Один среди равных

Александр Рожин

Рубрика: 
МЕЖДУНАРОДНАЯ ПАНОРАМА
Номер журнала: 
#2 2006 (11)

Персональная выставка произведений Макса Бекмана (1884-1950), демонстрировавшаяся в Старой Национальной галерее Берлина с декабря 2005 по март 2006 года, для многих зрителей заново открыла творчество этого ярчайшего представителя немецкой художественной культуры первой половины XX века.

Уроженец Лейпцига, он получил профессиональное образование в Веймарской высшей художественной школе, где встретил своего единомышленника и спутницу жизни, ставшую вскоре его супругой, Минну Тюбе. Одной из особенностей берлинской экспозиции работ мастера был одновременный показ и малоизвестных полотен Минны Бекман-Тюбе, обладавшей незаурядными способностями и являвшейся любимой моделью живописца.

Уже в 1903 году одолеваемый стремлением к расширению своего творческого кругозора Макс Бекман предпринял путешествие в Париж, а затем в Женеву. После этой поездки он поселяется в Берлине и активно участвует в художественной жизни столицы Германии, знакомится с видными деятелями культуры, создателями берлинского Сецессиона Максом Либерманом и Ловисом Коринтом, мастерами, оказавшими значительное влияние на его раннее творчество. На Бекмана обращают внимание, он становится заметной фигурой в немецком искусстве. В 1906 году молодой автор выразительных, во многом сентиментальных портретов, исполненных живого чувства и внутреннего движения пейзажей был удостоен премии «Вилла-Романа» и получил стипендию для поездки во Флоренцию. В 1910 году его избирают членом правления берлинского Сецессиона. В это же время устраивается первая выставка работ художника и издается монография о его творчестве. Но Бекману становится тесно в рамках изживающего себя стиля, мастера настигает разочарование и в своих недавних кумирах. В 1911 году он выходит из правления берлинского Сецессиона. Живописец постепенно освобождается из плена романтических грез и сентиментальных иллюзий. В его работах появляется обеспокоенность, напряжение, вибрация цвета. Еще не ясные предчувствия меняют отношение художника к окружающей действительности. Постепенно уходят из его поля зрения идеалистические образы. Мы видим эти изменения в автопортретах Бекмана, тонко передающих смену настроений автора. Очевидно, что определенные разочарования и тревогу испытывают в это время многие его товарищи по цеху. Это особенно заметно в творчестве родоначальников немецкого экспрессионизма - Эрнста Людвига Кирхнера, Карла Шмидта Ротлуффа, Эриха Хекеля, Макса Пехштейна - основателей группы «Мост», у художников, входивших в объединение «Синий всадник», среди лидеров которого были русские мастера Василий Кандинский, Марианна Веревкина, Алексей Явленский. Начало XX столетия ознаменовано штурмом «зияющих высот» искусства прошлого. Кубисты и фовисты, экспрессионисты и футуристы создавали новые произведения, в которых главным были выражение индивидуального переживания и ощущения, самостоятельная сущность творческой работы, а не зеркальное, внешнее подражание натуре.

Наряду с другими немецкими художниками Бекман находит новые темы и образы в калейдоскопе противоречивых явлений современной жизни большого города, о чем свидетельствуют показанные на берлинской выставке полотна, на которых представлены сцены и сюжеты, отражающие изменения отношения мастера к действительности, обостренное ощущение времени, его динамики. Ярким примером этого стали картины «Улица Тауенциен» и «Улица ночью», написанные в 1913 году.

Первая мировая война разрушила прежний мир художника. Бекман, как и многие его товарищи по искусству, был призван в армию. Ф. Марк, А. Макке, А. Вайсгерберг погибли на фронте, а Л. Кирхнер, О. Дикс, Э. Хекель, Г. Грос, М. Бекман возвращаются с полей сражений совершенно другими людьми. Душевные потрясения военных лет внесли в их творчество драматизм и сарказм, новые содержательные доминанты, обнажили всю глубину человеческих страданий и мук, всю низменность и фальшь. Вырвавшись из этого ада, Бекман, один из немногих, продолжает активно работать. Он передает свое ощущение и понимание пережитого в особой гротескной форме. Еще в разгар войны, в апреле 1915 года, мастер пишет: «Я никогда не становился на колени перед Богом или еще кем-нибудь, чтобы добиться успеха, но я протиснулся бы сквозь все клоаки мира, вытерпел бы унижения и позор, лишь бы рисовать... Представление о форме, которое живет во мне, должно выйти из меня до последней капельки.»

Одним из ярких проявлений нового отношения к миру, понимания творческих задач явилось полотно «Ночь», созданное в 1918-1919 годах, ныне хранящееся в собрании Художественного музея земли Северный Рейн-Вестфалия, в Дюссельдорфе. На этой картине живописец выразил свое представление о насилии, зверстве и жестокости, присущих падшему человеку. Композиция ее построена из жестких геометрических членений, фигур и предметов, образующих душераздирающую сцену вандализма, в которой гипертрофированно подчеркнуто ощущение аморальности, физической боли и уродства происходящего. Персонажи будто вырезаны контрастами цвета из плоскости холста, образуя некое подобие средневекового рельефа. Тугой, напряженный рисунок придает изображению экзальтированный характер. Близок по восприятию к этой картине написанный в 1919 году пейзаж «Синагога» из галереи Штеделевского художественного института во Франкфурте-на-Майне.

Эти произведения - предостережения, символы человеческой трагедии, безысходности странного и таинственного мира, созданного воспаленным воображением Бекмана. Он все еще полон сомнений, душевных переживаний, неопределенности. В его памяти навсегда запечатлелись ужасы газовых атак, нервные потрясения не оставляют художника в покое, мучают кошмарами сновидений. Живя с 1917 по 1933 год во Франкфурте-на-Майне, живописец активно и целеустремленно продолжает работать, занимается преподавательской деятельностью, участвует в национальных и международных выставках. Часто зимний период он проводит в Париже.

В середине 20-x годов в его творчестве появляются явные признаки европейского неоклассицизма, но не они определяют главное направление искусства Бекмана, а мистико-иронические, гротескные импровизации на актуальные темы экстраполярной картины бытия. Он разрушает миф о гармонии мироздания, противопоставляя ему реалии суровой, безжалостной действительности. Работы художника становятся подобными притчам, тревожат душу, будоражат воображение, вызывают сложные, противоречивые чувства. Они то подобны витражам, то готическим рельефам, созвучны мощным аккордам органной музыки.

За неординарность, самобытность живописно-пластической системы и психологизм художник был удостоен премии Фонда Карнеги в 1929 году. Не будучи социально ангажированным, искусство Бекмана отмечено общечеловеческой значимостью благодаря острому чувству сопричастности мастера ко всему, что затрагивает интересы как отдельной личности, так и общества в целом, к тому, что с нами происходит.

После прихода к власти нацистов в 1933 году и последовавшего за этим увольнения из Штеделевской школы, где, будучи профессором, он многие годы работал, мастер ненадолго перебирается в Берлин. В 1937 году из-за преследований Бекман вынужден был эмигрировать в Нидерланды.

Оставаясь верным своим принципам, мастер не отступает от них под ударами судьбы. Его полотна становятся все более пронзительными, наполняясь особым метафорическим смыслом. В это время им написан «Автопортрет в черном берете» и одна из знаковых картин «Шарманщик». В 1939 году художнику присуждают первую премию Международной выставки в Сан- Франциско. Скрываясь от фашистских репрессий в Амстердаме, он находится там фактически на нелегальном положении до самого конца войны. А спустя два года Макс Бекман получает приглашение из США на преподавательскую работу, вначале в художественной школе в Сан-Луи, а затем в художественной школе Бруклинского музея в Нью-Йорке. После переезда в Америку его творческая деятельность была отмечена еще одной первой премией - института Карнеги, почетным званием доктора Вашингтонского университета. В конце жизни он был удостоен Гран- при Венецианской биеннале 1950 года.

В американский период Бекманом были созданы такие значительные, ныне широко известные произведения, как триптих «Персей», картина «Две женщины», полотно «Танго (Румба)», натюрморт с тремя стаканами, работа «Женщина со змеей», наконец, «Начало ритма», где мастер обращается к традициям африканской культуры, к этническим ее корням, избирая для сюжетной мотивации изображения особый ракурс, усиливающий брутальные интонации его живописи. Они впечатляют масштабностью мышления, многоассоциативностью содержания, монументальностью форм и активностью колористической партитуры.

Искусство Макса Бекмана, будучи по своему обособленным, глубоко индивидуальным, всегда оставалось в русле больших традиций немецкого экспрессионизма; развиваясь, оно обогащало художественную культуру XX века новыми образными красками, философской глубиной отношения к окружающему миру.

Берлинская ретроспектива наследия великого мастера показала сложную эволюцию творчества, образного мышления, стиля, высветила характерные стороны многогранного таланта Бекмана. В представленных на выставке автопортретах художника зрители могли почувствовать и понять эмоциональную, духовную трансформацию его взглядов - от юношеской, романтической озаренности и идилличности до умудренной опытом зрелости, ясности воззрений подлинного мыслителя и пророка. Его картины, графические листы вобрали в себя драматические противоречия целой эпохи, предостережения и тревогу за судьбы нашей цивилизации. Своим энергетически мощным творчеством, живописно пластическими и образными открытиями Макс Бекман в чем-то предвосхитил новое понимание актуальности и социальной значимости современного искусства. У него осталось немало последователей, среди которых мы прежде всего называем Георга Базелица и Бернхарда Хайзига, одного из лидеров сегодняшнего постэкспрессионизма.

Во Франкфурте, в Ширн Кунстхалле с 3 марта по 28 мая открыта выставка акварелей и пастелей Макса Бекмана, значительно расширяющая наши представления о творческом диапазоне мастера.

Иллюстрации
Макс Бекман. Персей. 1941
Персей. 1941
Триптих. Холст, масло. 150×55, 150×110, 150×55
Макс Бекман. Портрет Минны Бекман-Тюбе. 1924
Портрет Минны Бекман-Тюбе. 1924
Холст, масло. 140×69,5
Макс Бекман. Синагога. 1919
Синагога. 1919
Холст, масло. 90×140
Макс Бекман. Натюрморт с тремя стаканами. 1944
Натюрморт с тремя стаканами. 1944
Холст, масло. 95×56
Макс Бекман. Две женщины. 1940
Две женщины. 1940
Холст, масло. 81×61
Макс Бекман. Улица ночью. 1913
Улица ночью. 1913
Холст, масло. 91×71
Макс Бекман. Спящая. 1924
Спящая. 1924
Холст, масло. 83,5×125
Макс Бекман. Ночь. 1918–1919
Ночь. 1918–1919
Холст, масло. 133×154
Макс Бекман. Шарманщик. 1935
Шарманщик. 1935
Холст, масло. 175×120,5

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play