ДОМ АЙВАЗОВСКОГО И ЕГО ГОСТИ

«Мой адрес - всегда в Феодосию» - так Айвазовский определял постоянное место своей жизни и творчества. Куда бы ни уезжал художник - в Петербург, Москву, Париж, Венецию, Константинополь или Нью-Йорк, - он всегда возвращался в родной город. В доме Айвазовского по-прежнему собирается множество гостей, ценителей искусства, знатоков, специалистов и просто тех, кого влечет к себе имя великого мариниста. В этих стенах, как и при жизни мастера, звучит музыка, работают художники, дом по-прежнему завоевывает сердца и души все новых и новых почитателей его таланта.

В июне 1844 года двадцатисемилетний Айвазовский вернулся в Петербург из пенсионерской поездки в Европу, где пробыл четыре года и был обласкан вниманием не только широкой публики, но и королевских дворов Италии, Баварии, Франции. В первые же месяцы пребывания в отечестве он стал кавалером ордена св. Анны III степени, профессором и академиком Императорской Академии художеств и получил звание живописца Главного Морского штаба России. В 1845 году он участвовал в плавании с экспедицией адмирала Ф.П. Литке на парусных кораблях к берегам Турции, Малой Азии, островам Греческого архипелага. Художник много и упорно работал и уже 1846 году открыл первые персональные выставки в Феодосии и Одессе, а также представил свои картины в Петербурге, Берлине, Париже. Каждую выставку сопровождали хвалебные отзывы в прессе и восторги поклонников. Столь быстрая, даже шумная успешность и признание незаурядности таланта вызывали любопытство и привлекали внимание петербургских газет и журналов. Неожиданное для окружающих решение молодого модного художника покинуть столицу и обосноваться в тысячах верстах от нее, в маленькой Феодосии, вызвало множество толков, недоумений и пересудов.

Между тем в 1845 году Айвазовский купил участок земли на берегу моря на окраине Феодосии и в первой половине 1846-го начал строительство дома по собственному проекту. «Не верим намерениям художника, но, как бы то ни было, он строится в Феодосии», - писал один из журналистов тех лет. «Хорошенькая вилла по его собственному рисунку возникает в этом прекрасном по местоположению городке. Айвазовский надеется переселиться туда на постоянное жительство, завести обширную мастерскую, которая в то же время послужила бы и школой живописи для того края»[1].

Несколько позже, осенью 1846-го, он купил на Южном берегу Крыма небольшой земельный участок - плодоносящий сад, о котором писал: «Удивительное место. Зимой почти все зелено, ибо много кипарису и лавровых деревьев, а месячные розы цветут беспрестанно зимой. Я в восхищении от этой покупки, хотя доходу ни копейки, но зато никакие виллы в Италии не заставят меня завидовать»[2].

В «Формулярном списке III степени Профессора Императорской Академии Художеств живописи и морских видов, состоящего в 8-м классе Ивана Айвазовского»[3], хранящемся в Феодосийской картинной галерее, отмечено, что в 1847 году художник закончил строительство своего дома. В то время должность городского архитектора исполнял итальянец Сантино Бекарио. Не исключено, что при проектировании и строительстве здания Айвазовский мог советоваться с ним.

Дом поражал размерами, функционально ориентированными архитектурными формами, импозантностью интерьеров парадных гостиных, предназначенных для приемов, и внушительностью главного южного фасада в стиле неоренессанс. На его террасах стояли мраморные и керамические скульптуры, привезенные из Италии. В простенках между окнами на консолях были размещены керамические статуи, символизирующие четыре вида искусства, в нишах - мраморные скульптуры Венеры и Аполлона. По аттику были установлены слепки с античных оригиналов Венеры Милосской, Геры, Геркулеса. Перед парадным входом в дом, на ограждении террасы, - два керамических грифона. На одной из террас был сооружен фонтан, напоминавший бахчисарайский «фонтан слез».

В том же «Формулярном списке» указывается, что Айвазовский владел не только домом в Феодосии, но и землей в селении Шах-Мамай Феодосийского уезда. В этом месте, овеянном легендами о монгольском полководце Мамае, он вскоре построил свой загородный дом, не столь парадный, как его городской особняк, но тоже способный поразить воображение гостей.

Один из его внуков, Александр Пелопидович Латри[4] (с 1899 года он носил фамилию Айвазовский), в своих воспоминаниях «Из далекого прошлого» так описывает это здание: «Дом в имении он строит небольшой, в татарском стиле, всего 8-10 комнат, но с большой и очень высокой мастерской. А <...> недалеко от дома флигель для гостей в 22 комнаты»[5]. Как свидетельствует в своих «Воспоминаниях об Айвазовском» биограф художника Н.Н. Кузьмин, все строения в имении утопали в зелени, к дому вела длинная аллея из высоких пирамидальных тополей и кипарисов[6]. А «перед домом, в цветнике, был большой бассейн, состоявший из 3-х кругов, соединенных каналом. И в каждом кругу стояла на якоре модель корабля аршина два вышиной. Это были точные копии кораблей парусного флота с парусами, с пушками и т.д. И выкрашены они были в черный и белый цвета, как окрашивались в то время наши суда»[7].

Дни, проведенные в Шах-Мамае, обычно это были лето и часть осени, художник в основном посвящал работе, и, по словам Кузьмина, «в Феодосию он возвращался с массой новых холстов и новым приливом энергии»[8]. В тех же «Воспоминаниях.» Кузьмин, не раз гостивший у художника, воспроизводит картину быта в городском доме живописца: «За обеденный стол, помещавшийся в обширной столовой в нижнем этаже дома Айвазовского, садилось обыкновенно не меньше 15 человек, так как кроме многочисленной семьи, окружавшей Ивана Константиновича, обыкновенно кто-нибудь приглашался; наезжали и почетные гости из столицы и губернского города Симферополя. Многие приезжие оставались в восхищении от милой семейной картины, которая согревалась ласковым взором и обращением Ивана Константиновича, детским лепетом его маленьких внуков, остротами Ивана Константиновича, оживленной беседой и болтовней дам и присутствующих гостей. <...> Дом его был полная чаша и сам художник был живым, веселым, общительным хозяином, не стесняясь присутствием гостей, он работал с быстротой и уверенностью, не отрываясь от полотна, в своем широком художественном халате, с палитрой и кистью в руках, он в то же время шутил, напевал, разговаривал с гостями и работал без устали»[9].

По отзывам современников, совершенно необыкновенными и впечатляющими были приемы и балы в доме Айвазовского. Один из подобных эпизодов описал его внук Александр Латри. В день тезоименитства императрицы Марии Федоровны, 22 июля 1890 года, у художника в доме был бал. В это время в заливе стояли корабли Черноморской эскадры, уже завершившие минные стрельбы, на бал было приглашено командование кораблей. После салюта в честь дня рождения императрицы с кораблей эскадры прибыл оркестр, его расположили на террасе парадной гостиной. Вскоре стали съезжаться гости, в числе которых были командующий эскадрой с двумя адмиралами, морские офицеры с кораблей, офицеры местного полка, приглашенные феодосийцы: мужчины во фраках и дамы в бальных платьях. И.К. Айвазовский открыл бал вальсом со своей внучкой Софией, которой накануне исполнилось 16 лет и она была объявлена невестой. Танцевали гости в парадных гостиных второго этажа, столы были накрыты на первом этаже, в галерее. В разгар бала кто-то из моряков сказал Айвазовскому, что молодой мичман князь Хилков отлично танцует русскую. Хозяин попросил его станцевать, но, смущенный такой просьбой, гость отказывался, пока Айвазовский не вытащил его за руку на середину зала. «Моментально образовался широкий круг, и Хилков, увидев, что уже отступать нельзя, дал знак оркестру и действительно отчетливо и лихо протанцевал русскую. Все были в восторге, и гром аплодисментов был наградой Хилкову»[10].

Самыми впечатляющими были визит императорской семьи и прием, оказанный Айвазовским высоким гостям. Летом 1867 года великая княжна Мария Александровна и великий князь Сергей Александрович, вернувшись из путешествия в Константинополь, в котором по просьбе императрицы Марии Александровны их сопровождал художник, выразили желание посетить Феодосию и его дом. Их визит стал грандиозным событием в городе и сопровождался той пышностью, на которую был способен хозяин. Один из биографов художника, П.П. Каратыгин, в журнале «Русская старина» описал это посещение: «В день приезда Их Величеств весь город был расцвечен флагами, перед домом Айвазовского построена была из зелени триумфальная арка. Пароход, на котором плыли Их Величества, версты за две до берега был встречен Айвазовским, ехавшим на катере, за которым следовали четыре красивые гондолы, наполненные цветами: ими гребцы устилали волны моря перед пароходом»[11]. Весь центр города был обильно украшен, «в саду против дома устроены были три киоска с бьющими в них фонтанами и каменная ротонда; на берегу моря - театр, а у самого берега - декоративное палаццо в венецианском вкусе»[12].

Гости направились в дом Айвазовского, где в их честь хозяин дал роскошный обед. После чего на сцене театра было устроено представление со сценками из жизни Константинополя и балет, исполненный детьми именитых горожан Феодосии. Между тем приближался вечер, стемнело, и «сад, окрестность, морской берег и близлежащий мол были иллюминированы и по временам озаряемы бенгальскими огнями. На оконечности мола установлен был вензель Государя Императора, сооруженный из древесных ветвей, между которыми группа из нескольких девиц в белых платьях, стоя на высоких подмостках, составляла очертания вензеля - в исполинских размерах»[13]. Праздник продолжался до часа ночи. Часть следующего дня гости провели в небольшом имении Айвазовского под Судаком, где для них был устроен пикник в восточном стиле. В память о посещении художник подарил гостям две картины с видами Феодосии и Судакской долины во время праздника. По окончании визита императрица Мария Александровна отправила художнику телеграмму «с выражением Высочайшей благодарности Ее Величества за удовольствие, Их Высочествам доставленное»[14].

Великий князь Константин Николаевич со свитой посетил Айвазовского в 1886 году[15]. Католикос всех армян Мкртич I Хримян Айрик (1822-1907) гостил у Айвазовского в течение недели в 1895 году в городском доме и в Шах-Мамае[16]. В разные годы дом посещали М.С. Воронцов (1782-1856), Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор[17]; А.И. Казначеев (1788-1880), сенатор, глава Таврической губернии[18]; П.М. Лазарев (1850-1919), сенатор, Таврический губернатор[19].

Пожалуй, самый неожиданный и романтический визит нанес художнику крымско-татарский разбойник Алим, личность которого была овеяна множеством народных легенд. Он внезапно появился в шах-мамайской мастерской Ивана Константиновича, привлеченный туда рассказами о творчестве живописца. Айвазовский был любезен с гостем, показал ему свои картины и, по восточному обычаю, пригласил на чашку кофе. История имела продолжение еще более романтическое и неожиданное. Этот эпизод связан с женитьбой художника. Когда свадебный кортеж после венчания 15 августа 1848 года отправился в Шах-Мамай на праздничный банкет, дорогу им преградил отряд вооруженных всадников, что встревожило и испугало ехавших. Предводителем отряда оказался Алим, который поздравил жениха и невесту и, по татарскому обычаю, подарил молодой красивую восточную шаль[20].

Стремясь к развитию искусства в Крыму и не получив на эти цели финансовой поддержки государства, Айвазовский устроил в 1865 году выставку своих картин в Петербурге, объявив, что сбор с нее «предназначается на устройство мастерской на родине живописца для путешествующих художников, а также для любителей, которые бы пожелали пользоваться советами профессора и копировали его картины»[21]. Тогда же он открыл в Феодосии при своем доме художественную мастерскую, в которой могли получать его советы все желающие молодые люди, и был зачислен «на службу по Академии художеств со всеми правами, которые представлены профессорам оной, за исключением жалованья»[22]. В его планах было оказывать поддержку и помощь талантливым молодым людям «которые, не имея средств предпринимать дальнего путешествия и не находя никакой возможности заниматься искусством у себя на родине, принуждены бывали отказаться от своего призвания»[23].

Уже в следующем году он отправил в Совет Академии ряд работ наиболее талантливых из своих учеников, в числе которых были Ф.А. Кондопуло (1846-1925), впоследствии выпускник Петербургской Академии художеств, и А.И. Фесслер (1826-1885), продолживший учебу в Московском училище живописи, ваяния и зодчества[24]. Первые навыки живописного мастерства получал в мастерской Айвазовского также известный маринист, уроженец Феодосии Л.Ф. Лагорио (1826-1905). В разных источниках существуют сведения, довольно разноречивые, о пребывании в мастерской Айвазовского А.И. Куинджи (1842-1910), в будущем профессора Петербургской Академии художеств, на которого творчество великого мариниста оказало большое воздействие.

Мастерскую Айвазовского посещал К.Ф. Богаевский (1872-1943), родившийся и живший в Феодосии. Он делал карандашные рисунки с картин художника, позже учился в Петербургской Академии художеств[25]. Много времени провел в доме Айвазовского, копируя его картины, в будущем известный армянский художник Э.Я. Магдесян (1857-1908), завершивший образование также в Петербургской Академии художеств[26]. И другие армянские живописцы в разные годы посещали дом, мастерскую и галерею Айвазовского, общались с ним, восхищались его творчеством и, по словам многих из них, получали напутствие от мастера в начале своего пути в искусстве. В их числе были В.Я. Суренянц (1860-1921), А. Шабонян (1864-1949), В. Махохян (1869-1937), Е.М. Татевосян (1870-1936)[27].

Трое внуков Айвазовского - М.П. Латри (1875-1942), А.В. Ганзен (1876-1937), К.К. Арцеулов (1891-1980) - стали художниками. Они в разное время жили в доме деда и, несомненно, ощутили на себе влияние его искусства. В галерее Айвазовского и в гостях у мариниста бывали выдающиеся русские художники И.И. Шишкин, Г.Н. Семирадский[28].

Гостем Айвазовского в 1875 году был П.М. Третьяков. Их связывали добрые и уважительные отношения, о чем свидетельствует переписка, быть может, не столь интенсивная, но продолжавшаяся в течение четырех десятилетий. Московский собиратель вдумчиво отбирал для своей галереи лучшие произведения великого мариниста[29].

Несомненно, Айвазовский был интересен многим выдающимся деятелям отечественной культуры и принимал их в качестве гостей в своем доме. В их числе А.С. Суворин (1834-1912), журналист, издатель, владелец одной из крупнейших издательских фирм России. Он имел дачу в Феодосии, был дружен с Айвазовским и был частым гостем в его доме[30].

К нему обращался художник за поддержкой, когда вел хлопоты о проведении железной дороги к Феодосии.

На даче Суворина в Феодосии в 1888 году гостил А.П. Чехов. Писатель и журналист бывали в гостях у Айвазовского в его городском доме и имении Шах-Мамай. В письме к М.П. Чеховой от 22 мая 1888 года писатель делился своими впечатлениями от встреч с художником. «Именье роскошное, несколько сказочное; такие имения, вероятно, можно видеть в Персии». И далее со свойственной ему иронией охарактеризовал хозяина: «В себе одном он совмещает и генерала, и архиерея, и художника, и армянина, и наивного деда, и Отелло»[31]. Литератор, общественный деятель В.С. Кривенко (1854-1931), сотрудничавший с журналом «Новое время», часто бывал у Айвазовского и стал автором воспоминаний о нем.

Картинная галерея, примыкавшая к дому живописца и открывшаяся для посещения в 1880 году, была рассчитана не только для экспонирования картин. Помещение обладало великолепной акустикой, в нем была устроена сцена - первые публичные подмостки Феодосии. Здесь выступали выдающиеся артисты и музыканты того времени.

Гостями Айвазовского были актеры Александринского театра К.А. Варламов (1848-1915) и Н.Ф. Сазонов (1843-1902), драматург и очень популярный исполнитель комических ролей М.Л. Кропивницкий (1840-1910), армянские актеры П.Е Адамян (1849-1891), А.Н. Арменян (1871-1965)[32].

В картинной галерее и в парадных гостиных дома И.К. Айвазовского звучала музыка в исполнении выдающихся музыкантов А.Г. Рубинштейна (18291894), Г.И. Венявского (1835-1880). С будущим выдающимся армянским композитором и дирижером А.А. Спендиаровым (1871-1928) Айвазовской устраивал домашние концерты, в которых художник играл на скрипке. В доме пели солисты Мариинского театра супруги Н.Н. и М.Н. Фигнеры.

Как живописец Главного Морского штаба России, Айвазовский стал летописцем жизни российского флота. Его патриотические чувства были настолько высоки, что он принимал участие не только в маневрах, но и в боевых действиях русского флота, несколько раз побывал в осажденном Севастополе и даже открыл там выставку своих картин для поддержания боевого духа защитников города. «Каждая победа наших войск на суше и на море радует меня как русского в душе и дает мысль как художнику изобразить ее на полот- не»[33], - писал Айвазовский. Флот ценил своего живописца, и в дни празднования 50-летия его творческой деятельности в 1887 году в приветственной речи Морского министерства прозвучало, что Морское ведомство гордится тем, что художник состоит в его списках[34].

Не случайно поэтому его гостями были живший в Феодосии П.С. Котляревский (1782-1852), генерал от инфантерии, герой русско-персидской войны[35]; а также генерал Н.Н. Раевский-младший (1801-1843), сын героя Отечественной войны 1812 года; М.П. Лазарев (1788-1851), флотоводец и мореплаватель, адмирал, командующий Черноморским флотом[36]; В.А. Корнилов (1806-1854), вице-адмирал, начальник штаба Черноморского флота, руководитель обороны Севастополя[37]; В.И. Пестель (1795-1865), генерал-майор, Таврический губернатор, сенатор[38]; М.Т. Лорис-Меликов (1825-1888), генерал-лейтенант, военный и государственный деятель[39].

Даже простое перечисление имен людей, в течение жизни Айвазовского бывавших в его феодосийском доме, общавшихся с художником, обсуждавших с ним обычные житейские дела или беседовавших о его блистательном искусстве, участвовавших в домашних или городских праздниках, которые устраивал мастер, раскрывают перед нами известные или неведомые грани жизни великого мариниста.

1. Иллюстрация. 1846. Т. 24. - Цит. по: Барсамов Н.С. И.К. Айвазовский. Симферополь, 1953. С. 47.
2. Айвазовский. Документы и материалы. Ереван, 1967. С. 90. (Далее: Айвазовский. Документы и материалы.)
3. Фонды ФКГА (Феодосийская картинная галерея имени И.К. Айвазовского). Д-3.
4. В 1899 году Айвазовский обратился к императору Николаю II: «Не имею сыновей, но Бог наградил меня дочерьми и внуками. Желая сохранить свой род, носящий фамилию Айвазовский, я усыновил своего внука, сына старшей дочери Александра Латьри... Осмелюсь просить усыновленному внуку Александру дать мою фамилию вместе с гербом и достоинствами дворянского рода». - Цит. по: Саргсян М. Жизнь великого мариниста. Феодосия; Москва, 2010.
5. Айвазовский А.П. Из далекого прошлого. Нью-Йорк, 1948. С. 12.
6. Кузьмин Н.Н. Воспоминания об Айвазовском. Симферополь, 2005. С. 65.
7. Айвазовский А.П. Указ. соч. С. 25.
8. Кузьмин Н.Н. Указ соч. С. 67.
9. Там же. С. 66.
10. Айвазовский А.П. Указ. соч. С. 23.
11. Русская старина. 1878. Т. 23. С. 283-284. - Цит. Саргсян М. Жизнь великого мариниста. Феодосия; Москва, 2010. С. 130.
12. Там же. С. 284.
13. Там же. С. 285.
14. Там же.
15. Саргсян М. Указ. соч. С. 183.
16. Айвазовский. Документы и материалы. С. 271.
17. Саргсян М. Указ. соч. С. 35.
18. Там же. С. 41.
19. Айвазовский А.П. Указ. соч. С. 23.
20. Саргсян М. Указ. соч. С. 89-90.
21. Барсамов Н.С. Иван Константинович Айвазовский. 1817-1900. М., 1962. С. 95.
22. Документы и материалы. С. 145.
23. Там же. С. 142.
24. Там же. С. 148-149.
25. Саргсян М. Указ. соч. С. 207.
26. Саргсян М. Указ. соч. С. 179.
27. Там же. С. 248.
28. Барсамов Н.С. Айвазовский. М., 1962. С. 130.
29. Там же. С. 119.
30. Саргсян М. Указ. соч. С. 202.
31. А.П. Чехов. Собрание сочинений. Т. 2. М., 1963. С. 233-234.
32. Саргсян М. Указ. соч. С. 168.
33. Барсамов Н.С. Айвазовский. М., 1962. С. 67.
34. Айвазовский. Документы и материалы. С. 225.
35. Саргсян М. Указ. соч. С. 79.
36. Там же.
37. Там же.
38. Там же.
39. Там же. С. 195.