Летний день Исаака Левитана. Из истории находок

Галина Чурак

Рубрика:

НАШИ ПУБЛИКАЦИИ

Номер журнала:

#1 2014 (42)

КАЖДАЯ КАРТИНА ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ПЕЙЗАЖИСТА ИСААКА ИЛЬИЧА ЛЕВИТАНА, БУДЬ ТО ЗАВЕРШЕННОЕ МОНУМЕНТАЛЬНОЕ ПОЛОТНО, НАТУРНЫЙ ЭТЮД, БЕГЛЫЙ НАБРОСОК ИЛИ ТОНЧАЙШАЯ ПО ИСПОЛНЕНИЮ ПАСТЕЛЬ, ЯВЛЯЕТ СОБОЙ ПРЕКРАСНУЮ МЕЛОДИЮ О ПРИРОДЕ РОССИИ, ЗВУЧАЩУЮ ТО ЯСНО И СВЕТЛО, ТО НАПРЯЖЕННО И ТРЕВОЖНО, НО ВСЕГДА ИСКРЕННО И ПРОЧУВСТВОВАННО. ПОНИМАНИЕ ЛЕВИТАНОМ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ, КОТОРАЯ ВЗРАСТИЛА ЕГО КАК ХУДОЖНИКА И ЧЕЛОВЕКА, КОТОРУЮ) ОН ЗНАЛ И ЛЮБИЛ, СДЕЛАЛО ЕГО ОДНИМ ИЗ САМЫХ ЧУТКИХ ПЕЙЗАЖИСТОВ, ВЫРАЗИВШИХ НАЦИОНАЛЬНУЮ СУЩНОСТЬ И СОКРОВЕННУЮ ТАЙНУ РУССКОЙ ПРИРОДЫ. «ХУДОЖНИК ЧУТКИЙ И ГЕНИАЛЬНЫЙ» — ТАК НАЗВАЛ ЕГО АЛЕКСАНДР БЕНУА.

В середине мая 1892 года Левитан со своей верной подругой Софьей Петровной Кувшинниковой, неизменной спутницей в совместных летних поездках и работах на пленэре, оставили прогретую солнцем Москву и уехали во Владимирскую губернию, где обосновались в «имении Городок» близ железнодорожной станции Болдино по Нижегородской железной дороге, что в 120 километрах от Москвы. 1892 год оказался трудным в жизни и судьбе художника. Очередной раз ему, как еврею, нужно было испытать на себе унизительную процедуру выселения за пределы Москвы. Более того, художнику грозил отъезд за черту оседлости, несмотря на то, что он к этому времени приобрел широкую известность и полное признание своего таланта. Не только творческой необходимостью летней работы на натуре, но и этими сложными жизненными обстоятельствами объясняется то, что Левитан прожил близ Болдино не только лето, но и осенние месяцы, и начало зимы, вернувшись в Москву лишь в декабре.

Летняя пора для Левитана - это всегда время плодотворной и счастливой работы. К осени он привозил десятки живописных этюдов, множество альбомов с рисунками, а часто начатые или даже завершенные картины. Как правило, уже в московской мастерской продолжалась детальная проработка больших живописных полотен. Художнику нужно было к выставочному сезону, а он начинался поздней осенью или зимой, завершить картины и показать их на самых ответственных экспозициях. Прежде всего - это выставка Товарищества передвижников, к которой Левитан относился с особой ответственностью, стремясь показать на ней наиболее значимые работы.

Лето 1892 года не стало исключением в сложившейся творческой практике Левитана. Владимирская земля с лесами и перелесками, тихими речками, небольшими озерами была привлекательна и для работы, и для столь любимой художником охоты. Он мог пропадать с ружьем и неразлучной собакой Вестой по нескольку дней в полях и лесах. Эти «охотничьи отлучки» - возможность полного единения с природой, вслушивания в ее голоса - формировали то понимание идеала пейзажиста, которое давало художнику высшее наслаждение «слышать трав прозябанье».

Художественными «трофеями» «страдной» летней поры стали масштабные полотна, давно занявшие свое место в большой истории русской пейзажной живописи. Это знаменитая картина «Владимирка» (1892, ГТГ), «Лесистый берег. Сумерки» (1892, Тверская картинная галерея), «Вечерний звон» (1982, ГТГ), «Осень», «Под вечер», «Пожар в лесу» (все - 1892, частные собрания). Все они были показаны на XXI выставке передвижников, открывшейся в Петербурге 14 февраля 1893 года. Художник стремился завершить их к открытию передвижной. В минувшем 1891 году он стал постоянным членом Товарищества передвижных художественных выставок (ТПХВ) и очень ответственно воспринимал свое членство. Товарищество в эти годы еще оставалось самым влиятельным и уважаемым творческим объединением. Но помимо экспонированных на передвижной масштабных картин художник выставил ряд менее крупных произведений и на другой выставке — периодической — Московского общества любителей художеств (МОЛХ), открывшейся 25 декабря 1892 года.

Левитан был членом Московского выставочного объединения и ежегодно, начиная с 1888 года, экспонировал свои пейзажи на его выставках. После Товарищества передвижников МОЛХ было одним из наиболее значимых художественных обществ в России. В 1891 году Левитан был избран в члены комитета МОЛх и входил в комиссию по присуждению премий за лучшие произведения.

На открывшейся в рождественские дни 1892 года выставке Левитан представил три картины: «Летний день», «Берег реки», «Сумерки». Все три написаны в только что минувшие летние месяцы на Владимирской земле и куплены с выставки разными владельцами по ее окончании.

Судьбы картин, как и людей, непредсказуемы. Казалось, картины навсегда ушли из поля зрения специалистов и недоступны любителям искусства. Но словно из небытия к нам вернулось одно из трех полотен — «Летний день» (холст, масло. 55,5 х 90,8. Слева внизу подпись: И Левитанъ 1892. Частное собрание). Художник воссоздает на холсте умиротворенное состояние природы покойного летнего дня, клонящегося к закату. На землю тихо спускаются летние прозрачные сумерки. Солнце слегка золотит верхушки деревьев и волнистые очертания лесного массива, замыкающего горизонт и четко рисующегося на фоне еще светлого неба. Но густая тень уже легла у ближнего края леса, захватила дальний берег и готова вместе с отражением в воде двинуться и к ближнему краю картины. Но пока наш глаз с наслаждением вглядывается в мягкий разворот неширокой реки, в ее недвижную воду и ближний к нам берег с его неровностями, с пробивающейся сквозь утоптанную землю травой.

В таком бесхитростном пейзажном мотиве Левитан находит множество простых подробностей и деталей, говорящих не только о жизни природы, но и человека в ней. Бежит по берегу тропинка, протоптанная людьми за многие-многие годы. Она то приближается к берегу, то уходит в лес и снова повторяет изгибы реки. Вода кажется недвижной, но вот она, журча, огибает маленький островок посередине и легкой прибрежной пеной напоминает о своем течении. Сама живопись с подвижными мазками создает богатую и сложную фактурную поверхность картины. Левитан то «сталкивает» мазки друг с другом на переднем плане, то длинными «протяжками» кладет их по дальнему берегу, то они мягко «круглятся» в изображении крон деревьев. Именно живописная пластика передает богатство и красоту природного мира, которые завораживают художника, и он мастерски воссоздает в своих пейзажах собственное воприятие жизни природы, ее подвижность и изменчивость. «Он настоящий живописец. Один из немногих русских художников, Левитан умел наслаждаться кистью и краской, умел не только правильно, но и красиво (выделено А. Бенуа - Г.Ч.) писать. Все его картины чисто живописного характера», — отмечал А. Бенуа ¹.

Мягкость цветовых соединений и одновременно богатая разработка зеленого цвета вызывают в памяти пейзажи Левитана, где множественные оттенки зелени, освещенной солнцем или погруженной в глубокую тень, свидетельствуют об особой чуткости глаза художника, восприимчивости им десятков оттенков этого очень сложного для воспроизведения на холсте цвета.

У картины «Летний день» есть конкретный адрес. Художник пишет речку пекшу, извилистую, с причудливыми поворотами, впадающую в Клязьму. Она течет то лениво и спокойно, то становится стремительной и бурливой. Не случайно на ней в те, прошедшие времена, были возведены плотины и поставлены мельницы. Деревня Городок, или, как называл его Левитан в письме к П.М. Третьякову, «имение Городок», где жил художник летом 1892 года, ныне соединилось с деревней пекша. Левитан снимал две комнаты в доме зажиточного крестьянина А.Н. попкова. Его дом стоял на высоком берегу, окна выходили на реку, и оттуда можно было видеть и обрывистый берег, и поросшую душистыми травами луговину, и подходивший к деревне лес. Между деревьями и вдоль берега бежала тропинка, спускавшаяся к реке. Многое изменилось за прошедшие годы, но и ныне эти места сохранили ту же притягательную красоту, что в свое время пленяла Левитана.

Окружающая природа предлагала художнику разнообразные сюжеты и мотивы для его пейзажей. Если картина «Летний день» носит камерный характер, то созданное тогда же и в тех же местах большое полотно «Лесистый берег. Сумерки» стремится к монументальности, значительности и драматической наполненности образа. По своему настроению, сумрачности и настороженности темного леса, куда не ведут обжитые тропинки и в густую темноту которого не хочется входить, картина сближается с созданным годом ранее знаменитым полотном «У омута». для этой последней, уже купленной Третьяковым, Левитан на берегах пекши, у плотин, где река особенно бурлива, писал этюды воды, «уточняя» верность ее воспроизведения на большом холсте. Об этом просил Левитана Третьяков, которого не удовлетворяло изображение воды на картине. А художник в свою очередь просил собирателя подождать покрывать картину лаком. «пока не проверю этот мотив с натурою. Теперь напишу несколько этюдов воды и в конце мая приеду в Москву и начну переделывать картину», — писал Левитан из деревни Городок ².

Самым серьезным результатом этого лета стало создание картины «Владимирка». Простота и ясность изображения подчеркивают содержательную значимость этого великого произведения. Рядом с подписью художник поставил название картины «Володимiрка», как извечно народ называл эту дорогу печали и скорби. С.П. Кувшинникова в воспоминаниях о Левитане передала эмоциональное возбуждение, охватившее ее и художника, осознавших, какой пейзаж открылся перед ними. «Постойте. Да ведь это Владимирка, та самая Владимирка, по которой когда-то, звеня кандалами, прошло в Сибирь столько несчастных людей», — записала в воспоминаниях Софья Петровна и привела здесь же строки из стихотворения А.К. Толстого «Колодники»:

Спускается солнце за степи,
Вдали золотится ковыль,
Колодников звонкие цепи
Вздымают дорожную пыль...»³

В картине соединяется типичность равнинного, безмерно протяженного русского пейзажа с темой дороги, олицетворяющей человеческую жизнь и судьбу.

«Лесистый берег. Сумерки», «Владимирка» отражают сильные эмоциональные переживания... Многосложными и тонкими настроениями наполнен «Вечерний звон» (1892). художник начал писать картину в иных местах, другие зрительные впечатления лежат в ее основе, но заканчивал он ее в том же 1892 году, что свидетельствует о многообразии восприятий и взаимоотношений Левитана с миром природы.

Столь разные картины — «Лесистый берег», «Владимирка», «Летний день» —вдохновлены пейзажами Владимирской земли. Очевидно, в этих же местах или на основе этюдов, исполненных здесь, написаны и другие полотна. Мы узнаем причудливый разворот пекши и песчаный язык, огибаемый ее течением, рельеф земли в картинах «деревня на берегу реки» (1890-е, Саратовский государственный художественный музей им. А.Н. Радищева), «Тишина» (1898, ГРМ) и ряде других произведений. Левитан не однажды, спустя годы, использовал и варьировал полюбившиеся ему пейзажные виды.

Лето 1892 года было наполнено творчеством и общением с близкими и интересными художнику людьми. В деревне Городок он сошелся с небогатым помещиком Ларионовым, с которым общался почти ежедневно. В доме Ларионова останавливался доктор Дмитрий Петрович Кувшинников, муж Софьи Петровны, знавший издавна Ларионова, также врача. Кувшинников приезжал в Городок в сентябре в связи с хлопотами о возможности Левитану вернуться в Москву. Терраса небольшого усадебного дома Ларионовых изображена на картине живописца «На даче в сумерки» (1892, Ростово-Ярославский архитектурно-художественный музей-заповедник).

Левитан не случайно выбрал для летней работы эти места. Здесь находились обширные владения семьи крупных предпринимателей и землевладельцев Морозовых, с которыми живописец был хорошо знаком. Сергей Тимофеевич Морозов являлся большим поклонником таланта Левитана и его покровителем. Он безвозмездно предоставил Исааку Ильичу удобную, с верхним светом, мастерскую в Москве, подобные условия для работы мало кто из художников имел в те годы. Именно в ее интерьере В.А. Серов писал портрет Левитана. Сестра С.Т. Морозова Анна Тимофеевна Карпова жила с многочисленной семьей (у нее было 15 детей) в богатом имении Сушнево, что расположено также на берегу пекши, в нескольких верстах от Городка, земли которого принадлежали ей. В этих же местах находилось имение еще одного Морозова, Саввы Тимофеевича, в чьем собрании находилось несколько пейзажных работ Левитана. Художник был дружен с этим семейством и стал частым гостем в усадьбе Сушнево. Морозовы и Карповы имели в своих собраниях картины Левитана. Другом семей Морозовых — Карповых был историк В.О. Ключевский, живший в летние месяцы в Сушневе. Часто наезжал в имение Карповых близкий к ним по родству И.С. Остроухов, живописец и коллекционер, владевший рядом первоклассных работ Левитана и друживший с ним.

Но вернемся к картине «Летний день». Живописные берега неширокой пекши, прилегающие леса, расположенные по ее берегам деревушки были множество раз исхожены Левитаном, безмерно любившим и тонко чувствовавшим природу. Ее переменчивые состояния, созвучные настрою души человека, он чутко воспроизводил на своих холстах. Покой и тишина «Летнего дня» создают впечатление ясной гармонии, разлитой в природе, вызывая в душе человека ответные чувства.

Показанная на выставке в 1892 году⁴ картина исчезла на долгие 120 лет. Но, как сказано, «рукописи не горят». Будем надеяться, что и картины не пропадают бесследно. Временно экспонируемая ныне в Третьяковской галерее, в зале Левитана, рядом с «Владимиркой», «Вечерним звоном», созданными художником в том же, что и «Летний день», 1892 году, картина естественно соединяется с этими шедеврами живописца и помогает увидеть еще одну очень важную грань в богатом творческом наследии великого мастера и приоткрыть малоизвестную страницу его жизни.

А. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. М., 1995. С. 350.
И.И. Левитан. Письма. документы. Воспоминания. М., 1956. С. 42.
Там же. С. 170.
Каталог двенадцатой периодической выставки картин Московского Общества любителей художеств.[М., 1892], № 49.