Пространство эксперимента

Показ избранных произведений из коллекции Фонда Франсуа Пино «Определенное состояние мира?» стал вторым проектом Центра современной культуры «Гараж». Своим названием новая выставочная площадка Москвы обязана первоначальному назначению здания, в котором она разместилась. Бахметьевский гараж для автобусов, построенный в 1926-1927 годах по проекту известного архитектора-конструктивиста Константина Мельникова, переживает сегодня второе рождение, принимая до 2000 посетителей в день. До середины июня здесь открыта выставка, которая обещает стать одним из самых значимых культурных событий 2009 года.

Впервые в России в пространстве одной экспозиции представлено творчество ведущих зарубежных мастеров актуального искусства. Из коллекции Фонда Франсуа Пино, насчитывающей более 2000 произведений, для показа в Москве отобрано около 40. Видео, инсталляции и объекты признанных классиков современности Билла Виолы, Ширин Нешат, Дэна Флавина, Джефа Кунса соседствуют здесь с работами молодых, но уже заявивших о себе авторов: Сао Фэй, Лори Грео, Марион Тампон-Ляжарьетт.

Интересно общее решение экспозиции, построенной подобно спектаклю: яркое начало, трехчастное деление «основного действия» и финал, оставляющий время на размышление.

Встречает зрителей «Очень голодный бог» Субодха Гупты — увеличенный до колоссальных размеров череп, собранный из предметов кухонной утвари. Впервые показанный в церкви Святого Бернарда в Париже в 2006 году он претендует на то, чтобы стать новым символом vanitas.

За ним следует раздел «Войны». По словам куратора выставки Каролин Буржуа, современное российское искусство, с которым знакомы западные специалисты, по большей части агрессивно и брутально, и, вероятно, российские зрители должны быть готовы к восприятию такого рода произведений. Однако именно этот «брутальный» раздел выставки с колоссальной инсталляцией — моделью американского военного лагеря — “Sod and Sodie Sock Comp.” Пола Маккарти и Майка Келли представляется наиболее спорным. Как ни странно, при внешней агрессивности актуальное искусство, попадая в иное культурное пространство, часто оказывается беспомощным, теряет часть вложенных в произведение смыслов. Так, вне политического контекста невозможно восприятие показанных в разделе «Глобализация» работ Аделя Абдессемеда, Дженифер Альоры и Гильермо Кальсадильи.

Между «Войнами» и «Глобализацией» в центре экспозиции размещен раздел «Общество спектакля». Особое место в нем отведено скульптурным объектам Джефа Кунса. Выполненные из раскрашенного алюминия, они представляют собой точные копии детских надувных игрушек, соединенные с реальными предметами из повседневной жизни. Принцип увеличения знакомых вещей до размера монументов лег в основу серии «Торжества», в которую входит «Подвешенное сердце» — кулон весом 2,5 тонны.

Оригинальное исполнение отличает объекты Хоаны Васконселуш: огромный медальон, медленно вращающийся вокруг своей оси под меланхоличные напевы фаду, составлен из пластиковых вилок, ножей и ложек красного цвета. «Сердечную» тему на выставке продолжает объект Тима Нобла и Сью Вебстер, в котором христианский архетип жертвенности соединен с эстетикой китча.

Неизменно провокационный характер носят произведения Маурицио Каттелана — едва ли не единственного участника выставки, так и не получившего официального художественного образования. Его работы отличает своеобразная автобиографичность. Ведь страус, прячущий голову под пол галереи, — это сам художник, удивленный и испуганный неожиданно свалившейся на него славой.

Значительное место в пространстве выставки отведено видеоинсталляциям. Обращение к темам и образам кинематографа в этом виде искусства уже стало устойчивой традицией. Произведения Пола Пфайффера, Йохана Гримонпре и Марион Тампон-Ляжарьетт, вдохновленные творчеством Альфреда Хичкока, — еще одно тому подтверждение.

Иные ориентиры отличают творчество Билла Виолы — одного из крупнейших мастеров современного видео-арта. По степени выразительности, масштабности темы и композиционному строю его работы соотносятся с картинами и фресками эпохи Возрождения.

Раскрывая многообразие современного мира, экспозиция включает произведения авторов из азиатского региона — уроженцев Кореи, Японии, Китая. Инсталляция Чен Женя, ставшая последней работой художника, представляет собой монументальную ударную установку и рассчитана на активное взаимодействие со зрителем.

Кажется, все тенденции современного мирового искусства нашли отражение в пространстве этой выставки, представляющей целый пласт культуры, популярный на Западе и почти неизвестный в России.

С Каролин Буржуа — куратором коллекции видео-арта Фонда Франсуа Пино беседует сотрудник Третьяковской галереи Анна Дьяконицына.

Как родилась идея показать выставку из коллекции Фонда Франсуа Пино в Москве?

Мы приступили к работе над проектом, получив приглашение от основателя Центра современной культуры «Гараж» Дарьи Жуковой и международного координатора Центра Молли Дент-Броклхёрст.

Недавно в Италии и Франции прошло несколько выставок из коллекции Франсуа Пино. Как можно охарактеризовать выставочную политику Фонда в начале XXI века?

Новый период в жизни Фонда связан с открытием в 2006 году Палаццо Грасси в Венеции как постоянной площадки для демонстрации произведений современного искусства. В 2006—2007 годах там было осуществлено три проекта: «Куда мы идем?», «Коллекция Франсуа Пино: избранные произведения периода пост-поп» и «Эпизод I». Первые два представили публике работы влиятельных современных художников (Джефа Кунса, Демиена Хёрста, Маурицио Каттелана и других), третий объединил произведения признанных мастеров и талантливых молодых авторов (Урса Фишера и Мартиала Райса), которые занимаются живописью и скульптурой. В 2007-м коллекция Франсуа Пино была показана за пределами Италии как самостоятельный «бренд» на выставке «Течение времени» в городе Лилль во Франции. Экспозиция в Москве стала следующим проектом Фонда Франсуа Пино. Впервые коллекция Пино оказалась представлена одновременно на четырех разных площадках: в российской столице, во французском городке Динар, в уже упоминавшемся Палаццо Грасси и в здании центра современного искусства Пунта делла Догана в Венеции, открытие которого было приурочено к проведению Венецианской биеннале.

В чем состояла особенность работы над московской выставкой?

Приехав в Москву в первый раз, я увидела пространство «Гаража» пустым. Меня очень впечатлили размер и особая атмосфера этого здания. Вместе с архитектором, с которым я сотрудничала раньше в Лилле, мы стали разрабатывать проект выставки специально для этого пространства. Хотелось передать зрителям особое ощущение от архитектуры. Казалось вполне естественным представить здесь масштабные инсталляции Дэна Флавина, Пола Маккарти и Майка Келли. Я начала формировать выставку, отталкиваясь от этих работ. Решили не включать в состав экспозиции большое число произведений видео-арта, как было сделано в Лилле, потому что темные отсеки залов, необходимые для показа, напоминали бы торговые ряды, а мне не хотелось использовать этот эффект в контексте московской выставки.

Работая над этим проектом как куратор, ощущали ли Вы какие-то ограничения?

Что касается финансовой стороны вопроса — выставка была реализована в период, предшествовавший кризису. Если же говорить о содержательной стороне проекта — никаких ограничений не возникло. Мы обсуждали с архитектором и коллективом Центра современной культуры «Гараж» общее решение пространства. Кое-что изменили здесь для того, чтобы облегчить расстановку произведений, но не стремились включить в состав выставки работы откровенно сексуального или порнографического характера.

Почему Вы решили начать выставку с темы войн?

Причин было несколько. Я считаю, что Вторая мировая война заложила основы всего, что происходило в дальнейшем, и современное искусство многим обязано времени, предшествовавшему ее началу. Именно тогда родилась сама идея современности. Утопические представления о том, что можно изменить мир также связаны со Второй мировой войной. Мне кажется, что эта тема затрагивает всех.

Как Вы можете охарактеризовать инсталляцию Пола Маккарти и Майка Келли, открывающую раздел «Войн»?

Это рассказ об американской империи, стратегия которой сочетает военный подход и культурную агрессию и направлена на то, чтобы в каком-то смысле стать «наследницей» Европы. Авторы выставляют объекты, достоверно имитирующие разные виды довольствия военнослужащих. Они делают все, чтобы продемонстрировать критическое отношение к тому, что вынужден употреблять в пищу человек на войне — это актуально и сегодня. Здесь также присутствует тема неограниченной власти, которая родилась во многих странах (в том числе и в России).

Интересно отметить, что современные российские художники хорошо известные в Европе, такие как Олег Кулик или члены группы АЕС, также создают агрессивные и провокационные произведения.

Вспоминали ли Вы о традициях русского искусства, русской культуры во время работы над московской выставкой?

Я не эксперт в области современного российского искусства, но мне кажется, что современные авторы из России, чьи произведения экспонировались за рубежом, склонны, с одной стороны, провоцировать зрителя, а с другой — вовлечены в систему коммерческой ангажированности.

Для меня очевидно, что определяющим в истории современного искусства стал период супрематизма (он, кстати, прекрасно представлен в постоянной экспозиции Третьяковской галереи на Крымском Валу). Поэтому я постоянно вспоминала о традиции русского авангарда, особенно благодаря пространству здания, спроектированного Константином Мельниковым. Мне показалось интересным разместить по центальной оси большую инсталляцию Дэна Флавина, чтобы дать возможность сопоставить минимализм его стиля с принципами конструктивизма.

Что Вы думаете о мнениях зрителей, посетивших выставку? Вы ожидали подобной реакции?

Я обсуждала это с сотрудниками «Гаража». Они оказались своего рода посредниками между мной и зрителями, поскольку я не говорю по-русски.

Меня поразило количество посетителей в обычный день работы выставки. Позднее я слышала от многих, что показ такого уровня проходит в Москве впервые. В Лилле, например, администрация города много сделала для того, чтобы выставка стала широко посещаемой. Мы серьезно занимались отбором людей, которые непосредственно работают со зрителями, старались представить экспонаты в широком культурном контексте в специальных изданиях, выпущенных к выставке.

Темы московской экспозиции были понятны каждому: «Войны», «Общество зрелищ», «Глобализация». В первом разделе я стремилась показать то, что мне, как человеку европейской культуры, представляется героическим, трагическим и в то же время завораживающим. Было интересно рассказать и о современном обществе, организованном по принципу противоречивого театрального гламурного действа. В третьей части выставки хотелось раскрыть идею глобального мира со всеми его специфическими особенностями — мира, уже не ориентированного только на Запад или только на Восток.

Думаю, в целом публика оказалась готова к взаимодействию с современным искусством. Убеждена, что тем, кто сейчас не смог до конца понять его, воспоминания о выставке позволят все же сделать это, пусть даже через несколько лет.

Почему Вы решили не включать в состав выставки произведения художников, хорошо известных в России, к числу которых принадлежит, например, Энди Уорхол?

В коллекции Фонда есть несколько работ Уорхола, но в основном она включает произведения искусства, созданные в последнее время. Хотя Уорхол и ряд других художников заложили основы того, что сегодня называется современным искусством, мне показалось интересным представить не столько живопись, сколько инсталляции. В «Гараже» демонстрируется только одно живописное произведение — «В Иерусалиме» Ками.

Но это не столько живопись в традиционном ее понимании, сколько особый род живописной инсталляции.

Да, именно поэтому она и вошла в состав выставки. Как я уже сказала, мне было интересно представить не живопись, а другие виды искусства. Хотя современные российские художники, известные за рубежом, часто работают в жанре видеоинсталляций, в России это по-прежнему не самый известный вид искусства. Такова одна причина. Другая заключается в том, что мне казалось интересным не показывать в рамках этой выставки историю современного искусства (принцип, подходящий, скорее, для музейных экспозиций), но создать последовательность произведений, способных ответить на вопросы, волнующие зрителей. Поэтому я не стала располагать экспонаты в хронологической последовательности. Таковы были главные причины.

Я заметила, что некоторые произведения претерпели изменения. Например, в инсталляции Субодха Гупты «Дорога домой» некоторые предметы оказалась перевернутыми.

Произведения современного искусства напоминают постоянно трансформирующийся живой организм. Сам художник, который приехал в Москву, изменил свою инсталляцию за день до открытия выставки. На этот раз, возможно, он имел в виду тему мародерства или гангстерства. Но в целом инсталляция Субодха Гупты отсылает зрителя к различным сторонам индийской и европейской культуры. Священный цветок лотоса можно сопоставить с кувшинками с полотен импрессионистов. Это еще один способ сказать о живописи языком другого искусства. Как куратор я стараюсь, чтобы каждое произведение могло иметь не один, а несколько уровней восприятия, и убеждена, что ни одна работа не исчерпывается единственным значением. Их всегда много, и всегда есть возможность самому открыть новое. Полагаю, нужно оставлять зрителю свободу в трактовке произведений искусства.

Есть ли у Вас планы новых выставок в России?

Вы имеете в виду те, что связаны с коллекцией Фонда? Этот вопрос уместнее адресовать самому Франсуа Пино. Все, что он увидел здесь, произвело на него большое впечатление. Его воодушевило то обстоятельство, что настоящая выставка была оценена в Москве как беспрецедентный проект.

Но, конечно, выставочная стратегия Фонда в значительной степени зависит от инвестиций.

Что, на Ваш взгляд, стоит показать в Москве вслед за этой выставкой?

Мне известно далеко не все о планах Центра современной культуры «Гараж», но я знаю, что они намереваются обратиться к одному из французских кураторов с предложением, касающимся организации выставки современных российских художников. Мне кажется, прежде всего, важно сохранить в дальнейшем столь же высокий уровень проектов и реализовать выставку, объединяющую произведения крупнейших художников из разных стран мира и работы их российских коллег.