Сергей Павлович Дягилев и Третьяковская галерея

Сергей Павлович Дягилев, поставив задачу пропаганды русского искусства, имел перед собой пример подвижнической деятельности Павла Михайловича Третьякова, посвятившего жизнь собиранию художественных произведений русской школы.

С самого начала Дягилев относился к Третьякову с глубоким уважением. В 1901 году в статье «О русских музеях» Сергей Павлович писал: «Всматриваясь ближе в состав изумительной московской галереи, нетрудно заметить, что Третьяков, человек чуткий и влюбленный в свое детище, принадлежал все же к известной эпохе... Он чувствовал, что должен представить все русское искусство... Таким образом, его собрание есть поразительный по своей полноте дневник тридцати центральных лет его коллекционерской деятельности»[1]. Павел Михайлович не был чужд новых веяний в искусстве, за что критиковался более консервативно настроенными деятелями. Он сочувственно отнесся к идее молодежи круга Сергея Дягилева и Александра Бенуа издавать журнал и устраивать выставки. С организованной С.П. Дягилевым в январе 1898 года выставки русских и финских художников П.М. Третьяков купил картины «Прудок»[2] В.А. Серова, «Кладбище»[3] А.Н. Бенуа, «В сумерках»[4] К.А. Сомова, «Осень»[5] М.В. Якунчиковой и иллюстрации С.В. Малютина к сказке «Царь Салтан»[6], о чем Дягилев писал Павлу Михайловичу в марте того же года: «Картины, приобретенные Вами, давно уже отправлены в Москву»[7].

И все же сам Дягилев считал, что «к искусству последних лет Третьяков тоже относился без энтузиазма. Он этим искусством не увлекался. Врубель его удивлял, Коровин только отчасти нравился, Бенуа и Сомова он покупал скорее для "очистки совести"»[8]. Тем не менее Третьяков возлагал большие надежды на издание нового художественного журнала, задуманного Дягилевым и его друзьями. Просьбы Сергея Павловича о размещении в журнале изображений принадлежащих Третьякову вещей удовлетворялись (давались разрешения на выполнение фотосъемок и на воспроизведение). В отделе рукописей ГТГ сохранились письма Дягилева к Третьякову[9], в которых обсуждались вопросы опубликования на страницах журнала изображений конкретных произведений, при этом Сергею Павловичу приходилось получать еще и разрешения у авторов картин.

К сожалению, первый номер журнала «Мир искусства» разочаровал Павла Михайловича, о чем он сообщил своему зятю С.С. Боткину 18 ноября 1898 года: «Ты, мой милый Сережа, разумеется, получил Дягилевский первый номер, а я хотя еще не получал, но видел его. Уж не знаю, кто хуже — Собко[10] или Дягилев... Вот уже, по народному выражению, оба в лужу стрельнули! Нечего сказать, одолжили! Там и ждать нечего было, а тут не ожидал! Очень жаль, очень жаль!»[11] Третьяков, отмечая положительные стороны журнала, критиковал сумбурность изложения и подачи материала, нелогичность его размещения. При жизни Павла Михайловича вышел лишь первый номер «Мира искусства».

Постепенно молодой издатель приобретал опыт — подбор статей и иллюстраций становился более естественным. Более того с 1903 года стал отдельно выходить «Мир искусства. Хроника», что позволило избавить сам журнал от сиюминутных заметок, которые (как и рекламные объявления) не нравились Третьякову, отмечавшему, что «конец-то номера, с различными объявлениями, гораздо хуже и безвкуснее»[12], чем у журнала «Искусство и художественная промышленность». Правда, реклама в журнале продолжала печататься все последующие годы, в том числе в 1904 году было опубликовано объявление о подписке на издание «Московская городская художественная галерея П. и С.М. Третьяковых» (редакция и пояснительная записка И.С. Остроухова и С. Глаголя)[13].

4 декабря 1898 года умер Павел Михайлович Третьяков. Дягилев глубоко переживал утрату. Ему сразу же пришла в голову мысль о необходимости увековечения памяти великого собирателя русского искусства на страницах журнала «Мир искусства», о чем Сергей Павлович уже 6 декабря писал Илье Семеновичу Остроухову: «У меня к Вам большая просьба, в которой Вы не можете, "не смеете" отказать, конечно, не ради меня, но ради того дела, о котором я Вас прошу: пожалуйста, сейчас же беритесь за перо и напишите нам заметку о П.М.Третьякове... Добрый друг, Вы не можете в этом отказать, это Ваша прямая обязанность перед Третьяковым.»[14] Остроухов откликнулся на этот призыв: написал статью[15] и прислал в редакцию журнала подлинные фотографии Павла Михайловича Третьякова, о получении которых с благодарностью сообщил Д.В. Философов: «Сегодня в редакции получено от Вашего имени два снимка с Павла Михайловича в кругу семьи Вашей. Дягилев еще не приехал из Парижа, а потому на мою долю выпало принести Вам от имени редакции глубокую благодарность за ваш подарок... Покуда существует редакция «Мира искусства», она всегда будет с гордостью и благодарностью вспоминать, что Вы, ближайший помощник Павла Михайловича, сочли ее достойной хранить в стенах своих портрет покойного»[16].

Со смертью Павла Михайловича Третьякова Дягилев не порвал отношений с Третьяковской галереей. Его не покидала мысль поместить развернутую статью о галерее, для которой надо было собрать материал, в том числе — иллюстративный. Решено было рассказать о расширении и перестройках галереи, поместить изображение нового фасада, выполненное В.М. Васнецовым. После смерти Павла Михайловича и его жены Веры Николаевны (умершей в марте 1899 года) их жилой дом пустовал, и решено было соединить его с основным зданием. Одновременно планировалось сделать новый фасад галереи, который объединил бы оба здания. Фасад поручили спроектировать В.М. Васнецову, 10 августа 1900 года художник предоставил проект фасада на рассмотрение Совета галереи, проект был одобрен и рекомендован Московской городской думе.

Желая поместить в журнале «Мир искусства» материалы по этому вопросу, Дягилев переписывался с Васнецовым и Остроуховым. Последнему Сергей Павлович писал в июле 1900 года: «Спасибо за сообщение интересных сведений о галерее. Тут же и просьба: не разрешите ли воспроизвести в "Мир[е] Иск[усства]" фасад Васнецова. Это было бы крайне важно и интересно. К тому же напоминаю Вам ваше обещание прислать заметку о перестройках в галерее. Хорошо если бы это помещено было вместе с фасадом»[17]. Виктор Михайлович Васнецов сочувственно отнесся к идее и согласился выслать свой рисунок[18]. А Остроухов долго собирался написать о Третьяковской галерее. Дягилев, которому не терпелось получить заметку, пригласил Илью Семеновича с материалами о галерее в редакцию: «Если найдете свободную минуту заехать к нам в редакцию часов около 5, то найдете там Философова и других членов редакции, которые, кроме того, что будут рады Вас видеть, крайне заинтригованы Вашей рукописью»[19].

Наконец в № 21—22 появилась заметка (без подписи) о перестройках здания. Особо отмечалось, что после перестройки появится комната («зала»), посвященная памяти П.М. Третьякова: «В последней будут расположены портреты и бюсты с покойного, а также различные предметы, имеющие то или иное отношение к его общественной деятельности. Зала эта будет соединена с той залой прежнего здания, в которой помещены в хронологическом порядке произведения старых русских художников. Таким образом, осмотр галереи, согласно идее покойного ее основателя, можно будет делать по строго проведенной системе»[20]. Все остальные материалы о деятельности галереи Остроухов в конце концов передал сотрудникам журнала «Мир искусства», о чем сам сообщал А.П. Боткиной в октябре 1904 года: «Философов забрал у меня весь материал и пишет очень большую статью о делах галереи...»[21]

Положение дел в Третьяковской галерее регулярно освещал в номерах «Мир искусства. Хроники»[22] Д.В. Философов, отстаивая точку зрения прогрессивной части Совета (И.С. Остроухов, А.П. Боткина, В.А. Серов). Однако на перевыборах Совета галереи, состоявшихся в июне 1903 года, И.С. Остроухов был забаллотирован, вместо него выбрали гласного Московской городской думы Н.П. Вишнякова. Дягилев выразил сочувствие Остроухову и свою озабоченность будущим галереи: «.до сих пор не мог написать Вам и высказать, в какую грусть меня повергло известие о Вашем поражении. Начался провал уже по всей линии. Чего желать? Как выйти из положения и спасти дело, которое без вас неминуемо погибнет. Ведь испортить галерею можно в один год, а потом и в десятки лет не исправишь. Все это несказанно грустно»[23].

В начале 1903 года Московская городская дума, ведавшая делами галереи, создала комиссию по проверке работы Совета галереи. Эта комиссия нашла необходимым внести изменения в Положение об управлении Городской художественной галереей П.М. и С.М. Третьяковых. В № 1 журнала «Мир искусства» за 1904 год была помещена небольшая заметка о программе организационной комиссии по преобразованию Третьяковской галереи, о принципах покупки картин[24]. В № 7 появилось краткое сообщение об утверждении нового проекта управления галереей: «Главные основания проекта — а именно выборный попечитель[25] и пятичленный состав Совета — Думой приняты»[26]. В № 8—9 «Мира искусства» за 1904 год были помещены материалы по реорганизации управления Третьяковской галереей: доклад организационной комиссии по пересмотру Положения об управлении Городской художественной галереей П.М. и С.М. Третьяковых, справочные материалы, само Положение об управлении (в действующей редакции и проект), выписка из стенографического отчета о собрании Московской городской думы 14 января 1903 года, копия открытого письма вдовы С.М. Третьякова Е.А. Третьяковой к гласным Московской городской думы, напечатанного в «Русских ведомостях» 15 апреля 1903 года, и другие документы[27].

Благодаря решению редакции «Мира искусства» поместить на страницах журнала материалы по реорганизации управления Третьяковской галереей с ними смогли ознакомиться все неравнодушные к судьбе галереи люди. В ноябре 1904   года К.Ф. Юон писал А.П. Боткиной о своем впечатлении от № 7 журнала: «В конце помещен "Доклад организационной] комиссии по пересмотру Устава в Третьяковской галерее" — довольно пространный; в деталях я его еще не просмотрел»[28]. Поскольку пространную статью о Третьяковской галерее журнал так и не успел поместить, редакция считала важным опубликовать эти материалы: «Даже ограничиваясь одними официальными, преданными гласности документами, можно получить довольно характерную культурно-бытовую картину. И вынести довольно пессимистическое заключение о роли искусства и его значении в России»[29].

Одновременно Дягилев продолжал участвовать в деле пополнения музейной коллекции, о чем сохранилась переписка Сергея Павловича с членом Совета галереи, а затем с ее попечителем — Ильей Семеновичем Остроуховым, а также с дочерью П.М. Третьякова Александрой Павловной Боткиной, являвшейся также членом Совета. Совет галереи регулярно покупал картины с выставок «Мира искусства». Дягилев старался, чтобы самые лучшие произведения попадали в Третьяковскую галерею, нередко выменивая их. В марте 1902 года Сергей Павлович сообщал Остроухову: «Акварель Лансере "Барки"[30] я в Третьяковскую устроил, взамен этой вещи Серг[ей] Сергеевич] [31] согласился принять в дар от редакции три других рисунка Лансере "Виды Петербурга"»[32]. Из переписки видна заинтересованность Дягилева в комплектовании Третьяковской галереи как современными, так и старыми произведениями искусства. О пробелах в собрании галереи, имея в виду искусство XVIII века, Дягилев писал в статье «О русских музеях»: «Лучшим доказательством этого служит тот факт, что для всего русского искусства до 50-х годов нынешнего столетия, то есть для полуторавекового периода его процветания, Третьяков уделил лишь одну залу своей огромной галереи»[33]. Будучи неравнодушным по природе, Дягилев и в деле дальнейшего развития галереи был бескомпромиссен; годами пытаясь добыть для музея выдающиеся произведения, он нередко видел, что его усилия пропадали даром. Совет галереи, довольно разнородный по составу[34], часто отвергал выдающиеся произведения и покупал весьма средние. Сергей Павлович с горечью писал в 1901 году: «Я очень близко знаком с деятельностью этой комиссии и видел не раз, как смелые, убежденные люди делались слабыми и неуверенными, лишь только вопрос касался приобретения "на чужие деньги" картин в "общественный музей". За три года своего существования комиссия покупала не вещи, а вещицы, которые бы одновременно не очень обидели общество и вместе с тем были бы пополнением галереи»[35].

Серьезно занимаясь творчеством Левицкого, Сергей Павлович старался способствовать пополнению музея произведениями этого художника. Еще в 1901 году в журнале было помещено объявление: «Приступая к изданию произведений знаменитого русского художника Д.Г. Левицкого, "Мир Искусства" обращается ко всем собственникам работ названного художника с просьбой сообщить редакции (Петербург, Фонтанка, 11) сведения об имеющихся у них произведениях»[36]. Некоторые владельцы не только сообщили о своих картинах, но и изъявили готовность их продать. В мае 1902-го Дягилев писал Боткиной о возможности приобрести для галереи два прекрасных портрета работы этого художника[37]. В 1903 году Сергей Павлович предлагал Остроухову для приобретения в Третьяковскую галерею один портрет работы Левицкого и три портрета работы Рокотова[38]. В мае 1905-го Дягилев снова предложил Третьяковской галерее работы Левицкого: «У меня на квартире уже две недели стоят два Левицких... Оба портрета, безусловно, достоверные и подписные»[39]. В результате усилий Сергея Павловича Совет галереи приобрел работы Д.Г. Левицкого — «Портрет вице-канцлера кн. Александра Михайловича Голицына», «Портрет Анны Давиа-Бернуцци», «Портрет Петра Васильевича Бакунина-старшего» и «Портрет жены П.В. Бакунина».

Тесное сотрудничество Дягилева с Третьяковской галереей окончилось в 1905 году, фактически с прекращением существования «Мира искусства». Постепенно Сергей Павлович все больше увлекался пропагандой русского искусства за рубежом, устраивая выставки, концерты классической музыки, знаменитые балеты и оперные постановки. Невозможно преуменьшить роль Дягилева в изучении, собирании и прославлении русского искусства. Его неравнодушие к отечественной культуре проявилось и в отношении к Третьяковской галерее, к продолжению дела Павла Михайловича Третьякова по созданию музея русского искусства во всем его многообразии, в желании исследовать это искусство. Не случайно сам Дягилев писал, издавая первый том «Русской живописи в XVIII веке»[40] (фактически монографию о творчестве Левицкого): «Изысканиями в этой области я мог внести мою крохотную лепту в дело пополнения Третьяковской галереи»[41].

1. Мир искусства. 1901. № 10. С.164-165.
2. ОР ГТГ, ф. 1, ед. хр. 4447.
3. Там же, ед. хр. 4446.
4. Там же, ед. хр. 4445.
5. Там же, ед. хр. 4444.
6. Там же, ед. хр. 4442, 4443.
7. Там же, ед. хр. 1383.
8. Мир искусства. 1901. № 10. С. 165.
9. ОР ГТГ, ф. 1, ед. хр. 1382, 1384.
10. Известный историк искусства, критик, библиограф Николай Петрович Собко (1851-1906) в 1898 году стал редактором журнала «Искусство и художественная промышленность», издававшегося Императорским обществом поощрения художников в 1898-1902 годах.
11. ОР ГТГ, ф. 48, ед. хр. 931.
12. Там же.
13. Мир искусства. Хроника. 1904. № 8-9. С. 201.
14. ОР ГТГ, ф. 10, ед. хр. 2739.
15. Мир искусства. 1899. № 6. С. 45-46.
16. ОР ГТГ, ф. 10, ед. хр. 6526.
17. ОР ГГГ, ф. 10, ед. хр. 2761.
18. Там же, ф. 66, ед. хр. 61.
19. Там же, ф. 10, ед. хр. 2795.
20. Мир искусства. 1900. № 21-22. С. 212.
21. ОР ГГГ, ф. 48, ед. хр. 350.
22. Мир искусства. Хроника. 1903. № 1, с. 2-5; № 9, с. 86-87; № 15, с. 74-76 и т. д.
23. ОР ГГГ, ф. 10, ед. хр. 2776.
24. Мир искусства. Хроника. 1904. № 1. С. 24.
25. Первым выборным попечителем стал И.С. Остроухов, избранный в марте 1905 года.
26. Мир искусства. Хроника. 1904. № 7. С. 144.
27. Мир искусства. Хроника. 1904. № 8-9. С. 171-192.
28. ОР ГТГ, ф. 48, ед. хр. 881.
29. Мир искусства. Хроника. 1904. № 7. С. 144.
30. Е.Е. Лансере. Никольский рынок в Петербурге (Барки). 1901. Б. на карт., гуашь, уголь, цв. кар. 44 х 59. ГТГ.
31. Сергей Сергеевич Боткин.
32. ОР ГТГ, ф. 10, ед.хр. 2771.
33. Мир искусства. 1901. № 10. C. 164-165.
34. В состав Совета галереи после смерти П.М. Третьякова вошли городской голова князь В.М. Голицын, художник В.А. Серов, художник и коллекционер И.С. Остроухов, коллекционер И.Е.Цветков и дочь ПМ.Третьякова А.П. Боткина.
35. Мир искусства. 1901. № 10. С. 165-166.
36. Там же, № 4. С. 183.
37. ОР ГТГ, ф. 48, ед. хр. 59.
38. Там же, ф. 10, ед. хр. 2777.
39. Там же, ед. хр. 2774.
40. С.П. Дягилев. «Русская живопись в XVIII веке» (т. I, Левицкий, СПб., 1903).
41. ОР ГТГ, ф. 10, ед. хр. 2777.