«Обязательство перед родным народом»

В июне 1898 года в жизни Третьяковской галереи, уже переданной П.М. Третьяковым в дар городу Москве, произошло большое событие. Павел Михайлович приобрел для галереи картины Виктора Михайловича Васнецова «Богатыри» (1898) и «Царь Иван Васильевич Грозный» (1897). Тогда же Третьяковым была предпринята большая перевеска картин. Залы закрыли до начала ноября, и Васнецов получил возможность еще кое-что поправить в своих последних работах. «В «Богатырях» все исправлено, что казалось нужным, - писал художник Третьякову 5 октября 1898 года, - думаю, что не в ущерб»[1]. Поразительно, что это сказано после тридцати лет работы над картиной!

Сначала 1870-х годов, когда были сделаны первые карандашные эскизы, наметившие основную композицию будущего полотна, художник не переставал о нем размышлять. Позже он вспоминал: «Я работал над «Богатырями», может быть, не всегда с должной напряженностью... но они всегда неотступно были передо мною, к ним всегда влеклось сердце и тянулась рука! Они... были моим творческим долгом, обязательством перед родным народом»[2]. Для Васнецова, сына сельского священника Вятского края, с детства проникшегося красотой и поэзией народных поверий, старинных песен и сказок, эти слова были не просто распространенной в то время фразеологией, но выражали его искреннее отношение к простому народу.

Его иллюстрации к сказкам и первые наброски к «Богатырям» появлялись среди обязательных программ в Академии художеств, куда он поступил в 1868 году, и тогда же им создано множество рисунков из жизни крестьян и бедного столичного люда. С 1874 года его жанровые картины уже с успехом экспонировались на Передвижных художественных выставках. Позже живописец вспоминал об этом времени: «Знаю только, что во время самого ярого увлечения жанром, в Академические времена в Петербурге, меня не покидали неясные исторические и сказочные грезы»[3]. Этим «грезам» способствовал и особый подъем интереса русского общества к национальной старине, русской истории и фольклору. Его увлекали и чтения былин на вечерах, происходивших на квартире И.Е. Репина, и пламенные речи о русском эпосе М.В. Прахова, филолога и лингвиста, переводчика «Слова о полку Игореве», посещавшего студентов на этих вечерах. Глубокое и последовательное изучение Васнецовым памятников древнерусской литературы и народного эпоса находило полную поддержку у его друзей по Академии. Но когда в 1876 году он, приехав в Париж по приглашению Репина, выполнил в парижской мастерской Поленова первый живописный эскиз к «Богатырям», продуманный и завершенный в своем композиционном решении, для них это было полной неожиданностью. Васнецов подарил эскиз Поленову, но тот согласился принять дар только после того, как будет завершена картина, и получил эскиз через 22 года, в мае 1898-го.

В 1878 году художник переехал в Москву, где в его творчестве совершился, по его словам, «решительный и сознательный переход из жанра» к былинно-сказочным сюжетам в живописи. Позже он вспоминал: «Когда я приехал в Москву, то почувствовал, что приехал домой и больше ехать уже некуда - Кремль, Василий Блаженный заставляли меня чуть не плакать, до такой степени все это веяло на душу родным, незабвенным»[4].

Важную роль для Васнецова в освоении им художественного наследия в Москве играли также собрания Исторического музея и московских коллекционеров. Особое впечатление на него произвела галерея П.М. Третьякова. Вскоре он был представлен великому собирателю, стал неизменным посетителем музыкальных вечеров в доме Третьяковых, где сосредоточенно слушал произведения Баха, Бетховена, Моцарта.

«Без музыки я, пожалуй, не написал бы ни «Поля битвы», ни других своих картин, особенно «Аленушки», «Богатырей». Все они были задуманы и писались в ощущениях музыки»[5], - вспоминал художник.

В Москве произошло еще одно важное для него знакомство - с семьей крупного промышленника и предпринимателя С.И. Мамонтова, известного мецената, организатора содружества, получившего название Абрамцевский кружок. Входившие в него художники В.Д. Поленов, И.Е. Репин, В.А. Серов, К.А. Коровин, М.А. Врубель, М.В. Нестеров, А.М. Васнецов и Е.Д. Поленова одной из главных задач своей деятельности считали создание искусства, основанного на национальных традициях. В кружке Васнецов с новой силой ощутил эстетическую ценность древней культуры, ее действенность и необходимость в настоящей жизни, а также новые импульсы для художественного воплощения своих замыслов. В свою очередь участники кружка, по их свидетельству, набирались около художника «понимания русского народного духа». Во всяком случае, вся коллективная деятельность сообщества так или иначе была связана с именем Васнецова. Домашние театральные постановки или спектакли Русской частной оперы С.И. Мамонтова (1885-1900), деятельность столярной (с 1885) и гончарной (с 1890) мастерских, строительство в Абрамцеве церкви Спаса Нерукотворного с часовней (1881-1882, 1892) или паркового павильона «Избушка на курьих ножках» (1884) - во всех этих затеях кружка Васнецов принимал самое непосредственное участие. В Абрамцевском содружестве в непринужденной творческой атмосфере легко рождались самые смелые художественные замыслы, воплощавшиеся в жизнь благодаря практической поддержке чуткого ко всему новому С.И. Мамонтова. Когда в 1881 году Васнецов вновь вернулся к замыслу «Богатырей» и возникла проблема, где разместить полотно величиной три на четыре с половиной метра, на помощь тут же пришел Мамонтов. Он перестроил сарай возле «Яшкиного дома» - дачи в полукилометре от абрамцевской усадьбы, где летом Васнецов жил со своей семьей, - в просторную с верхним светом мастерскую. «Помню, - писал В.С. Мамонтов, сын Саввы Ивановича, - как по утрам к Яшкиному дому поочередно водили то рабочего тяжелого жеребца, то верховую лошадь отца, «Лиса», с которых Васнецов писал коней для своих богатырей. Помню, как мы завидовали моему брату Андрею, на которого походил лицом Алеша Попович в этой картине»[6].

Васнецов писал П.П. Чистякову: «Картина моя Богатыри Добрыня, Илья и Алешка Попович на богатырском выезде примечают в поле, нет ли где ворога, не обижают ли где кого? Фигуры почти в натуру - удачнее других мне кажется Илья... Исполнять такую картину, - ох, дело не легкое! Хотелось бы делать дело добросовестно, а удастся ли?»[7] Стоявшая перед художником задача выразить народное понимание образов героев-богатырей русского эпоса потребовала от него громадной, вдумчивой творчески-исследовательской работы с тем поэтическим материалом, который он нашел в былинах.

В соответствии с былинными образами Васнецовым были разработаны основные персонажи картины. В центре - Илья Муромец. Прототипом для создания этого образа художнику послужил крестьянин Владимирской области Иван Петров. Он - прост и могуч. В нем чувствуется спокойная уверенная сила и умудренность жизненным опытом. Дородный и сильный телом, он, несмотря на грозный вид - в одной руке, напряженно поднятой к глазам, у него палица, в другой - копье, исполнен «благости, великодушия и добродушия». Илья Муромец - единственный герой русского эпоса, причисленный народным преданием к лику святых. В православном календаре и сейчас 19 декабря отмечается как память преподобного Ильи Муромца, жившего в XII веке и отождествляемого в народе с былинным богатырем. Неразрывно слитый с могучим вороным конем, Илья Муромец выделен крупным цветовым пятном. Его фигура в центре композиции «организует» группу богатырей, что отвечает смыслу былины: «Будь ты нам, старый казак Илья Муромец, большой брат!»

Образ Добрыни Никитича - один из самых обаятельных и глубоких в русском эпосе. В соответствии с былинами он, всегда готовый к подвигу, представителен и величав. Сохранилось предание, что прототипом Добрыни художник взял свой портрет. Действительно, существует некоторое сходство облика богатыря с чертами лица Васнецова, хотя в Третьяковской галерее хранится этюд с крестьянина, сделанный для образа Добрыни, который, очевидно, очень пригодился автору в работе. Тонкие черты лица подчеркивают «вежество» Добрыни, его ум и такт, вдумчивость и предусмотрительность. Он может выполнить самые сложные поручения, требующие изворотливости ума и дипломатического такта. Только на нем золотой крест, напоминающий о связи былинного Добрыни с Добрыней летописным, историческим лицом, принимавшим активное участие в Крещении Руси.

Третий богатырь, самый младший, «напуском смелый», - Алеша Попович. Он ловок и находчив, готов для достижения цели пойти на любые хитрости, даже на обман. Молодой красавец, полный отваги и смелости, он - «душа-парень», большой выдумщик, певец и гусляр. В руках у него - лук с копьем, а к седлу прикреплены гусли.

Конкретизация образов богатырей, исторически точные костюмы, вооружение, кольчуги, стремена, несмотря на обобщенность основных характеристик героев - строгую и сдержанную мужественность, типически выверенную правильность черт лица, придали облику витязей индивидуализированный характер, быть может даже чрезмерно для фантастически-фольклорных образов. Но такой подход диктовало стремление художника следовать народному представлению о богатырях, выраженному в былинах и, особенно, в исторических песнях. В абрамцевские годы работы над «Богатырями» живописец тщательно разрабатывал и пейзаж картины. Восприятие Васнецовым абрамцевской природы как живописного эпоса позволило ему увидеть в пейзажных мотивах Абрамцева: холмах, покрытых деревцами, оврагах и косогорах, небольшой с высокими извилистыми берегами речушке, в дубовых и березовых рощах - образ Родины. Недаром художник говорил позже, что абрамцевские дубы надоумили его, как писать богатырей. Его этюды «Долина речки Вори у деревни Мутовки» (1880), «Пейзаж под Абрамцевом» (1881), «Дубовая роща в Абрамцеве» (1883) отмечены поисками мастера богатырской темы в пейзаже.

Уже весной 1882 года Васнецов писал Чистякову о «Богатырях»: «Хорошо бы поставить мою теперешнюю картину, да не окончена - торопиться не стану»[8]. Сама желательность экспонирования полотна, высказанная художником, свидетельствует о том, что оно в основной своей части к этому времени было уже готово. Васнецов не стал торопиться, а тут осенью 1882 года подоспел заказ от графа А.С. Уварова написать панно «Каменный век» (1884) для фриза одного из залов создаваемого Исторического музея, что отняло много сил и времени у художника, и поэтому «Богатырей» пришлось отложить. Вслед за «Каменным веком» в 1885 году Васнецову поступил большой заказ на росписи во Владимирском соборе в Киеве. Он был полностью погружен в эту работу в течение десяти лет. «Богатырей» художник взял с собой в Киев, и хотя время от времени у него «тянулась рука» к любимому детищу, он все свои силы должен был отдавать росписи в соборе.

В последние годы «киевского сидения» Васнецов все-таки обращался к картине, дорабатывая пейзаж. Но когда в 1896 году И.И. Шишкин от имени Товарищества обратился к нему с просьбой поставить полотно на юбилейную, XXV Передвижную выставку, Васнецов вынужден был отказаться, считая его неготовым. Вместо него он предложил другое произведение - «Царь Иван Васильевич Грозный». Впрочем, в киевский период художником были написаны «Иван Царевич на Сером волке» (1889), «Портрет Елены Адриановны Праховой» (1884), «Сирин и Алконост. Песнь радости и печали» (1896), но перед «Богатырями» его ответственность оказалась, наверное, столь велика, что без должной концентрации сил работать над картиной он не мог.

На протяжении того времени, когда Васнецов вновь и вновь возвращался к полотну, его живописные приемы претерпели определенные изменения. Образы богатырей и кони были в основном написаны в начале 1880-х годов, вскоре после окончания картины «После побоища», одновременно с «Аленушкой», эскизами декораций и костюмов к «Снегурочке» А.Н. Островского и строительством в Абрамцеве церкви. А пейзаж, хотя этюды к нему писались тоже в 1880-х годах, дорабатывался уже после 1892 года, когда монументально-декоративистский стиль Васнецова полностью сложился в стенных росписях Владимирского собора в Киеве.

Пейзаж в картине приобрел монументально-эпическую широту за счет плотных масс темно-зеленых холмов и плавной линии контура, повторяющего ритм силуэтов богатырей (за их спинами Русь). Степь, с выжженной травой и засохшим ковылем, контрастирует с бесконечным серо-стальным небом с легкими густыми клубящимися облаками. Высокая трава, повторяющая рисунок гривы коней, и маленькие елочки и сосенки на первом плане как бы останавливают бег крупных наплывающих планов. Пейзаж исполнен широкой кистью, и редкие вкрапления подробно выписанных нежных полевых цветов вносят в его могучее дыхание лирическую ноту.

Объединяет фигуры богатырей и пейзаж строгая в своей простоте и монолитности композиция холста. Впечатление силы и величественности создается размещением на большом полотне трех крупных фигур во фронтальном ракурсе. Богатыри придвинуты к зрителю и рассматриваются снизу как бы поднятыми на пьедестал. Остроконечные шлемы на головах при этом «подпирают» небо. Холмы заднего плана с густым темным лесом придвинуты к фигурам богатырей, что способствует уплощению композиции, лишает ее в какой-то степени воздушной перспективы.

В «Богатырях», как и в работах «После побоища» (1880) или «Три царевны подземного царства» (1879), видно стремление живописца стилистически приблизить полотно к настенной росписи. В конечном счете эти поиски приведут к рождению нового типа картины-панно. В этой трансформации виден декоративистский талант Васнецова и его опыт автора стенных росписей. Характер композиции, ее условность позволяют художнику наиболее ясно выразить те идеи, которые заложены в содержательно-тематической основе произведения. Богатыри Васнецова, хотя и историчны, «живут» в эпическом времени, что и является основой для того ощущения цельности и монументальности, которое вызывает полотно. «Богатыри» становятся воплощением самой идеи былинности, богатырской силы и величия русского народа.

С окончанием работы возникла потребность в организации персональной выставки мастера, которую и открыли в марте - апреле 1899 года в помещении Академии художеств в Петербурге. На ней экспонировались 38 произведений живописи. Центром же ее стало самое «капитальное», по словам В.В. Стасова, произведение Васнецова - «Богатыри». Картина в первый и последний раз была выдана на выставку из Третьяковской галереи.

В июне 1898 года П.М. Третьяков выделил для работ Васнецова, по совету В.Д. Поленова[9], большой зал наверху, где до этого размещались произведения иностранных художников из коллекции С.М. Третьякова, и «Богатыри» заняли свое постоянное место на стене, завершающей перспективу верхних экспозиционных помещений. Полотно было одним из последних приобретений Третьякова, вынесшего, по словам И.Е. Репина, «на своих плечах вопрос о существовании целой русской школы живописи». Но «Богатыри» стали также своеобразным итогом творческой деятельности самого Васнецова. И как ни в одном из произведений художника, в этой картине выразился «главный тезис» его «веры в искусстве»: «Мы тогда только внесем свою лепту в сокровищницу всемирного искусства, когда все силы свои устремим к развитию своего родного Русского искусства, т.е. когда с возможным для нас совершенством и полнотой изобразим и выразим красоту, мощь и смысл наших родных образов, - нашей Русской природы и человека - нашей настоящей жизни, нашего прошлого... наши грезы, мечты, нашу веру, и сумеем в своем истинно национальном отразить вечное, непреходящее»[10].

1. Виктор Михайлович Васнецов. Мир художника. Письма. Дневники. Воспоминания. Документы. Суждения современников. М., 1987. С. 153.
2. Лобанов В.М. Виктор Васнецов в Москве. М., 1961. С. 124.
3. Виктор Михайлович Васнецов... С. 150.
4. Там же. С. 151.
5. Лобанов В.М. Указ. соч. С. 59.
6. Мамонтов В.С. Воспоминания о русских художниках (Абрамцевский художественный кружок). М., 1950. С. 27.
7. Виктор Михайлович Васнецов... С. 59.
8. Там же.
9. В.Д. Поленов – П.М. Третьякову. 14.05.1898 г. ОP ГТГ, ф. 1, ед. хр. 2717.
10. Виктор Михайлович Васнецов... С. 154.

С этой статьей также смотрят:

Лидия Гладкова, Элеонора Пастон
«АЛЕНУШКА» И «ГУСЛЯРЫ» ВИКТОРА ВАСНЕЦОВА

Галина Чурак
Павел Третьяков и его галерея