ЗА ПРЕДЕЛАМИ РОССИИ

Иван Самарин

Рубрика: 
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Номер журнала: 
#4 2016 (53)

В 1988 году большой поклонник и знаток русского искусства, ныне уже покойный Джон Стюарт впервые выступил за учреждение в аукционном доме «Сотбис» русского отдела, расположенного в Лондоне и специализирующегося на иконах, произведениях декоративно-прикладного искусства и картинах. Тогдашний глава лондонского отдела живописи XIX века ответил Стюарту: «В принципе, у меня нет возражений, но есть один-два русских художника, которых мы (отдел живописи XIX века) вам не уступим: это Харламов, Похитонов (оба этих живописца жили и выставлялись в Европе, и у них там были свои почитатели) и, конечно, все более или менее значимые картины Айвазовского».

Русский отдел все же начал свою работу осенью 1988 года, и нам в конце концов разрешили включать в наши аукционы любые картины Айвазовского, которые мы разыщем. Меньше чем через год, прогуливаясь по огромному подземному хранилищу «Сотбис», мы с Джоном Стюартом наткнулись на великолепное изображение Исаакиевского собора в морозный день. Эта картина в буквальном смысле озаряла сумрачное хранилище отраженным серебристым светом. Я спросил Джона, где он ее отыскал, и он ответил, что полагал, будто своим появлением здесь она обязана именно мне. Вдруг мы поняли, как, по-видимому, обстояло дело: картина относилась к отделу живописи XIX века и, вне всякого сомнения, должна была участвовать в одном из его аукционов. Мы тут же взяли ее со стеллажа и понесли на руках прямо в наш крошечный офис. Там мы ее и установили над каминной доской, и потом две или три недели каждое утро нас приветствовали низкое петербургское небо, золотой блеск купола собора, лиловатый туман, окутывающий торговцев льдом, кавалерийских офицеров и прохожих из другой эпохи. И в один день тот самый глава отдела живописи XIX века заглянул в наш офис и хотел было рассказать о таинственном исчезновении значимой картины Айвазовского, но тут повернул голову и увидел ее. Чувствуя себя, как нашкодившие школьники, мы пытались привести свои доводы, но его отдел был настолько влиятелен, что картина, как и полагалось, была продана на одном из их аукционов в 1989 году. В «Сотбис» картину передали потомки владельцев немецкой транспортной компании, у которой в дореволюционные годы в Петербурге было свое представительство. После событий 1917 года компания закрыла это представительство и вернула его вместе со всем имуществом в Германию, и с тех пор картина находилась там. Как выяснилось, оба - и покупатель Айвор Мазур, лондонский торговец, специализирующийся на русском декоративно-прикладном искусстве и картинах, и андербиддер, нью-йоркский коллекционер Айвазовского, армянин по происхождению, - были клиентами русского отдела, а не отдела живописи XIX века, но вся прибыль и все лавры достались нашим коллегам.

Из трех художников, названных главой отдела живописи XIX века, только Айвазовский прожил всю свою жизнь в России. Так почему же спустя более сотни лет после смерти художника его картины заняли прочное место на европейских аукционах живописи, причем случилось это задолго до падения железного занавеса, когда русские впервые после Первой мировой войны вновь смогли вступить на международный художественный рынок? Есть много факторов, которые нужно учитывать при ответе на этот вопрос. Прежде всего Айвазовский был чрезвычайно продуктивным художником - за свою долгую жизнь он, по собственным подсчетам, написал более шести тысяч картин. Художественный рынок любит, когда картины поступают в достаточном количестве. Мы очень плохо представляем себе реальную стоимость работ Брюллова, Иванова или Врубеля, потому что вряд ли их когда-либо выставят на продажу - этих художников практически невозможно коллекционировать. Картины же Айвазовского, напротив, появляются на аукционах по всему миру с завидной регулярностью, и любой каталог крупнейших русских аукционов «Сотбис» и «Кристис» едва ли обходится без них. Все потому, что этих картин много в частных коллекциях и три кита художественного рынка - долг, развод и кончина - гарантируют их постоянное поступление. И опять же, в отличие от большинства русских художников Айвазовский широко представлен в зарубежных частных коллекциях, поскольку за свою жизнь он принимал участие во множестве выставок по всему миру. Едва ли найдется хоть одна европейская столица, где бы он не выставлялся. В 1892 году он даже добрался до США - его выставки прошли в Нью-Йорке, Чикаго, Сан-Франциско и Вашингтоне. Его картины покупали в Европе и в Америке, их передавали из поколения в поколение и регулярно выставляли на продажу в галереях или на аукционах.

Еще один фактор - тематика картин. Море - тема, популярная везде и во все времена. Русская живопись второй половины XIX века была привязана к своей эпохе, взгляд передвижников был сфокусирован на общественно-политической повестке дня. Однако исторические течения приходят и уходят. И моральный упадок духовенства в 1860-х годах или тяжелая участь бурлаков на Волге в 1870-х хотя и представляют интерес для студента, изучающего русскую историю, но для ценителя искусства, живущего в Европе в ХХ веке, разумеется, значат меньше, чем морские пейзажи Айвазовского. К тому же Айвазовский писал моря и морские побережья разных частей мира, среди них - все побережья Черного и Балтийского морей и каждый уголок Эгейского и Средиземного морей. Писал он и городские пейзажи. По его картинам мы представляем себе не только Москву, Санкт-Петербург и другие города Российской Империи, но также Афины, Стамбул, Каир, Венецию, Неаполитанский залив, Мальту, Ниццу, Биарриц и даже Стокгольм и Нью-Йорк. Очевидно, именно эти темы привлекали коллекционеров, живших в этих городах в XIX веке, и продолжают привлекать и по сей день.

Наконец, третьим фактором, объясняющим неизменную популярность Айвазовского за границей, которая была в XX и остается в XXI веке, является космополитизм художника. Армянин по происхождению, он родился и жил в Крыму, был всей душой предан своему первому покровителю Николаю I и Российской Империи, но при этом усердно писал картины для турецкого султана. Живопись как форму искусства еще только начинали признавать в мусульманской Османской империи, да и то только в самых высоких, образованных и европейски ориентированных кругах, - у турок очень мало собственных живописцев XIX века. Айвазовского, так часто посещавшего Стамбул и завершившего целый цикл городских пейзажей, турецкие любители искусства приняли как своего художника. Подобным образом греки, чьи общины в XIX - начале XX века были разбросаны на большой территории от Стамбула до Александрии в Египте, всей душой любили художника, поддерживавшего в 1820-1830-х годах их борьбу за независимость. Александрийские греки часто говаривали, что ни одна гостиная не обходится без рояля и Айвазовского на стене, а в Стамбуле почти на каждом старинном морском пейзаже можно обнаружить подделанную подпись Айвазовского. Таким образом, эти четыре общины - армяне, жившие в большом количестве во Франции, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Южной Америке, русские эмигранты по всему миру, турки и греки - постоянно пополняли художественный рынок картинами Айвазовского, и их потомки тоже чаще всего становились коллекционерами.

Картины Айвазовского успешно продавались на аукционах европейского искусства XIX века на протяжении всего XX столетия. В течение короткого периода между 1988 годом, когда в «Сотбис» был создан русский отдел, и 1992-м, когда у отдела стали появляться первые русские клиенты, Айвазовский был самым дорогим художником на всех русских аукционах, которые тогда проводились раз в два года. Когда русские клиенты стали принимать участие в международных аукционах, его позиция укрепилась еще больше, и, как это часто случается на художественном рынке, рост цен привел к тому, что на рынок потянулись все более впечатляющие и ранее не известные картины из частных западных коллекций.

Первая значительная картина Айвазовского, которая изменила уровень цен на его работы и - шире - на русское искусство в целом, поступила из греческой частной коллекции. В начале 1994 года в одном из телефонных разговоров меня попросили приехать в Афины и взглянуть на большое полотно в квартире, которая была недавно передана по наследству. Итак, на стене висело самое большое полотно Айвазовского, какое я только видел вне стен российского музея: 132 на 235 сантиметров. На нем варяги на фоне живописно восходящего солнца поднимаются на своих судах вверх по Днепру. К 1994 году ни одна русская картина XIX века - и, уж конечно, ни одна картина нашего отдела - не продавалась дороже, чем за 50 тысяч фунтов стерлингов. Поэтому мы с некоторой опаской заявили ее оценочную стоимость в 80120 тысяч фунтов стерлингов. В упорной борьбе выиграл русский клиент, купивший ее за 200 тысяч фунтов стерлингов (в то время эта сумма нам казалась заоблачной), что наметило возрастающую тенденцию, которая достигла своего пика лишь спустя приблизительно пятнадцать лет. Само собой разумеется, эта сумма была значительно выше стоимости афинской квартиры, доставшейся счастливчику в наследство.

Несколько месяцев спустя я приехал в Хельсинки, чтобы взглянуть на другое большое полотно. Эта картина, в отличие от афинских «Варягов», не висела на стене, а стояла в шкафу одного финского торговца картинами, но даже с этого невыгодного ракурса я сразу же понял, что передо мной шедевр. Имевшее приблизительно два метра в длину, это полотно представляло собой городской пейзаж со стороны Бейоглу с барочной мечетью Нусретие на переднем плане и Золотым Рогом, сверкающим в лучах заката на фоне. Трудно было выбрать более выгодный сюжет для того, чтобы продемонстрировать мастерство художника: в этом полотне совместились морской и городской пейзажи, и оно насквозь пронизано духом романтизма, экзотики, выразительными световыми эффектами. Картина была в превосходном состоянии и сохранила всю авторскую полупрозрачную лессировку. Приободренные своим успехом с «Варягами», мы решили, что предпродажная стоимость картины перед летними торгами 1994 года составит 250-350 тысяч фунтов стерлингов. И вновь на аукционе развернулась упорная борьба, но на этот раз победителем оказался турецкий клиент, заплативший 325 тысяч фунтов стерлингов. Картина провисела у него на стене семнадцать лет, а в 2012 году он снова продал ее на «Сотбис». На этот раз цена ее составляла уже 3 миллиона 233 тысячи фунтов стерлингов.

Может показаться удивительным тот факт, что в общедоступных коллекциях за пределами России (не считая, конечно, Турции и тех городов, которые при жизни художника входили в состав Российской Империи) картин Айвазовского очень мало. Несколько его картин хранится в монастыре на острове Св. Лазаря в Венеции, где учился брат Айвазовского Габриэл, пара картин - в Париже, в Лувре, причем обе из них в итоге были переданы Морскому музею города Бреста, и одна картина - в музее немецкого города Киль. В Галерее Уффици во Флоренции находится автопортрет Айвазовского, подаренный самим художником, но, к примеру, в национальных галереях Соединенного Королевства нет ни одной его картины, и только три его крошечные работы хранятся в музее Метрополитен в Нью-Йорке (причем ни одна из них не входит в постоянную экспозицию). Можно строить разные догадки, почему все сложилось именно так. Возможно, это особенность ХХ века: картины Айвазовского всегда были достаточно дорогими как при жизни художника, так и после его смерти, а мода на живопись XIX столетия пришла только в последней четверти ХХ века. Возможно, те музеи, чей бюджет позволял покупать живопись XIX века, скорее приобретали работы своих соотечественников или же некоторых из них могли отпугивать отсутствие компетенции и ограниченные связи с русскими специалистами.

Частные коллекционеры тем не менее оставались знатоками творчества Айвазовского и сохраняли к нему устойчивый интерес. Наиболее выдающимся из них был, вероятно, Эндрю Шагинян. В его руках побывало множество первоклассных картин, и, даже несмотря на то, что значительная их часть была продана, после смерти он оставил внушительную и образцовую коллекцию. Шагинян родился в 1918 году в Ереване и, будучи еще ребенком, эмигрировал вместе с семьей в Америку. Во время Второй мировой войны он служил в военно-воздушных силах США и затем возглавлял ряд полиграфических компаний. Патриарх большой, разветвленной семьи, он был превосходным музыкантом. Я с нежностью вспоминаю, как он вез меня из Нью-Джерси в Манхэттен и при этом пел во весь голос народные песни. К Айвазовскому же, несомненно, он питал особую страсть. Первую картину художника - лунный пейзаж с кораблекрушением - он купил в середине 1960-х, она так и осталась его любимой картиной и до сих пор хранится в его семье. Он заглядывал на лондонские аукционы «Сотбис» в конце 1980-х - начале 1990-х, когда мы еще только осваивали дело, по крупицам собирая знания и накапливая опыт, чтобы научиться отличать подлинные картины от подделок или старинных копий, и у нас еще тогда не все получалось. Шагинян не раз ненавязчиво подталкивал нас в правильном направлении. В каталог выставки «Айвазовский в Америке», которую он организовал в Нью-Джерси в 1988 году, вошли лишь немногие великие картины художника из тех, что он, с его любовью и энтузиазмом, помог сохранить для будущих поколений. Среди работ, представленных на выставке, были две примечательные картины, которые любопытным образом иллюстрируют почти семидесятилетнюю историю русско-американских отношений. Услышав в 1891 году о случившемся в России неурожае и последующем за ним голоде, несмотря на возникшие разногласия и бездействие тогдашнего правительства США, американский гражданин В.К. Эдгар призвал американских фермеров отдавать избыток пшеницы в пользу России. В конечном счете ему удалось собрать более миллиона фунтов пшеницы (больше 400 тонн. - Прим. пер.). Шесть американских судов, безвозмездно предоставленных различными транспортными компаниями, отправились через Атлантику в Россию. Эдгар сопровождал второе из этих судов, прибывшее в Санкт-Петербург весной 1892 года. Американскую помощь встретили торжествами и фейерверками и приняли с благодарностью. Уже на следующий год император Александр III отправил в Америку два судна с дарами в знак признательности за помощь. Айвазовский, совершивший через год после этого события свой последний большой визит в Америку, написал две картины - «Корабль помощи» и «Раздача продовольствия». Находясь в Вашингтоне, он преподнес эти картины в дар галерее Коркорана. Там они и находились вплоть до 1960-х годов, когда Жаклин Кеннеди распорядилась повесить их в «Рыбной комнате» Белого дома, названной так потому, что при Теодоре Рузвельте там стоял аквариум, и предназначенной для пресс-конференций и встреч с иностранными дипломатами. Таким образом, благодаря Жаклин Кеннеди картины Айвазовского послужили декорацией для ряда самых напряженных и важных в истории переговоров между Америкой и Советским Союзом, в том числе при урегулировании Карибского кризиса в 1962 году.

Картины оказались в числе более сотни работ, проданных галереей Коркорана на аукционе «Сотбис» в Нью-Йорке в 1979 году, как утверждалось, из-за «острой проблемы хранения». Картины оказались в частной коллекции в Пенсильвании и не были доступны общественности вплоть до выставки, организованной Эндрю Шагиняном в 1988 году.

Другом и учеником Шагиняна, принадлежавшим более молодому поколению, был Андреас Рубян, гордый владелец, несомненно, самого крупного и всеобъемлющего собрания картин Айвазовского за пределами России. Он заработал свое состояние на компьютерном программном обеспечении в начале 1980-х годов и вместе с Максом Швайцером, владельцем крупной галереи живописи XIX века на Мэдисон-авеню и большим поклонником Айвазовского, объездил весь мир в поисках картин. Свою первую картину он приобрел в 1984 году, теперь в его коллекцию, которая охватывает все периоды и все темы творчества Айвазовского, входят более пятидесяти работ художника.

По другую сторону Атлантики живет Джанни Каффьеро, коллекционер, в руках которого побывали десятки картин Айвазовского. Его отец открыл в Стамбуле первую макаронную фабрику, там же, в Стамбуле, и родился в 1953 году Каффьеро. У его домовладелицы, с которой в юности у него был роман, на стене висела картина Айвазовского, и картина эта произвела на него неизгладимое впечатление. За последние тридцать лет он смог отыскать работы Айвазовского на всех континентах, за исключением Антарктиды, и вместе с автором этой статьи опубликовал две монографии о художнике. Первая из них была написана по-английски и впоследствии переведена на турецкий и немецкий языки. Русская версия книги ожидает публикации в 2016 году.

В то время как картины «американской взаимопомощи» в Америке то пропадали, то снова оказывались в поле зрения, другие картины, привезенные Айвазовским на американские выставки, совершенно исчезли из виду и были случайно обнаружены только через век. Одна из таких историй связана с картиной «Улица в Бахчисарае». В 2013 году небольшой аукционный дом в штате Нью-Йорк выставил на продажу маленькую темную картину, значившуюся в каталоге под названием «Восточная уличная сцена». Один торговец картинами из Манхэттена указал мне на нее и высказал предположение, что это может быть картина Айвазовского, хотя сюжет показался ему нетипичным. Я сразу же обратил внимание на тот факт, что картина датирована 1892 годом, когда состоялось путешествие Айвазовского в Америку и прошли его американские выставки. На подрамнике стоял старый американский таможенный штамп, а сама картина была подписана дважды, русскими и латинскими буквами, что было характерно для работ, привезенных Айвазовским на его зарубежные выставки. Хотя состояние картины при визуальном осмотре было не лучшим и на небольшом участке в центре даже стерлась краска, я смог разглядеть свойственные художнику мазки, а способ, которым они накладывались, убедил меня в том, что к картине никто не притрагивался.

После небольшого исследования я наткнулся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) на документ, написанный почерком Айвазовского, где перечислены те двадцать картин, которые художник собирался взять с собой в Америку на чикагскую выставку. Первые шесть - это цикл больших работ, посвященных жизни Христофора Колумба и открытию Америки, а под номером 13 значилась картина «Улица в Бахчисарае». Даже несмотря на потемневший лак, на картине можно было различить скалистые утесы, у подножия которых были построены крымский город, минарет, типичные двухэтажные дома с деревянными балконами и черепичной крышей... Я уже не сомневался, что это была действительно та картина, которая сопровождала Айвазовского в его путешествии через океан и значилась в списке под номером 13. Когда картину почистили, к ней снова вернулись ее богатые теплые тона.

Несомненным остается тот факт, что с каждым годом благодаря российскому и зарубежному художественному рынку общее число известных картин художника увеличивается, поскольку в галереях, аукционных домах и в частных коллекциях на всех континентах обнаруживаются все новые и новые его работы. За два века, прошедших со дня рождения художника, была задокументирована едва ли пятая часть от того магического числа «шесть тысяч». И это обстоятельство делает еще более увлекательной ту задачу, которая стоит перед нынешним и будущими поколениями почитателей Айвазовского как в России, так и за ее пределами.

Иллюстрации
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Константинополь. 1856
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Константинополь. 1856
«Сотбис», Лондон. 24.04.2012, лот №6. Фрагмент
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Константинополь. 1856
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Константинополь. 1856
«Сотбис», Лондон. 24.04.2012, лот №6. Фрагмент
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Константинополь. 1856
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Константинополь. 1856
Холст, масло. 125 × 195. «Сотбис», Лондон. 24.04.2012, лот №6
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Варяги на Днепре. 1876
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Варяги на Днепре. 1876
Частная коллекция. Фрагмент
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Варяги на Днепре. 1876
>И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Варяги на Днепре. 1876
Холст, масло. 132 × 235. Частная коллекция
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Варяги на Днепре. 1876
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Варяги на Днепре. 1876
Частная коллекция. Фрагмент
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Корабль помощи. 1892
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Корабль помощи. 1892
«Сотбис», Нью-Йорк. 15.04.2008, лот №36. Фрагмент
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Корабль помощи. 1892
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Корабль помощи. 1892
Холст, масло. 46,5 × 75,9. «Сотбис», Нью-Йорк. 15.04.2008, лот №36
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Исаакиевский собор в морозный день. 1891
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Исаакиевский собор в морозный день. 1891
Частная коллекция. Фрагмент
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Исаакиевский собор в морозный день. 1891
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Исаакиевский собор в морозный день. 1891
Холст, масло. 110 × 144. Частная коллекция
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Раздача продовольствия. 1892
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Раздача продовольствия. 1892
«Сотбис», Нью-Йорк. 15.04.2008, лот №37. Фрагмент
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Раздача продовольствия. 1892
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Раздача продовольствия. 1892
Холст, масло. 46,5 × 75,9. «Сотбис», Нью-Йорк. 15.04.2008, лот №37
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Улица в Бахчисарае. 1892
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Улица в Бахчисарае. 1892
Холст, масло. 24 × 38. «Сотбис», Лондон. 03.06.2013, лот №1
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Улица в Бахчисарае. 1892
И.К. АЙВАЗОВСКИЙ. Улица в Бахчисарае. 1892
«Сотбис», Лондон. 03.06.2013, лот №1. Фрагмент

Вернуться назад

Теги:

Скачать приложение
«Журнал Третьяковская галерея»

Загрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в App StoreЗагрузить приложение журнала «Третьяковская галерея» в Google play