Вилла Сергея Кусевицкого. История одного заказа

НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА ГОНЧАРОВА - ОДНА ИЗ РЕДКИХ ХУДОЖНИЦ С ЯВНО ВЫРАЖЕННЫМ ТАЛАНТОМ К МОНУМЕНТАЛЬНОЙ ФОРМЕ. В «РУССКИЕ» ГОДЫ ЭТО СТРЕМЛЕНИЕ ЯРЧЕ ВСЕГО ВОПЛОТИЛОСЬ В РЕЛИГИОЗНЫХ КОМПОЗИЦИЯХ, НЕТРАДИЦИОННЫЙ ХАРАКТЕР КОТОРЫХ (ПО СРАВНЕНИЮ С СОВРЕМЕННЫМ ЕЙ ЦЕРКОВНЫМ ИСКУССТВОМ, ПРЕДСТАВЛЕННЫМ ИМЕНАМИ В.М. ВАСНЕЦОВА И М.В. НЕСТЕРОВА) НЕ ПОЗВОЛЯЛ НАДЕЯТЬСЯ НА ПОЛУЧЕНИЕ ОФИЦИАЛЬНОГО ЗАКАЗА. ЛИШЬ В 1915 ГОДУ, УЖЕ УЕХАВ ИЗ РОССИИ, БЛАГОДАРЯ ПОСРЕДНИЧЕСТВУ АРХИТЕКТОРА А.В. ЩУСЕВА ХУДОЖНИЦА ПОЛУЧИЛА ПРЕДЛОЖЕНИЕ РАСПИСАТЬ ЦЕРКОВЬ В ЧАСТНОМ ИМЕНИИ В БЕССАРАБИИ. НО РЕАЛИЗАЦИИ И ЭТОГО ЗАМЫСЛА ПОМЕШАЛИ ВОЙНА И РЕВОЛЮЦИЯ.

Во Франции Гончаровой повезло больше. Как ни странно, одной из причин появления монументального заказа стала ее успешная работа в качестве театрального художника. В 1913 году А.Н. Бенуа провидчески писал: «...где те театры, которые обязаны поручить ей роспись своих храмов?»¹. Этим «театром» оказалась знаменитая антреприза «Русские балеты». Благодаря С.П. Дягилеву Гончарова сблизилась с кругом композиторов, музыкантов, в их числе был и знаменитый контрабасист, дирижер Сергей Александрович Кусевицкий. Их знакомство могло состояться и раньше - в России. Сергей Александрович и Наталия Константиновна² Кусевицкие интересовались современной живописью, посещали собрания общества «Свободная эстетика»³, где 24 марта 1910 года состоялась однодневная выставка работ Н.С. Гончаровой. Местом их новой встречи стал Париж. Там в 1918-1919 годах с успехом прошла выставка театрального искусства художников⁴. А в 1920-м, как утверждала Гончарова в своем письме⁵ позднее, она получила гонорар за оформление недавно приобретенного особняка (8, rue du Conseiller Collignon) С.А. Кусевицкого. Скорее всего, речь шла не об окончательном завершении работ, а о полученном авансе. В списке работ Гончаровой 1924 года указаны следующие произведения для виллы С.А. Кусевицкого: «Комната в доме м. Кусевицкого, в настоящий момент находящегося в 8-месячном турне по Америке. Для этого помещения Гончарова исполнила оформление, натюрморты, большое панно, вся мебель также сделана по ее эскизам»⁶. В собрании Третьяковской галереи имеется один из эскизов мебели для особняка, а в архиве художников сохранились фотографии столовой с предметами мебельного гарнитура и большим панно «Испанки». Это уникальное панно российский зритель впервые мог увидеть на выставке Н.С. Гончаровой в Третьяковской галерее на Крымском валу. Не очень понятно, о каких натюрмортах идет речь в списке - о небольших композициях, которые иногда «включались» в качестве декоративного фрагмента в предметы мебели, или же о станковых произведениях, украшавших стены столовой. На фотографиях натюрморты отсутствуют.

Однако в 1924 году декорация особняка еще не была закончена. В газете «New York Herald Tribune» от 5 августа 1925 года помещена заметка Флоранс Гилльям о том, что «Гончарова занята работой по оформлению нового парижского дома С.А. Кусевицкого»⁷. Это же подтверждает и письмо от 9 мая 1926 года исполняющего мебель и обивку особняка, присланное из ателье М.Ф. Ларионову, который наблюдал за работами:

«Глубокоуважаемый Михаил Федорович,

Завтра в понедельник в 2 часа буду у Кусевицкого с обойщиком и столяром и постараюсь все закончить к вечеру. Пред. вам Д. Камышов»⁸.

Кроме столовой Гончарова исполнила панно для прихожей («антре») по мотивам балетов «Полуночное солнце» («Лель», «Снегурочка», фигуры времен года - «Зимы», «весны», «Осени», «Лета») и «Золотой петушок» («Город», «Гвидон», «Полкан», «Астролог», «Шемаханская царица»). Одно из этих панно («Астролог») воспроизведено в газете «Россия и славянство» от 15 ноября 1929 года. Таким образом, можно обозначить временные рамки исполнения заказа - 1920-1929.

В графическом собрании Третьяковской галереи, а также в русских и зарубежных частных собраниях хранятся подготовительные эскизы и рисунки для особняка С.А. Кусевицкого, дающие возможность не только в общих чертах представить замысел Н.С. Гончаровой, но и восстановить процесс работы над декоративными панно. Лондонская галерея Равенскорт располагает первоначальными угольными эскизами панно для прихожей. Экспрессивная манера исполнения сближает их с эскизами знаменитых гончаровских ширм «Испанки», исполненными в той же технике угля, на аналогичной бумаге, что позволяет предположить датировку этих работ - середина 1920-х. другие эскизы - «Гвидон», «Полкан», «Астролог», «Шемаханская царица» (все - бумага, уголь, 77x39) - воспроизведены в каталоге выставки в Хейвод галери (Hayward gallery) в Лондоне⁹. Цветные, исполненные гуашью изображения панно «Гвидон» и «Полкан» поступили в коллекцию Третьяковской галереи из собрания Э. Курнан. Наконец, в собрании Б. и М. Молчановых имеется исполненный на кальке в размер будущего живописного панно рисунок обнаженной для фигуры «Лето». Сами живописные панно для прихожей в настоящее время находятся в собрании музея МакНей в Техасе, куда поступили из коллекции Тобина¹⁰. Фотографии всех панно сохранились в архиве художников. Собранный вместе, этот комплекс материалов дает представление об этапах работы над оформлением дома С.А. Кусевицкого.

Исполнив первоначальные эскизы углем, Гончарова делала затем цветной вариант композиции для определения колористического решения будущих панно. После этого, чтобы не ошибиться в пропорциях, при помощи кальки переносила изображения фигур в рост на холст (также она поступала и при работе над панно «Испанки») и, наконец, писала фигуры и пейзажный или архитектурный фон маслом.

К сожалению, старания Гончаровой оказались напрасными - С.А. Кусевицкий практически не жил в особняке, в 1923 году он получил предложение возглавить Бостонский симфонический оркестр и большую часть времени проводил в Америке, бывая в Париже наездами. Гончарова даже предполагала, что особняк уже продан. В 1935 году она писала М.Ф. Ларионову: «Затем у меня еще вот какая идея - если выставка будет и в Париже - быть может, можно бы выставить здесь мои вещи, кот[орые] у Кусевитского. Может быть некоторые - Леля и Снегурку - времена года - а может быть Звездочета и три другие - обдумай сам, это в сущности вещи, кот[орые] теперь никто, вероятно, не видит и находящиеся неизвестно в каких руках. Я не знаю, кому он продал виллу. Но как я тебе говорила, Испанское панно у него в Medon (кажется) свернуто или висит, не знаю. Вообще, за эти вещи я не спокойна. И лишний раз показать их было, может быть, и не плохо (подумай и тогда поговорим с Окуневым)»¹¹.

В 1957 году вдова С.А. Кусевицкого, О.А. Кусевицкая, занялась продажей особняка и советовалась с Н.С. Гончаровой по поводу продажи панно:

«3 апр. 1957

Глубокоуважаемая Наталия Сергеевна. Пишу вам относительно ваших «panneaux» в «entree» дома С.А. Кусевицкого в Париже (8, rue du Conseiller Collignon). Дом мне приходится продавать, и я прошу моего поверенного М. Connor-Ammerman снестись с вами относительно оценки «panneaux» вашей работы. Буду вам очень благодарна за ваши совет и помощь. Вам интересно будет знать, что длинное «panneaux» с изображением испанок среди цветущих магнолий мы переслали в N.York, и им заинтересовались директора «Art institut of Chicago». Если будущей осенью мне удастся приехать в Париж, надеюсь, что смогу вас навестить. Примите мои наилучшие пожелания вам и вашему мужу. Искренне ваша Ольга Кусевицкая»¹².

В ответном письме Ларионов (от имени Н.С. Гончаровой) еще раз перечисляет все работы, предназначавшиеся и исполненные для особняка:

«Глубокоуважаемая Ольга Николаевна,

Нат. Сергеевна Гончарова, которая сейчас хворает ревматизмом рук, просила меня вам написать относительно ее панно, находящихся в антрэ дома Сергея Александ [ровича]. в Париже. За панно эти ей было уплачено С.А. по 1000 fr в 1920 году и за одно самое большое 2000 fr. За панно в столовой «Испанки», оно пошло как добавление к мебели, и по расчету стоит тоже 1000 fr 1920 года (т.е. 100.000 fr или 150.000 fr в настоящее время). Панно имеет 2 части. Но по расчету Арх. [итектора] Фидлера. Он не нашел места на боковой стене.

Так как одна часть очень нравилась С.С. Прокофьеву то Н.С. продала ее ему за 1000 fr, и он этих «Испанок» увез с собой в Москву, где они и находятся сейчас. Исходя из этой цены, вы можете продать в Чикагский Art institute панно, принадлежавшие Серг.[ею] Алекс.[андровичу] Кусевицкому, знамен.[итому] Chef d'orchestre будет лучше всего сохранить его память в Art institute в Чикаго. Если вам будут даже давать больше, предпочтите Чикагский Институт. Если приедете в Париж, Н.С. Гончарова и я очень рады видеть вас у нас. Искренне преданный и уважающий вас. М. Ларионов»¹³.

Из письма ясно, что существовало еще одно панно для столовой - «Испанки», не поместившееся из-за просчета архитектора на стену и проданное затем С.С. Прокофьеву. В московском собрании (б. Семенова) хранится «Испанка», согласно провенансу происходящая из собрания С.С. Прокофьева¹⁴. Возможно, это последняя недостающая работа для особняка. Утверждать это с абсолютной уверенностью невозможно, так как в письме говорится не об «Испанке», а об «Испанках», которых Прокофьев увез с собой в Москву. История заказа для особняка, как и любая попытка реконструкции, всегда оставляет место предположениям и вопросам.

1. Бенуа А.Н. Из дневника художника. 1913. Цит. по: Наталия Гончарова. годы в России. СПб, 2002. С. 294.
2. Наталия Константиновна Кусевицкая (урожденная Ушкова) - вторая жена С.А. Кусевицкого.
3. Об этом вспоминала Г.Л. Гиршман: «Я поподробнее остановлюсь на деятельности общества "Свободная эстетика", игравшего большую роль в культурной жизни дореволюционной Москвы. Члены общества устраивали встречи с литераторами, в которых принимали участие Блок, Белый, Вячеслав Иванов, Бальмонт, Кузмин, Сологуб и др., организовывали художественные выставки и вечера, где выступали и спорили участники разных направлений - объединения "Бубновый валет", футуристов, лучистов (Кончаловский, Ларионов, Зданевич, Маринетти, Маяковский и др.); приглашали иностранцев, тогда часто приезжавших; установили связь с создателями журнала "весы" - С.А. Поляковым и Кречетовым; часто устраивали музыкальные вечера, на которых постоянно бывали С.А. и Н.К. Кусевицкие, близкие наши друзья и члены общества». Цит. по: Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Л., 1971. Т. 2. С. 331.
4. Exposition des oeuvres de Gontcharova et de Larionow. L'Art Decoratif Theatral Moderne. Galerie Sauvage - Galerie Barbazange. 1918-1919.
5. Ответное письмо вдове С.А. Кусевицкого, Ольге Александровне Кусевицкой (1901-1978), было написано М.Ф. Ларионовым от имени Н.С. Гончаровой. ОР гтг. Ф.180. Ед. хр. 4902.
6. Список работ Н.С. Гончаровой. Частный архив.
7. New York Herald Tribune. 5.08.1925.
8. ОР гтг. Ф. 180. Ед. хр. 6510.
9. Londres, The Hayward gallery. Adressing the Century. 100 Years of Art and Fashion. October 1998 -January 1999.
10. Gontcharova / Larionov. The Tobin Wing. 1987. Marion Koogler McNAY Art Museum, San Antonio, Texas.
11. Gontcharova / Larionov. The Tobin Wing. 1987. Marion Koogler McNAY Art Museum, San Antonio, Texas.
12. ОР гтг. Ф. 180. Ед. хр. 6771.
13. ОР гТг. Ф. 180. Ед. хр. 4902.
14. Работа воспроизведена в каталоге выставки частных собраний.

Вернуться назад