международный розыск по линии Интерпола, наличия договора со страной, в которой обнаружены похищенные культурные ценности, об оказании правовой помощи или о сотрудничестве в сфере сохранения культурных ценностей.
Второе - это работа по возвращению похищенных или незаконно вывезенных из России культурных ценностей, проводимая в рамках гражданского права. Подчеркнем, что речь идет об истребовании похищенных предметов не у преступников, совершивших кражу, а у добросовестных приобретателей, которые в силу объективных причин не знали, не могли знать, что приобретаемые ими ценности украдены или незаконно вывезены из России.
Такие обстоятельства возникают при несвоевременном объявлении похищенных исторических материалов, художественных предметов и других объектов национального достояния в международный розыск или при отсутствии уголовного дела по факту кражи, но связаны с незаконным вывозом из Российской Федерации культурных ценностей, охраняемых государством, являющихся особо ценными памятниками истории и культуры, находящихся в частной собственности. И здесь ведущая роль по осуществлению государственного контроля за соблюдением установленного порядка вывоза из Российской Федерации и ввоза на ее территорию культурных ценностей, восстановлению законного права собственности на культурные ценности и их возвращению принадлежит нашему ведомству.
Сразу следует подчеркнуть, что ввиду сложных коллизий, возникающих между правовыми системами различных государств, каждый случай возвращения культурной ценности абсолютно уникален, как и сама эта ценность, а иногда те ситуации, которые были успешно разрешены, вообще имели беспрецедентный характер. Поэтому так важна поддержка, которую мы всегда получаем от МИД России, российских посольств и консульств за границей. Существенную роль также играет организация непосредственного взаимодействия с органами и подразделениями Министерства внутренних дел Российской Федерации, такими как Следственный комитет при МВД России, Департамент уголовного розыска МВД России и НЦБ Интерпола в России.
Опытным путем удалось выработать общий алгоритм действий, позволяющий успешно решать поставленные задачи, опираясь на прямые контакты с крупными зарубежными аукционными домами и организациями, специализирующимися на создании банков данных информационных ресурсов по утраченным предметам искусства, например такими, как Международный регистр похищенных произведений искусства, действующий в Великобритании и США.
В этих целях нами была создана Электронная регистрационно-поисковая автоматизированная система (ЭРПАС) похищенных и утраченных культурных ценностей и образована группа специалистов, которые осуществляют проверку каталогов зарубежных аукционов в целях своевременного выявления утраченных произведений российского происхождения. Поскольку читатели журнала «Третьяковская галерея» - это профессиональная музейная аудитория, надеемся, что ей будет интересно ознакомиться со схемой работы, которая наглядно показывает все аспекты применения ЭРПАС.
Неоценимым, а иногда и решающим фактором является помощь спонсоров, позволяющая привлекать к делу ведущих зарубежных адвокатов, поскольку необходимыми для этого средствами, по понятным причинам, наша казна просто не располагает. По этой же причине исключительно важным оказывается умение вести переговоры с теми владельцами, которые являются добросовестными приобретателями по закону своего государства, и, следовательно, наша задача состоит в том, чтобы подвигнуть их на то, чтобы они добровольно приняли решение о возвращении. Соображения репутации и престижа зачастую позволяют решать эти вопросы, не доводя дело до судебного разбирательства.
За первые пять лет работы (1997-2002 гг.) на данном направлении, когда ныне действующий государственный механизм по возвращению ценностей только формировался опытным путем, из незаконного владения за рубежом было востребовано и возвращено более 800 произведений искусства и архивных материалов стоимостью более 300 млн. рублей.
В Росохранкультуре примерно этих же показателей мы достигли только за три последних года (20042007 гг.), когда было возвращено более 700 похищенных, утраченных и незаконно вывезенных в послевоенные годы произведений искусства и церковных святынь, а также несколько тысяч архивных документов - всего на общую сумму около 300 млн. рублей.
В рамках работы по поиску и возвращению российских культурных ценностей, утраченных в годы Второй мировой войны, которая по нашей инициативе впервые после окончания войны стала проводиться на систематической основе, удалось выявить и вернуть 42 высокохудожественных произведения, а также более 500 дел Смоленского партийного архива. Возвращенные ценности уже переданы в Третьяковскую галерею, Русский музей, дворцы-музеи в Павловске, Гатчине, Царском Селе, Петергофе, Стрельне и в храмы Московской, Псковской, Новгородской областей.
Напомним читателям, что, по данным Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний нацистов, на территории Российской Федерации пострадало 173 музея, которые имели в своих фондах редчайшие иконы, картины мастеров западноевропейской и русской живописи, ценнейшие археологические экспонаты, нумизматические коллекции, а также предметы декоративно-прикладного искусства. Поэтому особое перспективное направление в целом состоит из следующих основных видов деятельности: первое - это каталогизация всех утраченных в годы войны культурных ценностей, второе - поиск пропавших ценностей на зарубежном и отечественном антикварно-художественном рынке и, наконец, третье - непосредственно работа по возвращению выявленных культурных ценностей. В основе каталогизации лежат, прежде всего, издаваемые совместными усилиями Минкультуры России, Росохранкультуры и Роскультуры тома «Сводного каталога культурных ценностей, похищенных и утраченных в период Второй мировой войны», которые публикуются по конкретным музеям, архивам и библиотекам. К настоящему времени уже издано 26 томов, и работа над ними продолжается, только за последний год было выпущено 7 томов. На сегодняшний день в томах «Сводного каталога» опубликовано уже свыше 36 тысяч пропавших художественных ценностей и книжных раритетов, не считая архивных документов. Большая проблема при создании подобного каталога, специалисты это хорошо знают, - отсутствие изображений, а также пробелы в довоенной учетной документации, из-за чего приходится проводить длительные архивные изыскания.
Приведем лишь несколько примеров из нашей практики.
Нам особенно дороги факты возвращения военных исторических реликвий, которые волею драматических судеб оказались за рубежом вместе с первой волной русской эмиграции.
22 мая 2003 года в Россию из США был доставлен Георгиевский штандарт Лейб-гвардии Уланского полка Его Величества, который является исторической воинской святыней и реликвией российского народа. 26 мая 2003 года в рамках мероприятий, посвященных 300-летию Санкт-Петербурга и приуроченных к открытию восстановленной Портретной галереи героев 1812 года, Георгиевский штандарт передан в Музей Российской Императорской гвардии, недавно созданный при Государственном Эрмитаже.
Георгиевский штандарт Лейб-гвардии Уланского полка - это боевой штандарт российской армии, овеянный воинской славой наших предков, с богатой и драматической историей. Так, одна из надписей на нем гласит: «За взятие при Красном [селе] неприятельского знамени и за отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 г.». Штандарт, отмечающий подвиги улан в Отечественную войну 1812 года, сопровождал храбрых кавалеристов в боях и походах русско-турецкой, Первой мировой и Гражданской войн. Увезенная из России в 1920 году, уцелевшая в горниле войн и политических катастроф ХХ века, эта реликвия находилась в американском музее, а теперь будет вечно храниться в России.
Интересно, что сам Лейб-гвардии Уланский полк был сформирован еще в 1640 году как казачий полк, в 1651 году преобразован в Гусарский, а в 1803 году уже получил права Императорской гвардии и был назван Уланской гвардей Его Величества.
В 1917 году этот полк принимал участие в Гражданской войне в России, объединившись с белой кавалерией, и в 1920 году эвакуировался в Галлиполи (Турция), а в 1921 году перебазировался в Югославию и влился в состав Югославской армии. Когда И.Б. Тито пришел к власти, полковой штандарт был отправлен в Западную Германию, оттуда переправлен в США и помещен в Русской православной церкви Христа Спасителя в Нью-Йорке.
В 1975 году Ассоциация офицеров Уланской гвардии личной охраны Его Величества, к которой перешло право собственности на штандарт, единогласно проголосовала за его размещение на временное хранение в Музее кавалерии США в Форте Рилей и приняла решение оставить штандарт полка в США до тех пор, пока Россия находится под властью коммунистов.
Изменение в нашей стране политического строя и возрождение национальных традиций, создание в структуре Государственного Эрмитажа Музея Российской Императорской гвардии позволило военному руководству США поддержать наше предложение о возвращении штандарта на родину, что свидетельствует об уровне доверия между нашими странами, о новом образе России.
Глубоко символичным является и то, что Георгиевский штандарт Уланского полка вернулся в Россию в 200-летнюю годовщину с момента присвоения этому полку статуса Императорской гвардии.
Возвращение штандарта осуществлено при непосредственном содействии Посольства Соединенных Штатов Америки в Российской Федерации. Особо мы признательны Атташату по вопросам обороны при Посольстве США в России, Центру военной истории при Сухопутных войсках США, семье Йорданов и другим потомкам лейб-улан, которые приняли благородное решение о передаче воинской святыни в состав Музейного фонда Российской Федерации.
Вскоре после возвращения Георгиевского штандарта во время государственного визита Президента Российской Федерации В.В. Путина в Великобританию 24-27 июня 2003 года российской стороне была передана еще одна военно-историческая реликвия - Георгиевское знамя Лейб-гвардии Гренадерского полка.
Решение Гренадерского полка Королевской армии о возвращении Георгиевского знамени Лейб-гвардии Гренадерского полка является результатом серьезных переговоров, которые велись нашей службой (в то время - Департамент по сохранению культурных ценностей Министерства культуры Российской Федерации) с командиром полка начиная с 2001 года.
Ранее, во время официального визита королевы Великобритании в Санкт-Петербург, обращение российской стороны к членам королевской семьи по вопросу возвращения знамени было вежливо отклонено. Отказ мотивировался тем, что знамя в 1958 году передавалось не королевской семье, а - на определенных условиях - лично командиру и офицерам Гренадерского полка, и только они могут принять соответствующее решение.
Сохраняя знамя, русские офицеры были верны присяге своему императору, являющемуся шефом их полка с 1896 года. В самом деле, Георгиевское знамя Лейб-гвардии Гренадерского полка и было передано ими на временное хранение командиру Гвардейского Гренадерского полка Королевской армии, по своей сути аналогичного русскому Лейб-гвардии Гренадерскому полку, потому что только в Великобритании оставались действующие полки Королевской (Императорской) гвардии.
Решающим стало полученное по прямой инициативе Департамента по сохранению культурных ценностей согласие потомков русских офицеров Лейб-гвардии Гренадерского полка передать знамя во вновь созданный Музей Российской Императорской гвардии Государственного Эрмитажа, экспонаты которого будут размещены в здании бывшего Штаба Гвардейского корпуса на Дворцовой площади. А это соответствует одному из главных условий, при которых знамя могло быть возвращено в Россию.
Еще один пример. В погожий летний день 1996 года профессор одного из университетов США Грегори Флинн, неспешно прогуливаясь по улицам Хельсинки, заметил в витрине антикварной галереи «Старый Петербург» прелестный русский реалистический пейзаж маслом - из тех, которыми он любил украшать интерьер спальни своего дома в Фэйрфаксе - маленьком городке под Вашингтоном. Его догадка подтвердилась, это был Фешин и очень дешево, по американским меркам, - всего за три тысячи долларов.
Радуясь своему приобретению работы Н.И. Фешина «Ранняя весна» (1910), оформленному надлежащим образом, он даже не подозревал, что держит в своих руках произведение искусства, похищенное в ночь с 12 на 13 мая 1992 года из Сочинского художественного музея и незаконно вывезенное в Финляндию. Этюд к этому времени прошел ряд перекупщиков и, очевидно, хранился в ненадлежащих условиях, поэтому Флинн был вынужден вложить собственные средства на его реставрацию и оформление.
Забегая вперед, скажем, что, по американскому законодательству, добросовестный приобретатель не может рассчитывать на возвращение средств, затраченных им на покупку предмета, который является чужой собственностью, в случае, если законный владелец предъявляет свои права. Предмет просто должен быть возвращен законному собственнику. Будет ли добросовестный приобретатель предъявлять иски к продавцу, который продал ему краденую вещь, это уже является его личным делом.
Казалось бы, это упрощает ситуацию, но ведь профессор понес собственные расходы (реставрация, рама), поэтому основной проблемой возвращения стал, как ни странно, именно этот нехитрый вопрос. В России заведено уголовное дело, работа Фешина, наряду с другими картинами, похищенными из Сочинского музея, объявлена в международный розыск, американские спецслужбы выходят на ее след, профессор с пониманием относится к сложившейся ситуации, но... она остается в спальне владельца, пока не будут улажены все формальности, связанные с компенсацией его дополнительных расходов.
Естественно, в смете правоохранительных органов нет средств, чтобы нести такие издержки. Нет их и в бюджете Министерства культуры, да и самого Сочинского музея. Сумма небольшая, документально подтвержденная и составляющая всего примерно полторы тысячи долларов - ничто по сравнению с реальной стоимостью этюда, на тот период оцениваемого уже в пятнадцать тысяч долларов.
Не правда ли, ситуация почти комическая: маленький шедевр из собрания российского музея после многолетних поисков наконец найден, правоохранительные органы уже записали этот случай в свой актив, но идут годы, тянется переписка, а дело его возвращения топчется на месте.
Тогда мы попросили американских партнеров дать координаты профессора и обратились непосредственно к нему. Оказалось, что он любит и собирает русскую реалистическую школу и что, со своей стороны, был бы готов расстаться с цветным пятном в личной спальне, которым стала работа Фешина, но ему нужно что-то взамен, гармонирующее с интерьером.
Мы обратились к российским антикварам с просьбой подобрать некий художественный эквивалент, кое-что в этом небольшом ценовом паритете, учитывая, что таким образом они смогут внести свою лепту в решение создавшейся ситуации. Разумеется, речь шла об очень «скромных» пейзажных мотивах, среди которых один очень понравился профессору. Через некоторое время, будучи с оказией в Вашингтоне, я встретился с профессором Г. Флинном и мы в присутствии представителей ФБР и Интерпола произвели «исторический» обмен.
В декабре 1999 года было фактически закрыто дело по возвращению Сочинскому художественному музею произведений И.К. Айвазовского («Встреча солнца. Море», 1849), В.Д. Поленова («Лошадь, запряженная в телегу», 1872), С.И. Светославского («У базара. Украина», 1886), В.И. Зарубина («Украинская усадьба») и других картин. Всего нам удалось вернуть 13 из 14 похищенных из этого музея произведений.
Например, картину В.И. Зарубина, также незаконно вывезенную в Финляндию, нам удалось «вычислить» по каталогу торгов аукциона «Буковский», проведенного 11 февраля 1996 года в Хельсинки. Было установлено, что ее приобрел гражданин Германии. В результате переговоров, проведенных с немецким покупателем аукционным домом «Буковский» и финской полицией, стало возможным возвращение картины в Россию, и 25 июня 1999 года она была передана в Хельсинки представителям Департамента по сохранению культурных ценностей и МВД России.
Сейчас, когда счет возвращенных культурных ценностей идет уже на сотни предметов в год, с удовольствием вспоминаются ситуации, в которых неожиданным образом соединились и точный расчет, и системно-методический подход, и сама история, и редкое везение, и, что всегда радует, отличный результат.
Ведь не секрет, что зачастую огромная работа по сбору и анализу информации показывает, в конце концов, отсутствие перспектив по возвращению в тех случаях, когда предмет российского происхождения, предложенный к аукционным торгам на Западе, действительно относится к комплексу музея, разрушенного фашистскими захватчиками, но... был официально продан еще до войны по линии внешней торговли.
В настоящее время на виду и на слуху - передачи Русской православной церкви святынь, найденных нами или при нашем содействии привезенных из-за рубежа. Поэтому хочется напомнить, что несколько лет назад произошло феноменальное событие - Старообрядческой церкви нами был передан особо ценный памятник древнерусского искусства XV века - икона новгородской школы времен Софьи Палеолог «Преображение Господне».
А началось все довольно буднично: к нам на проверку поступил запрос из галереи "La Vielle Russie” в Нью-Йорке, которая планировала выставить эту икону на продажу. По легенде, она много лет назад была официально вывезена из СССР высокопоставленным мексиканским дипломатом, но галерея хотела получить наше заключение по этому вопросу, поскольку подлинность иконы якобы подтверждалась публикацией в альбоме икон, вышедшем в Москве в 1956 году.
Проверив икону по ЭРПАС, мы связались с представителями старообрядческой общины и установили, что этот особо почитаемый образ был похищен еще в 1957 году из иконостаса зимней Рогожской слободской церкви Московской старообрядческой митрополии. Запросив в нью-йоркской галерее качественную фотографию, мы сличили ее с упомянутой публикацией и обнаружили весьма характерную трещину в иконной доске, которую не смогли скрыть реставрационные слои.
Стало ясно, что мы имеем беспрецедентный случай в своей практике. И тогда, пройдя всю цепочку дилеров, мы установили, что икона действительно принадлежит вдове покойного дипломата, которая проживает в Мехико. Изучив биографию дипломата, который работал в Посольстве Мексики в СССР, мы пришли к выводу, что он был искренне увлечен русской культурой и считался большим другом нашей страны. Получив доверенность на ведение дел от Московской старообрядческой митрополии, уведомив галерею о результатах своего расследования, проинформировав о наших намерениях начать процесс по возвращению иконы, мы, наконец, заручились поддержкой ее владельцев.
И только после этого было принято решение обратиться к вдове дипломата с письмом, в котором предложили рассмотреть эту ситуацию и принять, как мы иногда шутим, «единственно правильное решение». Она ответила нам через Посольство России в Мексике. Суть ответа состояла в том, что она самостоятельно передаст икону в дар России, но сделает это только на территории нашего посольства.
Мы с уважением отнеслись к позиции владельца, и тогда потребовалась целая операция, чтобы забрать икону в Нью-Йорке, перевезти ее в Мехико, осуществить официальную церемонию, оформить документы на получение иконы, вручить дарительнице благодарность от имени Министра культуры и переданную ей в дар от старообрядческого митрополита Московского и всея Руси Алимпия икону современного письма, а также провести мероприятия по возвращению иконы, при этом сохраняя - по личной просьбе дарителя - конфиденциальность имени этой замечательной женщины, которая в то время жила в небогатом районе Мехико, но хранила о России самую сердечную память, и поэтому приняла трудное для себя, но в высшей степени благородное решение.
Знаменательным стало возвращение на родину иконописного шедевра, созданного русскими мастерами еще в период правления великого князя московского Ивана III Васильевича, при котором возведены стены и башни Московского Кремля, построены Успенский и Благовещенский соборы и завершилось образование единого Российского государства, символом которого стал двуглавый орел.
Глубоко символичным стало и то обстоятельство, что торжественная церемония передачи иконы состоялась в рамках проведения итоговой пресс-конференции по вопросам незаконного оборота культурных ценностей, проведенной под эгидой ЮНЕСКО в Государственном музее А.С. Пушкина на Пречистенке.
За последние годы были обнаружены и возвращены произведения из разграбленного Грозненского музея изобразительных искусств. Разрушение Грозненского музея и расхищение значительной части музейных фондов поставило перед нами принципиально новую задачу - сформировать систему поиска и возвращения предметов государственного художественного достояния в условиях практически полной утраты учетно-хранительской документации музея, где числились замечательные памятники русского, западноевропейского и чеченского искусства.
Поиск необходимых материалов начался по нескольким направлениям: изучение каталогов выставок, в разные годы организованных Грозненским музеем; направление запросов в крупнейшие российские музеи, в свое время принявшие участие в комплектовании грозненской коллекции. Дополнительные сведения были получены при изучении монографий, посвященных творчеству ряда крупных русских художников. В этих изданиях историки искусства нередко указывали местонахождение исследуемых ими произведений. Сбор материалов продолжился в архивах различных учреждений и организаций. Вся полученная информация анализировалась, проверялась, обобщалась и вносилась в ЭРПАС. В настоящее время по Грозненскому музею мы располагаем данными о 1200 разыскиваемых экспонатах. К сожалению, эти данные не всегда равноценны. По произведениям живописи - их более пятисот - они достаточно полны. По целому ряду других работ отсутствуют фотографии или подробные описания.
Конечно, формат настоящей публикации не позволяет осветить все факты и вопросы возвращения культурных ценностей. Для этого потребовалось бы богато иллюстрированное многотомное издание.
Иллюстрации
Картина похищена в 1998–2000 гг. из Таганрогского художественного музея, обнаружена на внутреннем антикварном рынке в декабре 2005 г., возвращена в музей 30 марта 2006 г.
Картины были утрачены в результате разграбления Грозненского музея изобразительных искусств во время боевых действий в Чечне в середине 1990-х гг., в октябре 2001 г. обнаружены в каталоге аукционного дома «Сотбис» с оценкой 88 500 долларов США каждая, в результате мер, принятых по линии НЦБ Интерпола, сняты с торгов и в 2002 г. возвращены в Россию
Картина вывезена нацистами в 1941 г., возвращена Государственному Русскому музею в 1998 г. благодаря поиску и активным переговорам с владельцем, купившим этот портрет на аукционе в 1996 г. за 170 тыс. долларов США
Картина принадлежала Государственному Русскому музею, пропала во время Второй мировой войны с передвижной выставки из Алупкинского дворца-музея, обнаружена на торгах аукционного дома «Сотбис», возвращена музею в 2003 г.
Картина находилась в Гатчинском дворце-музее, пропала во время Второй мировой войны, обнаружена в Берлине, возвращена 27 апреля 2005 г.
Картина принадлежала Государственному Русскому музею, пропала во время Второй мировой войны с передвижной выставки из Алупкинского дворца-музея, обнаружена в октябре 2005 г. в магазине «Антиквар Метрополь» (Москва), возвращена 18 ноября 2005 г.
Икона похищена в 1991 г. из Устюженского краеведческого музея Вологодской области, обнаружена в Германии, возвращена в Россию в январе 2000 г.
Икона похищена 23 мая 1994 г. из Устюженского краеведческого музея Вологодской области, обнаружена в частной галерее “Temple” в Великобритании, возвращена в Россию в 2005 г., передана Президентом РФ В.В. Путиным патриарху Московскому и всея Руси Алексию II в 2006 г.
Принадлежал Гатчинскому дворцу-музею, пропал во время Второй мировой войны, обнаружен в частной коллекции в Эстонии, возвращен 20 февраля 2006 г., передан в музей 4 апреля 2006 г.
Похищена из Государственного Эрмитажа, 4 августа 2006 г., сдана в Федеральную службу московским антикваром, 28 августа 2006 г. передана следственной группе в качестве вещественного доказательства
Похищены из Государственного Эрмитажа, 10 октября 2006 г., сданы в Федеральную службу московским антикваром, переданы следственной группе в качестве вещественного доказательства
Принадлежала Музею А.В. Суворова, похищена в 1994 г. с выставки в Санкт-Петербурге, обнаружена на торгах аукционного дома “Hermann Historica” 14 октября 2003 г. в Мюнхене (Германия), после переговоров владелец отказался от своих прав, в декабре 2006 г. она была передана в Федеральную службу для возвращения в музей
Картина принадлежала Государственной Третьяковской галерее, пропала из Торгпредства СССР в Берлине в годы Второй мировой войны, обнаружена в октябре 2006 г. на внутреннем антикварном рынке, 28 декабря 2006 г. первым заместителем председателя Правительства РФ Д.А. Медведевым передана в музей
Картина принадлежала Государственному Русскому музею, пропала во время Второй мировой войны с передвижной выставки из Алупкинского дворца-музея, обнаружена в музее г. Брно, 1 марта 2006 г. передана российской стороне во время рабочего визита Президента РФ В.В. Путина в Чехию, возвращена в музей 11 апреля 2006 г.
Картина похищена в 2001 г. из Государственного Эрмитажа, 20 декабря 2006 г. передана через фракцию КПРФ в Госдуме в Федеральную службу, приобщена к уголовному делу в качестве вещественного доказательства